Сергей Сидоренко - Нужна ли «українцям» Россия
В этом отношении, между такими, казалось бы, непримиримыми противниками, каковыми являются коммунисты и те, кого сегодня собирательно называют «демократами» — разницы никакой нет. Как коммунисты, в 1917 году, развалили Россию ради построения коммунистического общества, так «демократы», в 1991 году, снова развалили страну, теперь уже борясь с «коммунистической системой». («Демократы», вообще, «почему-то» пребывали в убеждении, что проведение «рыночных реформ» следует непременно начинать с расчленения страны). И оба раза в жертву приносилось единство страны, которая, в результате учиненного то первыми, то вторыми «перераспределения благ» — стремительно скатывалась на грань национальной катастрофы.
Говоря, кстати, о коммунистической форме любви к отечеству, о прочности «советского патриотизма» — нелишне вспомнить и декабрьский референдум 1991 года. Откуда было взяться тогда более 90 % проголосовавших за «нэзалэжнисть» — если бы не «рядовые коммунисты» и тот самый коммунистический электорат, который на всех выборах неизменно обеспечивает своей партии большинство голосов. Стало быть, и на низовом уровне сработала мотивация: пусть разваливается страна — только бы не допустить Ельцина с его «буржуазными реформами».
В деле объединения Руси очень важно отвлечься от соображений относительно его выгодности или невыгодности с экономической точки зрения, о собственной в нем роли, о паритетности, соблюдении равноправия участвующих в нем сторон и т. п. Главное — возродить нашу великую Родину — без чего ни малороссам, ни великороссам подняться с колен невозможно.
Малороссам же, на этом пути неминуемо предстоит столкнуться с множеством «подводных камней», которые им подкинула нелегкая их история. К примеру, когда сегодня на Украине заводят сочувственные речи об объединении с Россией, то, чаще всего, видят в таком объединении некое осуществление принципов интернационализма, дружбы между народами, говорят о равноправии культур, вспоминают шевченковские слова «и чужому научайтэсь, й свого нэ цурайтэсь» и т. д… И упускают самое важное: то, что по большому счету единственная наша культура (которая создавалась нашими предками, но которую мы можем утратить) — это культура русская — отрыв от которой гибелен. И потому для украинцев самое важное — поскорее возвратиться под ее благодатную сень.
20
Ответственный выбор, предстоящий теперешним «украинцам», вынуждает всерьез задуматься над вопросом о том, из какого «теста» сделана та «элита», которая всплывает в наши дни на поверхность мутной украинской жизни и образует правящую прослойку новоиспеченного государства. Населению Украины неизбежно придется решать: может ли оно доверить свою судьбу, защиту своих нравственных устоев и своего духовного достояния — нынешней украинской власти? Следует ли ему способствовать усилению этой власти или нужно, в свою очередь, добиваться независимости от той «независимости», которую в своих интересах навязала ему эта власть и от тех порядков, которые она насаждает?
Говоря об особенностях нынешней украинской «элиты», следует иметь ввиду, что Украина — это та часть русской земли, которая всегда в первую очередь ощущала на себе давление со стороны антирусских сил Запада.
