Итоги Итоги - Итоги № 42 (2013)
Свой «рисерч» для погружения в образ проделали и другие участники фильма. Так, Даниэль Брюль, которого зрители впервые узнали по фильмам «Гуд бай, Ленин!» и «Бесславные ублюдки», отправился на встречу с тезкой, Даниэлем Бергом. Тот в отличие от Ассанжа не бортанул своего воплотителя, а радушно принял его в своем доме недалеко от Берлина. Как рассказал Брюль, они сидели на кухне и беседовали, когда в дом завалились два парня, правозащитники-французы, борцы с неофашизмом. Ночевать им было негде, и Даниэль их приютил.
«Он и Джулиан, — рассказал Брюль, — начинали как никто, как нищие гики-маргиналы, лихие компьютерные хакеры. И то, что они вместе создали империю разоблачений, нанесшую мощные удары по секретным бастионам самых могущественных держав мира, их общая заслуга, что бы ни говорил сегодня обиженный на Берга Ассанж. Все довольно сложно и запутанно. Но у меня не было ни малейших оснований сомневаться в честности Даниэля».
Великие и ужасные
Критики отмечают, что фильм балансирует на грани между игровым и документальным кино. Имена главных действующих лиц сохранены, реальные факты преподнесены в сдержанной манере, отстраненно, без лишних эмоций. Этот тренд прослеживается и в других лентах про наши дни — «Социальная сеть», «Цель номер один», «Джобс». Внимание, конечно, приковано к главному герою. Но сегодня модно не выражать никакой открытой симпатии или ненависти. Одни увидят в облике экранного Ассанжа холодность, эгоистичность, надменность. Этакий «сволочь-манипулятор», как называет его подружка Даниэля. Другие — одиночество, одержимость идеей и страдания от предательства.
«Наша задача — заставить зрителя думать, — считает Кондон. — Мы вовсе не претендуем на то, что именно за нами последнее слово. Мы не выносим вердикт, мы, хотелось бы верить, стимулируем дискуссию. И один из главных вопросов, нас волнующих, — морально ли разоблачать государственные и военные секреты, если от этого могут пострадать безвинные люди? Уверен, еще будут сняты другие фильмы, игровые и документальные, об Ассанже и WikiLeaks. Сегодня, чтобы заставить человека покинуть уютную кушетку, отложить «ремоут-контрол» и отправиться в кинотеатр, нужна сильная мотивация. А что может быть сильнее любопытства? Фигура Ассанжа окружена мифами. И если мы хоть чуточку их развеем, я считаю, мы выполнили свою задачу. Только не называйте наш фильм байопиком. Мы не поднимаем Ассанжа на пьедестал, мы его не драпируем в тогу положительного героя. Мы взяли всего два года его дружбы и размолвки с Даниэлем Бергом, чтобы набросать довольно произвольный портрет, не претендующий на фотографическое сходство».
Кстати, о портрете: белая шевелюра Камбербэтча — это не тот случай, когда можно рассуждать, идет ему блондинистость или нет. Цвет волос делает ему другое лицо, так бывает. «Когда я впервые в парике посмотрел на себя в зеркало, то сказал: «О боже!» — признался «Итогам» актер. — Физически между нами есть много общего: высокий рост, сложение, некоторые черты лица. Но цвет волос у нас разный. Вообще играть человека, портреты которого можно увидеть на каждом шагу, очень нелегко. Нельзя зацикливаться на физических различиях: у него нос такой, а у тебя другой или там разный цвет глаз и так далее. Это может актера парализовать. Я же в жизни не похож на дракона, которого играю в «Хоббите», и пламя изо рта не умею пускать», — смеясь, добавил Бенедикт.
Камбербэтч, конечно, пока не легендарный Лон Чейни, «человек с тысячью лиц», но ряд известных персонажей, причем очень разных по психофизике, успел воплотить и в кино, и в театре, и на телевидении. Достаточно назвать Шерлока Холмса, Стивена Хокинга, доктора Франкенштейна, причем последнего он на сцене чередовал с монстром, словно доказывая, что его лицедейство не знает преград. Роль самого скандального ньюсмейкера нашей эпохи стала вызовом, который он принял легко и даже играючи. Другое дело, что актер вовсе не жаждет, чтобы его полюбили всей душой. И даже можно предположить, что зритель будет интересоваться этим фильмом, пока стоит шум вокруг Ассанжа и его детища. Будет ли это кино востребовано лет через пять — десять, вопрос открытый. Или актуальное кино, как и газетная заметка, живет один день? Все течет, все изменяется...
