Итоги Итоги - Итоги № 15 (2012)
Как ни грустно это признать, но нет сюжетов. Кинематограф буксует по части идей — технологии, столь бурно развивавшиеся последние 30 лет, слишком очевидно перегнали человеческий креатив. Компьютер может изобразить все, а человеческий мозг кружит в трех соснах, когда Маша любит Васю, Вася любит Катю, а Катя любит только себя. И кому это интересно? А индустрию-то надо держать на ходу, в хорошо смазанном бокс-офисом состоянии, иначе все рухнет. Поэтому в ходу сиквелы-приквелы, выдаивающие любую франшизу до сухого остатка, будь то комикс или «ржачная комедия». Другая палочка-выручалочка — ремейки старых любимых картин. Права на экранизацию хоть сколько-нибудь популярных книжек продюсеры рвут у издателей из рук. Компьютерные стрелялки и телесериалы тоже превращаются в фильмы. Короче, в тренде мирового кинопроизводства вторсырье, иначе не скажешь. В «Театральном романе» у Булгакова есть мимолетная старушка, божий одуванчик, которая спрашивает драматурга Максудова: «Разве уж и пьес не стало? Какие хорошие пьесы есть. И сколько их! Начнешь играть — в двадцать лет всех не переиграешь. Зачем же вам тревожиться сочинять?» Когда-то мы считали этого персонажа полной дурищей, ненужным осколком прошлого, а она оказалась пророком. Иной раз смотришь новый фильм и думаешь, как эта старушка: зачем надо было тревожиться сочинять такую неинтересную белиберду, когда есть «Касабланка» или «Бриллиантовая рука», не надоедающие уже столько десятилетий?
Конечно, все эти перевыпуски прежних хитов в 3D, как и раскрашивание черно-белых киношлягеров, делаются прежде всего ради кассы. К 200-миллионному бюджету «Титаника» добавили каких-то 18 миллионов, которые могут и удвоиться, и утроиться за счет фанатов фильма, интереса к новому аттракциону и, главное, за счет тех зрителей, кто вырос за эти 15 лет и для них 3D привычно с детства. Ну не будут они смотреть, как мы когда-то, даже хорошее кино с плохим изображением, нецветное, с поцарапанной от многократной прокрутки пленкой. Конечно, шедевры надо сохранять, реставрировать и показывать в том виде, в котором они были созданы авторами. Но это тихие радости синефилов, киноведов, любителей старого кино. На массовую публику наши заклинания не действуют — она хочет зрелища. Имеет право. Ведь именно она приносит в кассу те самые миллионы, которые позволяют кинематографу жить и развиваться. И если ей надо, чтобы «Титаник» плыл к своей гибели в 3D, то пусть плывет. Все равно в финале все зарыдают, потому что главное в этом фильме — замечательная история любви. Сегодня таких не придумывают. Не получается.
Лицом к лицу / Искусство и культура / Художественный дневник / Замечено "Итогами"
Лицом к лицу
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Замечено "Итогами"
Русский фотохудожник, обретающий известность в Европе? Тем более в Австрии с ее вальсами, декадансом и культом Амадея? Нет ничего невозможного! Недавно это доказала Екатерина Рождественская. В конце марта у нее с успехом прошли выставки в Вене и Братиславе. Публика подобралась преимущественно светская, включая чопорный дипломатический корпус. Приглашения на вернисаж рассылались от российских послов, аккредитованных в Австрии, а их, как известно, три: чрезвычайный и полномочный, при ОБСЕ и при международных организациях в Вене.
Люди, принципиально не читающие пресс-релизов, и без них догадались бы, что основу экспозиций составили работы из «Частной коллекции» — знаменитого творческого эксперимента, который родился в сотрудничестве Екатерины Рождественской с журналом «Караван историй», а потом стал ее визитной карточкой и на российских арт-площадках.
На этот раз среди прочих выделялись работы, посвященные Людмиле Гурченко. А в Вене особый интерес вызвала композиция, представлявшая австрийского художника Густава Климта, чье 150-летие отмечают австрийцы в этом году.
Портрет — жанр консервативный. Причем в России, где портретная живопись появилась в конце XVII века, он почти всегда имел выраженные светские черты. Но светская тусовка за три века сильно изменилась. Поэтому сегодня объектив Екатерины Рождественской с одинаковым тщанием воссоздает образы самых разных персон — от телеведущей Феклы Толстой до известных политиков. Нередко в них заключена историческая аллюзия, намекающая на художественную индивидуальность героя. Не зря же, например, Эдвард Радзинский у фотохудожника предстал когда-то в образе своего Бомарше, создателя Фигаро и одного из предтеч Французской революции. Причем, как известно, для реконструкции атмосферы эпохи Рождественская использует костюмы, детали туалета и другие вещи из собственной коллекции.