Украинской «элите» в прежние времена слишком часто приходилось сдавать экзамен на прочность и на верность национальным святыням и идеалам, слишком часто она становилась объектом угроз или подкупа. Для одних эти испытания явились своего рода закалкой, другие же — большинство — экзамена не выдерживали. К сожалению, в дальнейшем психология этого большинства стала типичной для правящего класса на Украине. Представители этого класса, заботясь в первую очередь о собственном благополучии, всегда имели склонность к тому, для чего в наши дни придумали мягкое название «многовекторность» — иными словами, торговали направо и налево национальными интересами, предавали на поругание народную веру, — угнетая при этом свой народ хуже иноземных завоевателей. Народ же отстаивал национальные святыни, берег традиции и с надеждой глядел на Москву, ища в ней поддержки против инородных и доморощенных поработителей. И если Малая Русь сохранила все-таки духовный свой облик во времена польского владычества в крае, то только благодаря народу, а отнюдь не национальной «элите». Ведь именно позиция простых прихожан не позволила тогда православному духовенству массово перейти в унию — по примеру некоторых церковных иерархов, соблазнившихся на посулы или поддавшихся давлению польских властей. И именно выбор простого народа определил исход той борьбы, которая была начата восстанием Богдана Хмельницкого. Вспомним хотя бы время, наступившее после восстания Хмельницкого и предшествовавшее Переяславской Раде, — когда казачья верхушка, с Хмельницким во главе, озабоченная прежде всего повышением своего статуса во властной иерархии польского государства и стремившаяся извлечь из сложившейся ситуации максимальную для себя выгоду, совершенно запуталась в привычной для себя «многовекторности». Тогда как позиция участвующего в восстании простого народа была однозначной. Исследователь украинства Николай Ульянов писал: «…Измученный изменами, изверившийся в своих вождях, народ усматривал единственный выход в московском подданстве. Многие, не дожидаясь политического разрешения вопроса, снимались целыми селами и поветами и двигались в московские пределы. За каких-нибудь полгода выросла Харьковщина, пустынная прежде область…».
С тех пор, когда после войны с Польшей казачья верхушка получила под свой контроль Украину, природа сугубо украинской власти, несмотря на пережитые Украиной исторические перипетии, остается неизменной.
О малороссийских казаках историк В.О. Ключевский писал так: «…Бить и грабить пана и торговать саблей — в этих двух интересах замкнулось все политическое миросозерцание казака, вся социальная наука, какую преподавала Сечь /…/ Свои боевые услуги казаки предлагали за надлежащее вознаграждение и императору германскому против турок, и своему польскому правительству против Москвы и Крыма, и Москве и Крыму против своего польского правительства».
В характере казачества можно обнаружить множество черт, указывающих на его родство с современным уголовным миром (поэтому, кстати, и для «экспроприаторской» идеологии коммунистической власти украинские казаки всегда были «социально-близкими»).
При всем романтическом ореоле, неизменно сопровождающем описание в художественной и даже научной литературе жизни малороссийского казачества — у всякого непредвзятого исследователя хищнический его характер не вызывает сомнений. «У казаков, — писал Николай Ульянов, — с давних пор жила мечта получить в кормление какое-нибудь небольшое государство. Судя по частым набегам на Молдово-Валахию, эта земля была раньше всех ими облюбована /…/ Казаки чуть не целое столетие продолжали попытки завоевания и захвата власти в дунайских княжествах. Прибрать их к рукам, учредиться там в качестве чиновничества, завладеть урядами таков был смысл их усилий». В результате крестьянской войны, возглавленной Хмельницким и приведшей к отпадению от Польши левого берега Днепра, казачья верхушка получила «в кормление» всю Левобережную Украину.
Чтобы иметь приблизительное представление о том, какого рода порядки установились на Украине после Переяславской Рады и удерживались больше столетия (при формальной власти Москвы), достаточно вспомнить недавнее правление чеченских полевых командиров в независимой Ичкерии. Когда казачья верхушка получила в свое безраздельное владение Украину, на Украине осуществилось нечто похожее на то, что в нынешних выражениях обозначается словосочетанием «криминалитет пришел к власти». Новые хозяева Украины принялись энергично закабалять своих же собратьев, постепенно прибрали к рукам их землю… — так что спустя 130 лет после восстания Хмельницкого прежде социально почти однородное население Малороссии оказалось разделенным на немногочисленных владельцев несметных богатств и их бесправных рабов. После этого центральной власти, когда у нее дошли, наконец, руки до наведения порядка на Украине, оставалось лишь узаконить фактически существующее крепостное право. Как отмечает в своей книге Николай Ульянов: «…Главным источником обогащения служил, конечно, уряд. Злоупотребление властью, взяточничество, вымогательство и казнокрадство лежат в основе образования всех крупных частных богатств на Украине». (Все это поразительно напоминает теперешнюю Украину, начиная от радикального расслоения ранее имущественно однородного населения и кончая основными источниками приобретения сегодняшних «несметных богатств»…)