Торонто — Нью-Йорк
На трезвую голову / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр
На трезвую голову
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Театр
Генриетта Яновская поставила в МТЮЗе «С любимыми не расставайтесь» Александра Володина
В «Записках нетрезвого человека» Володин признается, что в отрочестве у него повторялся один и тот же сон: «Вот я лечу, а внизу летят светящиеся женщины, слегка приподняв одно колено каждая». Я не знаю, снилась ли такая картинка Генриетте Яновской и Сергею Бархину, но, когда открывается занавес, она перед тобой оживает. Лучезарные девушки в белых платьях парят в воздухе, сверкая теми самыми коленками, а под ними до горизонта зеленое море... травы. Эдем, да и только. Те, кто знает пьесу или видел фильм «С любимыми не расставайтесь», ошеломлены вдвойне, ведь они-то точно знали предстоящее место действия — унылый городской суд, через который проходит череда разводящихся. Потом по ходу действия мы разглядим в пейзаже земные приметы: затаившиеся в правой кулисе трубы коммуникаций, в глубине слева железную винтовую лестницу, повисший на стенке коммуналки вечный велосипед, каменный шар на постаменте — должно быть, в сквере, телефон-автомат, раскладушку, стол и стул для судьи. Ведь браки только совершаются на небесах... Из зала выбежит фотограф, щелкнет затвором, остановив счастливое мгновение, как чеховский Федотик из «Трех сестер».
Яновская любит делать многонаселенные спектакли, добавить к действующим лицам пьесы «и другие». Дорожит оттенками смыслов. Естественно, что в эту раннюю володинскую пьесу она подселила реплики из «Записок», сценку «Перегородка», рассказ «Всё наши комплексы», но явление среди персонажей незабвенной Агафьи Тихоновны сразу делает советский сюжет вневременным. К тому же она здесь в исполнении Оксаны Лагутиной не привычная дородная, засидевшаяся в девках дурында, а поблекшая, не первой молодости девушка, иссушенная тоской по утраченной любви к милому сердцу Подколесину. Бродит скоро уже почти двести лет среди людей вечной странницей.
Чтобы почувствовать Володина, стоит, например, соединить две его формулы: «Стыдно быть несчастливым» и «У каждого есть право на собственное несчастье». Артисты МТЮЗа их соединили, сыграв не эпизоды, а судьбы. Вот Катя и Митя (София Сливина и Евгений Волоцкий) прорываются друг к другу, неуклюже кружась — вот-вот помирятся, но стоит оторвать от них взгляд, притянет, не оторвешься, лицо судьи (Виктория Верберг). И ты читаешь ее мысли, которыми она только потом поделится, когда сбросит с уставших за день ног туфли и босая, раскинувшись на траве, затянет песню, став из женщины-функции младшей сестрой Агафьи. Их сестра — третья — и уборщица Таня (Арина Нестерова), жена алкоголика, застенчиво признающаяся, что недавно, всего только несколько лет назад, перестала верить в любовь. А нежная Ирина (Софья Райзман), влюбившаяся в Митю, сестричка Шарлотты, с теми же фокусами не к месту.
Со временем сюжет прорастет в «Осенний марафон». Здесь еще другое время года, и драматург еще не справляется с обыденностью, форсирует драму. Катя попадает в психушку. Глухая стена отделяет ее от тех, кто, казалось бы, с обыденностью справился, получив свое законное право на несчастье, бесстрастно проштампованное в суде. Но когда она кидается за навестившим ее бывшим мужем с отчаянным криком: «Я скучаю по тебе!», — в стене неожиданно распахиваются окна, из которых ей вторят. Яновская поставила Володина-поэта, зарифмовав 24 персонажа.
В начале тех же «Записок нетрезвого человека» есть одно очень трезвое наблюдение: «В искусстве размножились дегустаторы. Этак, язычком: Ц... Ц... устарело это, сейчас нужно вот что... Прежде сверху указывали, каким и только каким должно быть искусство. Теперь прогрессивные дегустаторы решают, каким и только каким оно должно быть». В Московском ТЮЗе без оглядки на моду продолжают ставить спектакли бесстрашные. Я скучаю по такому театру.
Этот безумный мирок / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Этот безумный мирок
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
