Марк Бойков - Кто же спасет Россию?
Марксистский материализм охватывает собой природу, общество, теорию познания и революционную практику преобразования мира. Но мир ушел вперед, и в концептуальной разработке обнаружились пробелы. Разумеется, не по вине классиков, а по нашему недосмотру. Мир развивался, а мы в большинстве решали личные проблемы.
Этот недосмотр привел к трагичным последствиям. Забыв ленинскую Программу РКП(б) 1919 г. /В. И. Л. ПСС, Т. 38, с.с. 86, 105, 419/ строительства бесклассового социалистического общества, мы признали его победу в урезанной и фальсифицированной, сталинской, трактовке, вследствие чего произошли массовые репрессии. Потеря наиболее активной и сознательной части советского общества обернулась далее громадными потерями в Великой Отечественной войне и долгими годами восстановительного периода. Раскол мира на противостоящие системы и нарастающая в последующем борьба между ними затормозили поступательность нашего развития, что закончилось разрушением СССР и социалистического лагеря. Кончилось тем, что многие принялись обвинять и самый марксизм-ленинизм. Тогда как дело состоит в том, чтобы развить его дальше.
Следующий предмет, который предстоит освоить в методологии диалектико-материалистического анализа, это – Человек. Пока что он даже не попал в определение предмета философии, которое нынче звучит так: Философия есть наука о наиболее общих законах развития природы, общества и человеческого мышления. То есть, в определении предмета опущен носитель, субъект мышления. Изучать мышление без понимания самого человека – nonsense.
Общество ведь не думает. У него нет головы. У него на этом месте не голова, а идеологическая надстройка, где люди, якобы служа обществу, борются за личное выдвижение. Нам поэтому нужно изменить трактовку предмета философии, включить в него Человека и заняться его марксистским, диалектико-материалистическим, осмыслением.
Сегодня в этом вопросе мы стоим практически на точке зрения Платона, который обозначил человека как совокупность двух разнородных начал: души и тела. В то же время коммунистический принцип Маркса: «Каждый по способностям, каждому по потребностям» /Соч., Т. 19, с. 20/, – над которым сегодня потешаются едва ли не все, кому не лень, содержит подлинно материалистическое, диалектическое понимание основного противоречия человека между способностями и потребностями как созидательным и потребительским началами.
Это противоречие заложено природой. Всякая живая особь содержит его в зачаточной форме как противоречие между приспособительными задатками и органическими потребностями, развивающееся соответствие между которыми является законом ее выживаемости и совершенствования вида в целом. Наследуя свое противоречие из природы, Человек наделяет им и общество. Поэтому основное противоречие всякого общества – между производством и потреблением – исходит именно от Человека, прилагая его способности к производству и удовлетворяя его потребности в потреблении. Не общество создает человека, это люди в своих отношениях создают соответствующее им общество.
То противоречие, которое мы в нем обнаруживаем, является сквозным, стержневым противоречием всей материи, но на более высоком уровне, в более развитой и потому конфликтной форме, где созидание и потребление предстают в крайней обособленности и противоречивости своих функций. Поэтому два эти начала состоят в постоянной борьбе между собой, и одно из них в той или иной степени попеременно довлеет над другим.
Классы поэтому возникли не на голом месте. Рабы и рабовладельцы, крепостные и феодалы, пролетарии и буржуа – суть те же созидатели и потребители, но в социально закрепленной форме, где одним, в основном, предписан труд, другим – потребление. Классы – это отснятая и социально противопоставленная в своей полярности природа Человека, где преобладание одного начала над другим для одних приняло навязанный, для других – присвоенный характер. Классы, следовательно, образовались от противоположных начал в Человеке. И как в одном человеке одно из них берет верх над другим, так в обществе один класс господствует над другим.
Социалистическая революция и переходный /к социализму/ период привели к устранению классов из жизни общества. И, сняв с человека классовую принадлежность, поставили вопрос о научном, диалектико-материалистическом понимании Человека. Когда классы уничтожены, всех можно понимать как одного, а одного – как всех и каждого.
