Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны
Вот так легко и непринуждённо безудержная эмансипация в одночасье перечеркнула плоды тысячелетней эволюции общества — равноправие, свободы, демократию, и заменила всё это отвратительной пародией, с бессовестной откровенностью обнажившей строгий научный факт — сфера любви общества размыта и поглощена сферой денег.
Загадка эмансипации
Завершая социальную часть книжки, пожалуй, можно обоснованно дополнить философскую квалификацию эмансипации как нелепости определением эмансипации как социальной диверсии. Но рассматривая, как под микроскопом, этот карнавал абсурда, всё же не оставляет смутное ощущение недосказанности. Всё же трудно понять, как такое стало возможным, почему удалась эта авантюра. Почему естественное, нормальное желание быть и оставаться женщиной оказалось столь нежеланным? Да ещё продолжает оставаться?
Чтобы попробовать подобраться к этим вопросам с ещё одного конца, возможно последнего, надо опять вернуться назад, в годы выживания и сотрудничества. Начиная с каменного века, оба пола жили и трудились бок о бок — и в поле, и в семье, и даже на охоте. Так продолжалось всё историческое время. И хотя мужчины играли в посторонних делах главные роли, женщины большую часть времени были рядом с ними. С ростом производительности потребность в женском труде падала, поскольку мужчина становился способным делать всё сам. Женщина всё больше оставалась в семье и по привычке рожала. Так продолжалось до индустриализации, до тех пор, пока мужчина не покинул дом окончательно, пропадая на работе всё своё время. Общественный уровень производства, технический прогресс и индустриализация позволили ему обойтись без женщины. Размер же классической семьи постепенно ужался до минимального. Разлука с любимым, усугублённая отсутствием приятного домашнего общества, и была зародышем эмансипации. Женщина осталась одна дома, покинутая, не имеющая возможности заниматься общими делами, быть всегда рядом с мужчиной. Не в этом ли заключалась «feminine mystique», «проблема без имени» и первородная загадка эмансипации — таинственное отсутствие желания сидеть дома с детьми? Женщина всегда хочет быть там, где мужчина. Ну ладно, не обязательно любимый, он в конце концов дома надоел. Просто мужчина, любой. И лучше много. Только среди мужчин женщина становится женщиной. Только среди мужчин она обретает смысл, ценность и самоуважение. Но болезненно ощущая покинутость, заброшенность, женщина не смогла правильно выразить свои чувства. И не только в силу иррациональности ума или привычки скрывать свои чувства. Очень может быть, что потребность быть рядом с мужчиной, потребность в мужском внимании — инстинктивна и куда более глубока, чем позволено выражать словами. Сама природа запрещает женщине откровенно говорить об этом, запрещает рационализировать эти мотивы. И женщины нашли другой способ выразить их. Способ неудачный, непродуманный и торопливый, усугублённый обидой на мужчин за уход из дома. Женщина старалась не отстать от мужчины, но вместо того, чтобы быть возле него, женщины захотели быть похожи на него. Им казалось, что только копируя мужчину, только делая всё как он, они могут быть всегда рядом, участвовать во всех его делах и предприятиях.
Мало того, что это было невозможно в принципе, играя в мужчину, женщины стали противостоять ему. И результат оказался прямо противоположным. Женщины ещё больше отдалились от мужчин. Они ушли из семьи вслед за ним, но не смогли стать рядом в обществе. С тех пор женщина стремится к мужчине, ищет и не может найти. Что только усиливает первоначальное желание оказаться рядом, то есть ещё больше продолжить эмансипацию — повысить, расширить и углубить. Так эмансипация понеслась вразнос, выйдя за всякие разумные границы и породив свою ещё более уродливую крайность — феминизм. И в этом ответ на второй вопрос. Если эмансипация — поиск, то феминизм — уже фиаско. Если эмансипация — желание быть рядом, то феминизм — уже желание быть вместо. Если эмансипация — нехватка мужчины, то феминизм — уже хроническая болезнь его отсутствия. Как собственная тень, мужчина ускользал от женщины тем быстрее, чем сильнее она стремилась к нему. Обвинять мужчину во всех бедах стало общим местом феминисток. Мужчина — это всё, о чём они могут говорить и думать. Но говорить в строго отрицательных тонах, что вполне можно понять и даже посочувствовать, ибо как ещё можно говорить о желанном, но недостижимом?
Так что рано списывать любовь со счетов. Именно любовь стояла за этой эмансипацией. Желание женщины быть среди мужчин — первый шаг на её пути к любви, семье и детям. И незачем мешать женщинам идти дальше. А что касается загадки эмансипации — то это загадка женщины, которая перепутала любовь и деньги. Хочет одно, а требует другое. Хочет принадлежать, а требует независимости. Хочет мужчину, а требует свободу. Не дело мужчины слушать, что ему говорит женщина. Дело мужчины — чувствовать её желание.
