Итоги Итоги - Итоги № 15 (2012)
Все было не так просто. Мы много разговаривали, но к единому мнению прийти не могли. Чувствовалось, что у Джима есть какие-то сомнения. Уже позже, когда мы с женой Наташей прилетели в Лос-Анджелес и остановились на две недели у него дома, он мне их высказал: «Глубоководные съемки вы сделаете, но нужен ведь сценарий, главная идея фильма. Я ее пока не нашел. Не знаю, какая линия должна быть в фильме». На что я ему ответил: «Джим, все устали от крови, насилия на экране. Нужен человеческий фильм. Покажи взаимоотношения между людьми тех времен, когда «Титаник» пересекал Атлантику, покажи любовь». «А что такое любовь в твоем понимании?» — спросил он меня. «Любовь — это полет», — был мой ответ. Эти идеи позже и были воплощены в «Титанике».
— Он как человек творческий, наверное, сразу подхватил идею и начал продумывать съемку?
— На размышления о создании фильма ушли последующие два года. У нас было несколько эпизодических встреч с Джимом в Лос-Анджелесе, но он никак не решался приступить к активным действиям. А мы в течение этих двух лет работали с «Мирами» в различных районах земного шара. Успели побывать в Мексиканском заливе, в Норвежском море в районе гибели подлодки «Комсомолец», на гидротермальных источниках Атлантики, на Транс-Атлантическом геотраверзе, гидротермальных полях Брокен Спур на Срединно-Атлантическом хребте. Однако идея снять художественный фильм о «Титанике» меня не отпускала.
Устав от ожиданий и недоговоренностей, я отправил Джиму категорический факс следующего содержания, дословно: «Если Вы хотите делать фильм, то сейчас или никогда. Мы живы, в хорошей форме и на аппаратах «Мир», которые сами сделаны на уровне искусства, можем под водой создать настоящее кино, которого в Голливуде еще не было. И вообще творческий человек хотя бы раз в жизни должен сделать что-то экстраординарное».
После недели тишины в моей московской квартире раздался телефонный звонок. Снимаю трубку и слышу голос Джима: «Толя, решение принято. Мы начинаем работать над фильмом». Представляю, каких трудов стоило Джиму добиться финансирования у мощных киноконцернов Голливуда 20th Century Fox и Paramaunt, но первый шаг был сделан. Нас ждала большая работа, но прежде предстояло решить довольно много технических проблем. Требовалось создать глубоководную камеру, которая помещалась бы в цилиндр высокого давления с иллюминатором, и телеуправляемый модуль, чтобы он во время съемок заходил внутрь носовой части «Титаника». В конце концов, нужно было продумать, как установить все это оборудование на «Мирах». Кроме того, предстояло как-то разместить восемь мощных светильников со специальными кронштейнами и выдвижными штангами. Но эти проблемы мы решили, и в начале сентября 1995 года начались глубоководные погружения и съемки.
— Как они проходили?
— Каждое погружение двух аппаратов продолжалось от 15 до 22 часов, при этом на носовой части «Титаника» они проводили по 10—17 часов. Все съемки велись только на носу. За 19 дней совершили 12 парных погружений аппаратов. Если вначале Кэмерон собирался отснять на дне восемь сюжетов, то к концу экспедиции их оказалось больше тридцати. Под водой возникало немало импровизаций. Пилотам приходилось выполнять необычные, а порой и очень рискованные операции, причем большинство из них дублировалось по несколько раз, несмотря на то что в камере было пленки всего на 20 минут.
Очень часто сложные операции, проводимые «Мирами», Джим не снимал, а лишь смотрел, как все происходит, устраивал репетиции, как будто находится в голливудской студии. Под водой каждая такая операция занимает очень много времени, а на повторение уходило до нескольких часов. Перед погружением мы составляли планы эпизодов, которые нужно было отснять. Репетировали на модели, установленной на палубе «Академика Келдыша». Под водой очень часто начиналась импровизация, и намеченные планы менялись, но основные сюжеты мы все-таки снимали четко.
После каждых двух-трех погружений из Сент-Джонса приходило небольшое судно, забирало отснятый материал и увозило его на большую землю. Потом, после проявки пленки, с самолета нам сбрасывали дубликат в контейнере, который мы подбирали при помощи надувной лодки. На судне просматривали то, что получилось, и вместе оценивали качество съемки и соответствие сюжетов сценарию фильма.