На прошедших выставках публика увидела и хорошо известные, и новые работы. Павел Лунгин в интерпретации Рождественской явился в образе монарха Генриха VIII с картины Ганса Гольбейна-младшего. Но Генрих VIII, один из тиранов эпохи Возрождения и весьма колоритная личность, может считаться английским парафразом нашего Ивана Грозного. Для тех, кто видел лунгинского «Царя», культурный месседж вполне очевиден.
Впрочем, аллюзии Рождественской всегда оставляют широкий простор для фантазии зрителя.
Например, для фотопортрета музыканта Сергея Мазаева Екатерина Рождественская использовала репродукцию полотна Винсента Ван Гога «Почтальон Рулен». Для образа Александра Ширвиндта — картины «Эзоп» Веласкеса. Для певицы Ирины Богушевской — «Дамы с попугаем» Ольги Гречиной. Но в складках платьев, мантий, плащей и камзолов своих героев фотохудожник всегда скрывает толику юмора и доброй иронии. Словно напоминая нам — лица, позы, мимика меняются от эпохи к эпохе. Но при этом мало что меняется в подлунном мире. (На фото: Елена Кузнецова, жена посла России в Словакии, и Екатерина Рождественская.)
Эй, на «Титанике»! / Искусство и культура / Exclusive
Эй, на «Титанике»!
/ Искусство и культура / Exclusive
«Я много читал о «Титанике», но, когда увидел его своими глазами, словно прикоснулся к чему-то фантастическому», — рассказывает знаменитый океанолог Анатолий Сагалевич
15апреля 1912 года в трехстах милях к юго-востоку от острова Ньюфаундленд затонул «Титаник». В 1985 году он был найден на дне океана: в этом районе побывало 13 экспедиций, семь из которых провели российские специалисты на научно-исследовательском судне «Академик Мстислав Келдыш» с его непременными спутниками — обитаемыми аппаратами «Мир-1» и «Мир-2». Интерес к «Титанику» возрос после выхода одноименного фильма Джеймса Кэмерона, в съемках которого «Миры» принимали непосредственное участие. Они позволили всему миру увидеть погибший корабль, лежащий на глубине 3800 метров. Непосредственным участником российских экспедиций был руководитель лаборатории научной эксплуатации глубоководных обитаемых аппаратов Института океанологии РАН имени П. П. Ширшова, доктор технических наук Герой России Анатолий Сагалевич. Он рассказал «Итогам» об истории исследования «Титаника», о том, что осталось за кадром легендарного фильма и как сотрудничество с режиссером Кэмероном продолжилось в проекте погружения в Марианскую впадину.
— Анатолий Михайлович, кому пришла в голову смелая мысль найти и исследовать «Титаник»?
— Корни этой истории уходят в далекий 1980 год, когда состоялась конференция «Океан-80», организованная Морским технологическим обществом США. В ней участвовали представители ведущих мировых научных организаций и фирм, занимающихся созданием и эксплуатацией океанологической техники. Туда пригласили и меня с докладом об уникальных исследованиях Института океанологии в Красном море. На подводном обитаемом аппарате «Пайсис XI» весной 1980 года мы впервые наблюдали застывшие лавовые излияния на дне и погрузились в горячие рассолы донных впадин, чего в мире не делал никто ни до, ни после нас. На этой конференции меня опекал мой коллега, известный в прошлом подводник Фрэнк Басби, с которым мы знакомы с 1971 года. Он ввел меня в круг своих давних коллег, работавших в 60-е и 70-е годы на подводных аппаратах. Я познакомился со множеством замечательных и легендарных людей. Среди них были Дон Уолш, который в 1960 году погружался в Марианскую впадину в батискафе «Триест», руководитель того погружения адмирал Андреас Рекнитцер, Лоуренс Шумейкер — человек, поддерживавший связь «Триеста» с поверхностью, Дон Кич, который несколько лет пилотировал батискаф, а также Билл Рэйни и Андре Галерн — известные подводники и владельцы небольших фирм по проведению подводных операций. Были и другие не менее известные в этой области люди, которых после конференции я мог называть своими друзьями.
