Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
О бакинских переговорах Багиров сообщил также ответственным за выполнение решения Политбюро от 6 июля кремлевским руководителям — В. Молотову, Л. Берии, Г. Маленкову. В отчете отмечалось: «Пишевари уроженец Южного Азербайджана, бывший член Коммунистической партии, долгое время занимал ответственные партийно-советские посты в Советском Азербайджане. В 1927 году Коминтерном переброшен на работу в Иран, где правительством Реза шаха был арестован и в течение 10 лет просидел в тюрьме, освобожден в 1941 году после прихода советских войск в Иран. Два его родных брата живут в Советском Союзе. Один из них служит в Красной Армии, капитан медицинской службы»[219]. Видимо, этот факт наряду с другими качествами сыграл определенную роль при выборе Пишевари среди прибывших из Тебриза и Тегерана кандидатов.
Сотрудникам в Иранском Азербайджане было дано указание ни часу не медлить с преобразованием партии «Туде» в АДП. Советскому резиденту в Тебризе под псевдонимом «Чобан» была послана шифрограмма с указанием устранить все возможные препятствия советским инициативам на территории расположения советских войск, особенно в Тебризском генерал-губернаторстве. Рекомендовалось привлечь на сторону Советов прогрессивное духовенство, помещиков, купечество, интеллигенцию. В телеграмме указывалось: «Не допускайте никаких представителей со стороны ЦК Народной партии до опубликования всех мероприятий. Одновременно через наши организации в Тегеране сделайте все, чтобы после опубликования всех мероприятий ЦК Народной партии полностью поддержал проводимые вами мероприятия в Южном Азербайджане и Северном Иране, в частности создание Азербайджанской демократической партии»[220]. Предписывалось также доложить текст телеграммы А. Якубову, С. Емельянову, М. Матвееву, А. Атакишиеву и члену военсовета 4-й армии генерал-майору Руссову, а также информировать товарищей Мирзу Мамедова, Багира Сеид-заде, Ахада Багир-заде, Рзу Кулиева, Гусейна Шарифова и других, которые должны помогать в реализации этих мероприятий.
Неожиданный поток указаний был неприятным сюрпризом для находящихся в Иране высокопоставленных военных и сотрудников органов безопасности. Особенно для военных, которые после окончания войны в Европе с нетерпением ожидали возвращения домой, в СССР.
Вместе с тем идея создания АДП встретила сильное сопротивление со стороны членов партии «Туде», да и ЦК Народной партии старался помешать этому процессу. На бакинской встрече было решено, что Пишевари, Шабустари и Падеган в целях собственной безопасности не должны покидать Тебриз. Однако Падеган решил уладить возникшие разногласия с ЦК партии «Туде» и отправился в Тегеран. Слабая организация работы в Южном Азербайджане, сопротивление Народной партии вывели М.Дж. Багирова из себя. В телеграмме на имя С. Емельянова, Г. Гасанова, М. Ибрагимова Багиров требовал: «Видимо, А. Якубов, А. Атакишиев, генерал Руссов и Нурмамед Кулиев не понимают, что дорог каждый час и надо действовать быстро. Нет сомнений, что ЦК Народной партии будет сопротивляться нашим требованиям. Они будут нарочно инициировать конфликты, противоречия, чтобы отвадить людей от нас. Об этом надо напомнить вышеназванным товарищам и потребовать от них:
1) срочно вернуть Падегана из Тегерана в Тебриз живым и здоровым;
2) никто из избранных нами руководителей не должен отправляться в Тегеран, независимо от того, кто их вызывает (нет гарантий, что их там не уничтожат);
3) все руководящие работники нового движения должны охраняться;
4) возможно скорее направить из Тебриза для переговоров в Ардебиль, Хой, Урмию, Марагу, Пехлеви, Решт, по возможности и в другие города и районы побольше наших людей;
5) организационные работы и документация по созданию новой партии должны быть ускорены;
6) ускорить выпуск новых газет;
7) вы сами, т. е. Г. Гасанов, М. Ибрагимов и С. Емельянов, должны ускорить подготовку порученных вам мероприятий»[221].