Второй этап работы над «Титаником» проходил в августе 1996 года в Галифаксе. На самом «Титанике» в том году мы не были. Съемки производили главным образом на палубе «Академика Келдыша» и внутри «Миров». Мы отходили на 5—6 миль от берега, где спускали аппараты на воду и поднимали их, в это время и снимали. На этом фоне разыгрывались отдельные сцены с актерами. В них участвовали Билл Пакстон, Глория Стюарт, Сюзи Эмес и другие. Кроме того, снимали на берегу, в ангаре близ причала. Там соорудили студию, где стоял макет обитаемой сферы «Мира». В нем имитировали процесс погружения телеуправляемого модуля для поисков сейфа внутри «Титаника». Я играл пилота, а Билл Пакстон и Луи Абернати были подводными пиратами из группы охотников за бриллиантом «Сердце океана». Часть этих кадров тоже вошла в фильм.
Третий этап съемок проходил в Мексике на Тихоокеанском побережье. Там построили огромный макет «Титаника», в три четверти реального размера. Правда, это была лишь половина лайнера, имитирующая его правый борт. В этой части фильма ни «Академик Мстислав Келдыш», ни «Миры», ни мы, сотрудники Института океанологии, участия не приняли. Нам оставалось только ждать, что же получилось в итоге.
— Фильм имел грандиозный успех.
— Отчасти он и нам сильно помог. Дело в том, что весь 1997 год «Академик Мстислав Келдыш» с «Мирами» на борту простоял в порту Калининграда. Этот год простоя сильно ударил по нам. Ушли несколько сотрудников, аппараты и судно требовали ремонта и закупки дорогих запчастей, а финансирования не было. Наше будущее казалось туманным. Ситуацию спасло заключенное в 1998 году соглашение с английской фирмой Deep Ocean Expeditions Ltd. о проведении научных исследований в районе «Титаника». Так началась серия туристических погружений. В первой экспедиции приняли участие 12 туристов из США, Германии, Англии, Австралии, Австрии. Тогда мы четко отработали маршрут, по которому ходили «Миры», показывая людям «Титаник».
— Понятно, что такой туризм не из дешевых и не каждому дано побывать там. Опишите хотя бы, что там можно увидеть.
— Первым делом мы опускаемся на дно около носовой части лайнера. Отсюда видны могучий корпус и оба якоря, висящие на штатных местах по правому и левому бортам. Затем поднимаемся вверх, и взору открывается великолепная панорама всей носовой части. На этом моменте у большинства туристов возникала перед глазами та самая картина из фильма Кэмерона, где Роза и Джек изображали полет в любовном порыве. Кстати, после полного осмотра судна люди просили нас вернуться на нос «Титаника», чтобы посмотреть на это место еще раз.
Далее идем по носовой палубе и видим громоздкие якорные цепи, лебедки. Проходим два трюма, в одном из которых через Атлантику в 1912 году плыли автомобили, принадлежавшие богатым пассажирам. Здесь тоже возникает картина из фильма: Роза и Джек в машине.
На надстройке лайнера лежит конец сломанной мачты, вдоль которой «Мир» идет дальше. И тут перед глазами в мачте появляется продолговатое отверстие — то самое воронье гнездо, где сидели впередсмотрящие, которые заметили роковой айсберг слишком поздно. Доходим до мостика «Титаника» и видим рулевую колонку. За мостиком выходим на правый борт шлюпочной палубы. Первая каюта принадлежала капитану Смиту. Ее внешняя переборка разрушена, и виден интерьер: ванна, остатки кровати. В самом начале шлюпочной палубы — единственная уцелевшая кран-балка для спуска шлюпок на воду. По правому борту — офицерские каюты с квадратными иллюминаторами, в которых сохранились даже стекла.
По всей конструкции «Титаника» идут ржавые подтеки. Они напоминают сосульки, и при малейшем прикосновении манипулятора рассыпаются, словно желтая пудра.
Поднимаясь палубой выше, проходим огромную зияющую дыру. Здесь была одна из труб. Далее выходим к огромному проему в середине верхней палубы. Это центральная лестница, которая сверху напоминает многоярусный театральный зал. Аппарат зависает над проемом, и через иллюминаторы можно разглядеть палубы, обрывающиеся на границе проема: лестница, которая была здесь, разрушилась во время катастрофы.
Медленно проходим над проемом центральной лестницы и направляемся к корме. По пути встречается еще одна огромная дыра в палубе. Здесь была вторая труба. Затем палуба уходит вниз под углом около 30 градусов. Это начало линии разлома «Титаника». Дальше можно увидеть лишь торчащие куски рваного железа, а потом палуба обрывается, и внизу виднеется дно с остатками арматуры и изоляционного материала.
