Юрий Сидоренко - Своевременные мысли о Российском парламенте
9. Чапковский Ю. К. — член КПСС, директор прииска «Дамбуки» Амурского производственного золотодобывающего объединения «Амурзолото»
10. Анищев В. П. — член КПСС, народный депутат СССР
11. Пономарев Л. А. — член КПСС, заведующий отделом Тамбовского обкома КПСС
12. Гуляшко В. А. — член КПСС, заместитель управляющего делами Президентского совета
13. Севастьянов В. И. — член КПСС, летчик-космонавт СССР, заместитель начальника отдела научно-производственного объединения «Энергия»
14. Мазаев В. Д. — член КПСС, доцент Высшей следственной школы МВД СССР (г. Волгоград)
15. Тиунов О. И. — член КПСС, декан в Пермском государственном университете
16. Шевцов Л. Е. — член КПСС, директор Рославльского льнозавода
17. Соколов B. C. — член КПСС, второй секретарь Красноярского крайкома КПСС
18. Дорджиев В. П. — член КПСС, директор Калмыцкого научно-исследовательского института мясного скотоводства
19. Осминин С. А. — член КПСС, первый секретарь Кировского обкома КПСС
20. Бахтиярова Л.X. — член КПСС, главный государственный санитарный врач санитарно-эпидемиологической станции Орджоникидзевского района г. Уфы
21. Воронин Ю. М. — член КПСС, председатель Комиссии Совета Республики Верховного Совета РСФСР по бюджету, планам, налогам и ценам
22. Ильенков А. И. — член КПСС, первый секретарь Тверского обкома КПСС
23. Степанов В. Н. — член КПСС, Председатель Верховного Совета Карельской АССР, член Политбюро ЦК Компартии РСФСР
24. Боков В. А. — член КПСС, председатель исполкома Новосибирского областного Совета народных депутатов
25. Сердюков В. Л. — член КПСС, доцент кафедры Ленинградского финансово-экономического института им. Н. А. Вознесенского
26. Борискин О. А. — член КПСС, второй секретарь Липецкого обкома КПСС
27. Стручков В. В. — член КПСС, первый секретарь Ленинского РК КПСС, г. Челябинск
28. Бадмаев С. А. — член КПСС, министр народного образования Калмыцкой АССР
29. Анипкин А. М. — первый секретарь Волгоградского горкома КПСС, член КПСС
Красноречивый список, не правда ли?
Драматические события, связанные с блокадой съезда, отодвинули на второй план повестку дня. Основная масса депутатов обсуждала только один вопрос: как и в какой срок убрать войска и боевую технику, плотным кольцом окружающую народных избранников. Раздавались и компромиссные предложения: поскольку народные депутаты в большинстве своем народа не боятся, войска отозвать, а каждому из двадцати девяти «подписантов» для личной безопасности выделить персональный БТР.
Съезд принял решение направить к Президенту СССР Первого заместителя Председателя Верховного Совета и потребовать немедленной отмены его указа о введении войск в столицу. Когда после двухчасовой беседы с Президентом Хасбулатов сообщил съезду, что войска сегодня не будут выведены, а только завтра, народные депутаты большинством голосов (532) за минусом «Коммунистов России» решили прервать заседание съезда, так как военная блокада народных избранников несовместима с национальной гордостью и достоинством России.
Съезд возобновил свою работу лишь после вывода войск.
Митинг в Москве
В основе состоявшегося 28 марта 1991 года митинга лежало стремление сотен тысяч москвичей поддержать российский парламент, его демократическое звено, не допустить смещения Ельцина, сохранить российское правительство Силаева. Попытки «Коммунистов России» молниеносным ударом совершить, по существу, государственный переворот вызвали не только среди депутатов, но и среди широких слоев населения волну испепеляющей ненависти и презрения. Усталые, измученные материальными нехватками люди как бы проснулись. Драматические события в Верховном Совете послужили последней каплей, которая воистину переполнила чашу терпения. И, разные по своим политическим взглядам, люди объединились. Партийный детонатор сработал, однако в другую сторону.
Между тем союзные власти тоже не дремали. Указом Президента и решением премьера Павлова был объявлен мораторий на любые митинги в Москве с 26 марта по 15 апреля, т. е. на время работы внеочередного съезда.
Во исполнение правительственных решений Москва была наводнена войсками и боевой техникой, одно присутствие которых уже создавало обстановку осадного положения. Кроме обычных войсковых соединений «порядок» поддерживали мощные подразделения московской милиции, срочно переподчиненной Президенту, и личный состав Комитета государственной безопасности. Громадный репрессивный аппарат социалистического государства изготовился к подавлению мирного митинга.