Иранская сторона, внимательно наблюдавшая за всеми процессами в Азербайджане, оставалась, естественно, в неведении относительно всех секретных приготовлений, но понимала, что что-то происходит. 17 июля министр иностранных дел А. Сипехбуди встретился с послом М. Максимовым и предложил обсудить азербайджанский вопрос. На вопрос посла, что же происходит в Азербайджане, министр рассказал о ежедневных митингах и собраниях, об ослаблении государственной власти. А. Сипехбуди подчеркнул, что эти выступления носят антиправительственный характер, и поэтому правительство собирается направить в Азербайджан такого правителя (вали), который мог бы успокоить кипящие в обществе страсти. Во время беседы посол заявил, что он лично поддерживает идею скорейшего назначения Дадвера правителем Азербайджана, но Сипахбуди заметил, что в Меджлисе большинство депутатов как раз выступают против этой кандидатуры. М. Максимов настаивал, что если Сипахбуди действительно является другом СССР, то должен употребить все возможности и свое влияние, чтобы отправить Дадвера в Азербайджан. Во время беседы министр иностранных дел заявил, что видит выход из создавшегося сложного положения лишь в решительных радикальных действиях правительства. Он считал, что только радикальные меры смогут изменить ситуацию в стране[222].
Июльские события в Иране пристрастно отслеживались дипломатическими и военными кругами Великобритании и США. Английское генконсульство и американское консульство в Тебризе заметно усилили свою деятельность. Несомненно, англичане узнали о секретных приготовлениях русских, поэтому они неоднократно обсуждали со своими правящими кругами ситуацию в Азербайджане. Политики в Британии и США предполагали, что может быть образовано самостоятельное государство или объединены Иранский Азербайджан с Советским Азербайджаном. Поэтому 21 июля делегация Великобритании представила на Потсдамскую конференцию Меморандум о выводе войск союзников из Ирана, в котором говорилось: «Правительство его величества и советское правительство держат свои войска в Иране на основании англо-советско-иранского договора от 29 января 1942 года, согласно статье 5 которого эти войска должны быть выведены из Ирана не позднее шести месяцев после прекращения всех военных действий между союзными государствами и Германией с ее соучастниками. Правительство его величества предложило Советскому правительству, чтобы союзные вооруженные силы были выведены из Ирана до истечения окончательного срока договора pari-passu (равными переходами) и поэтапно»[223].
Правительство Великобритании рассчитывало на первом этапе вывести войска из столицы Ирана. На втором этапе предлагалось оставить английские войска в Абадане и южных нефтяных районах, а советские войска — в северо-восточном или северо-западном Иране. На третьем этапе абсолютно все войска должны быть выведены из Ирана[224].
23 июля по инициативе Британии иранский вопрос был внесен в повестку дня Потсдамской конференции. Президент Трумэн объявил о готовности вывести свои войска из Ирана. В ответ Сталин заявил, что «во всяком случае, Тегеран можно освободить». Резюмируя этот вопрос, британский премьер предложил «немедленно вывести войска из Тегерана, а последующие этапы эвакуации войск обсудить на сентябрьской сессии Совета министров иностранных дел»[225].
В решении Потсдамской конференции записано, что союзники согласны немедленно вывести свои вооруженные силы из Тегерана. Последующие этапы вывода войск из Ирана будут обсуждены на Лондонской сессии Совета министров иностранных дел в сентябре 1945 года[226]. Эта сессия намечалась на 11 сентября.
Включение иранского вопроса в повестку Потсдамской конференции и принятие неопределенного решения по нему, критика режима Пехлеви левой прессой обеспокоили окружение шаха, что проявилось во время встречи посла М. Максимова с министром двора Ала в начале августа. Ала отметил, что в сложившейся в стране ситуации повинен не шах, а правительство Садра. Он уточнил, что правительство фактически не работает, а премьер Садр, как представитель старшего поколения и сам человек пожилой, не может разобраться в стремительном калейдоскопе ежедневных событий. Еще не зная, но, очевидно, догадываясь о желании Советов привести к власти Кавама, Ала сказал: «Мне кажется, что в силу этих обстоятельств Садр совершенно не подходит нам в качестве премьер-министра. Я думаю, что лучшим кандидатом на пост премьера был бы Кавам». Соглашаясь устами министра двора с предложением Советов, шах пытался ослабить нападки левых сил и нейтрализовать организуемые СССР дворцовые интриги. В конце переговоров Ала «вновь осторожно осведомился, нет ли каких-либо известий об эвакуации союзных войск из Ирана», на что М. Максимов повторил, что не имеет сведений на этот счет[227].