Последний социальный аспект
Тут, наверное, настала пора спросить а заодно и ответить — кто же были те светлые головы, те выдающиеся конструкторы новых, справедливых и обязательно прогрессивных социальных систем, что силой своего гения освободили женщину от выдуманного ими же самими многовекового угнетения? Кто были те гиганты мысли, что умудрились так ловко превратить обыкновенное человеческое общество в лучезарный абсурдистан?
Конечно, кто бы они ни были, заслуга принадлежит не им одним. Сам капитализм оказался очень восприимчив к их больным идеям — рынку нужны дешёвые рабочие руки и ненасытные покупатели. Так что идеи те тухлые упали на хорошо унавоженную почву. Но, однако же, кто они?
По странному стечению обстоятельств, людьми этими были известные всем до зубной боли отцы-основатели коммунистической утопии, сытые певцы голодного пролетариата, глашатаи чаяний неимущих и ярые ниспровергатели того самого капитализма, которому так помогли их идеи. От этих идей капитализм вырос и окреп сначала до империализма, а теперь и до глобализма. По странному стечению обстоятельств, люди эти проповедовали любовь к обездоленным и угнетённым, которых благодаря этой любви почти поголовно истребили на шестой части суши. По странному стечению обстоятельств, люди эти стремились освободить из рабства моногамии и семьи ту самую «забитую» женщину, для которой моногамия — единственная мыслимая форма семейного бытия, а семья — единственная мыслимая форма бытия вообще. И по странному стечению обстоятельств, именно эти люди стремились извести под самый корень и заменить трудовыми талонами те самые грязные деньги, которые благодаря этим бредовым идеям так окрепли и возмужали, что поработили и труд, и любовь, и всё остальное, по всегдашнему своему обычаю грязно отомстив всем своим искоренителям, ниспровергателям, хулителям и гонителям.
Наверное, всему этому можно было бы долго удивляться. Можно было бы удивляться, почему именно сексуально-коммунальные потуги бородатых фантазёров оказались наиболее заразными. Почему именно освобождение женщины от мужчины вызывает самый сладкий трепет в сердцах левой интеллигенции, прогрессивных мыслителей и либеральных интеллектуалов всех мастей. Можно было бы удивляться, почему именно независимость, равенство и эгоизм так крепко засели в головы подавляющей части населения инди-общества, что выбить их оттуда можно разве что вместе с рогами.
Удивляться можно. Но что толку?
Глава IV. «Деньги — любовь» как личная дилемма
Итак, разрушение отношений собственности между полами привело к созданию самого удивительного из обществ — фемикратии. И конечно, самое удивительное в нём то, что никому даже не приходит в голову, что оно такое удивительное! И мужчины, и женщины воспринимают окружающее как нечто естественное и совершенно правильное. А это уже наводит. Это уже вызывает. Удивительному обществу удалось создать атмосферу тотального ослепления, беспросветного заблуждения и, вероятно, беспробудного помутнения. Умение видеть мир не таким каков он есть, а таким, как его показывают в ящике и описывают в макулатуре — завидное качество, позволяющее радоваться жизни в любых условиях. Эмансипация бесспорно создала нового человека.
Так что вместо удивления на маразмы общества без любви, приглядимся к новой личности. Попробуем разобраться, почему же женщины так упорно держатся за свою эмансипацию. Может, дело в банальной привычке? 70 лет коммунистического идиотизма наглядно показали — человек привыкает ко всему. Хуже того, большинство вообще начинают считать идиотизм своим единственно верным состоянием. Неужели так же и с эмансипацией?
Поэтому глянем в душу женщины.
Кошмар дилеммы
Мы помним как появилась персональная дилемма «деньги — любовь» среди первозданной дикой природы. Бескорыстное сотрудничество полов в жестокой борьбе с врагами и погодой заключалось в обмене ценностями: «ты — мне, а я — тебе». То есть обмен чего-то ценного на что-то не менее ценное всегда являлся основным инстинктом самки. В стае у самки не было проблем с любовью или с деньгами — самец олицетворял собой сразу всё. Но постепенно стая превратилась в общество, самка — в женщину, появились долгожданные деньги и возможность отделения одного от другого, т. е. создалась возможность «расчленения» мужчины на две неравные половины — чувственную и материальную. Вместе со всем этим появилась и дилемма женщины, которая в своём исходном виде стояла как вопрос поиска и выбора мужчины — и чувственная, и материальная потребности удовлетворялись, разумеется, только мужчиной, и женщине требовалось лишь соединить две мужские части в одном лице.