В свое время приближенные к Политбюро ЦК КПСС сочинители коммунистических программ, превратившие марксизм-ленинизм в идеологию, а идеологию – в религию, придумали «Моральный кодекс строителя коммунизма», наподобие скрижалей библейских заповедей, где главным требованием выдвигали не развитие ведущих способностей человека, а его идеологическую преданность политическому строю. Бедняги! Они не знали, что такое Человек. А теперь мы, еще большие бедняги, думаем, что коммунизм невозможен. И история, извернувшись на 180 градусов, теперь якобы закончилась, упершись в капитализм.
Смеху подобно! Фактически она только начинается. Если мы правильно, как учил Ленин, определим «решающее звено», т. е. то, что нам следует развивать первую очередь, мы сможем двигаться вперед более уверенно, без рывков и провалов, ускоренными темпами.
Нам поэтому нужно понять, что важнее в жизни отдельного человека и что – для общества: способности или потребности. Если в индивидуальном плане превалирует либо то, либо другое начало, то для общества жизненно определяющими являются, конечно же, способности человека, которыми и создаются продукты пользования и потребления. Именно способностями выделился Человек из природы. Ими же в большей степени, а не потребностями отличается он и от себе подобных.
Человек, следовательно, в той степени Человек, в коей развиты его созидательные способности. Это и есть его «решающее звено». Корень, из которого он растет в своей субстанциальности. Ибо в естественных потребностях, хотя и очеловеченных, он остается больше животным.
Однако и способности делятся, представляясь в качестве умственных и физических, которые так же взаимодействуют и противоборствуют друг с другом в конкретном человеческом действии. Чтобы выдержать логику «решающего звена», мы и здесь должны учесть, какие способности более важны в жизнедеятельности индивида и как они определяют его успех.
Исторический опыт показывает, что с превращением охоты и собирательства в пастушество и земледелие, т. е. с переходом к оседлости и хозяйствованию, естественно возрастает значимость умственных способностей. При всей важности общего развития ведущими становятся умственные. Благодаря им, физическая сила человека стала качественно отличаться от животной: она стала производящей физической силой, развивающейся не столько через наследственность, сколько через обучение, принимая последовательно формы навыка, умения, мастерства, искусства. Развитие умственных способностей, таким образом, определяет общий прогресс созидательного начала.
Однако и умственные способности не представляются неким бесструктурным образованием. Но – единством двух взаимодействующих и противоречивых сторон: творческих, нацеленных на новизну, уникальность, оригинальность решений, и рефлексивных, действующих механически, по принципу рефлекса, математического счета или логического стереотипа. И те, и другие не обходятся друг без друга и соперничают в принятии решений, контроле и корректировке действий. Взаимодействие их бесспорно. Ценность каждой безусловна. Но опять-таки: как эквивалент и залог успешности необходимо установить «решающее звено» в их отношениях.
Таковым здесь выступают творческие способности. Хотя доля их в общем балансе умственных невелика и развиты они по-разному, но по значению им цены нет. Именно от их искры, преодолевшей автоматизм животного рефлекса, зажглась человеческая история. С изобретением первых простейших орудий, резко снизивших зависимость от внешних условий, наш предок превратил себя в Человека, а стадо – в первобытное общество.
Именно творческими способностями выделился Человек из Природы, что позволило ему подняться над животным миром и чрезвычайно размножиться, расселившись по Земле вне климатической привязки. На этом, однако, не кончается диалектика определения «решающего звена».
Чем более развивается какая-либо способность, тем более в ней обозначается ее внутренняя противоречивость. «Раздвоение единого и познание противоречивых частей его, – говорил В. И. Ленин, – есть… суть диалектики» /ПСС, т. 29, с. 316/. Именно раздвоение предмета есть признак его развитости. Чем более развит предмет, тем глубже противоречивость его составляющих сторон и контрастность полюсов. Творческая способность, следовательно, сама в своем развитии возникла как совокупность критических и конструктивных способностей. Где нет одной из них, немыслима и другая. Но когда они выделились и обозначились, встает необходимость определения, по Ленину, «решающего звена».