Несмотря на это, Моссовет своего решения, санкционирующего митинг, не отменил. Напротив, подтвердил, хотя металлические голоса по радио и телевидению укоряли и предупреждали о личной ответственности за возможные последствия. А трагедия действительно висела в воздухе.
Сотни тысяч безоружных людей, те, кого руководство презрительно называет толпой (разумеется, неуправляемой), встретят на своем пути мощную вооруженную силу. И тогда любой неверный шаг может завершиться кровопролитием — то ли по типу русской Ходынки, то ли в результате прямого столкновения с войсками. И вся ответственность за происшедшее ляжет на организаторов митинга, ведь их предупреждали по-хорошему.
И все же Моссовет свое решение не отменяет — митинг состоится. Посланцы Моссовета обратились за помощью к народным депутатам. Нам, депутатам России, было предложено идти на митинг для того, чтобы, встав живой стеной между войсками и народом, предотвратить столкновение. И мы — демократически настроенные депутаты, независимо от фракций, — откликнулись на этот призыв. Выйдя из Кремля, одна группа депутатов направилась в сторону Арбата, другая — на площадь Маяковского, где уже собрались сотни тысяч москвичей. Мы шли по улицам, перегороженным военными машинами, через сплошные войсковые оцепления, которые никого не пропускали. И только наши депутатские документы позволили нам продолжить путь.
На Арбатской площади море людей, перед ними сплошная стена солдат и боевой техники. Солдаты в касках, со щитами, с оружием и в бронежилетах. Развернуты бронетранспортеры и водометные машины. Здесь же модифицированные в духе времени черные вороны, перекрашенные в голубой цвет.
Мы — народные депутаты — перекалываем свои значки на верхнюю одежду, чтобы их было всем видно, становимся стеной между солдатами и народом. Микрофонов, мегафонов у нас нет, только собственные голосовые связки. Мы берем друг друга за руки («Возьмемся за руки, друзья, возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке…») — как раз на Арбате, где живет наш любимый поэт. Мы останавливаем наиболее ретивых демонстрантов, не пускаем их дальше, предотвращаем прямое столкновение, мы — живая стена. И люди слушают нас. Но ведь это громадное скопление народа (по 350 тысяч на каждой из площадей). Любая паника, любая искра чрезмерного возмущения, пара шагов толпы вперед — и вот она, катастрофа. И, в первую очередь, наша кровь, ибо мы между ними. Но, слава Богу, ничего страшного не случилось. Лишь в нескольких местах русские люди нарушили границу в собственной своей столице. Нарушителей били резиновыми дубинками, приемами каратэ, но за незначительностью эпизода огонь не открыли. Даже водометы не понадобились.
Это мы увидели уже потом, в зале заседаний съезда, на пленке, отснятой, очевидно, профессионалами, потому что прекрасно были видны не только инциденты, но и бронетранспортеры рядом, и массы войск, и лица солдат, и многое такое, что уже вошло в историю, но не помещается пока в сознании и на страницах газет. Во время просмотра этой пленки один добросовестный незамутненный коммунист, который на площади, конечно, не был, спросил в недоумении: «Это какую страну показывают?» И когда ему объяснили, что это наша страна, наши войска, наша Москва («Здравствуй, моя столица, здравствуй, моя Москва»), то он изумился и не хотел верить глазам своим, ибо его уши только что слышали официальную и, конечно, ложную интерпретацию событий. И он по природе своей не мог взять в толк происходящее. И долго еще боролся с этим разнобоем, с этим расстоянием между глазами и ушами. Ах, странные они люди, непонятные. Но вернемся к митингу.
Депутаты свою задачу выполнили — кровопролитие предотвратили. Море людей не вышло из берегов. Ораторы призывали к единству, к дисциплине, к спокойствию, к человеческому достоинству. Выступали в защиту демократии, российского парламента, Ельцина. Выступления заканчивались мощной овацией. Матери с трибуны обращались к солдатам оцепления: не стреляйте в народ, здесь ваши матери. Помните и не смейте.
Бастующие шахтеры сказали о том, что готовы идти на любые лишения. Оставив на время свои экономические требования, они говорили о требованиях политических. Министр печати России писатель Полторанин подчеркнул, что судьба властей предержащих поистине в руках народа. Ведь стоит рядовым людям — электрикам и сантехникам перекрыть воду и канализацию, как разом узнают они, кто хозяин здесь — начальственные бонзы или трудовой люд. И еще он просил каждого россиянина сдать по 0,5 грамма золота, чтобы создать собственную российскую телебашню и радиостанцию и не зависеть уже от скользкого чиновника Леонида Кравченко, который «Взгляд» закрыл, «ТСН» разогнал, а из «Времени» сделал «Безвременье».
