Борис Соколов - Москва мистическая, Москва загадочная
«Восковая персона» не была механической куклой в прямом смысле слова. У нее были только шарниры в суставах, позволяющих изменять положение фигуры. Остальное домыслило народное воображение. Очевидно, «восковая персона» и стала прообразом «механической куклы» Брюса.
Человекообразные автоматы строили в XVIII веке механики в Германии, Франции, Англии, Италии. Некоторые куклы даже говорили. Знаменитый механик Соломон де Коз построил «автоматического человека», который мог петь. Для этого надо было зарядить его водой и воздухом и развести огонь в особой камере. В первой четверти XVIII века механик из ‘Гренобля Вокансон продемонстрировал в Париже «автоматического флейтиста», исполнявшего на своем инструменте одиннадцать мелодий. И еще утку, которая ходила и громко крякала.
Однако и сегодня нельзя с уверенностью сказать, действительно ли Брюс сделал механического человека, или, что более вероятно, это всего лишь еще одна легенда, связанная с его именем, поскольку никаких следов «механической персоны» Брюса в источниках не сохранилось. А вряд ли бы такое чудесное изобретение осталось бы без свидетелей. Да и не имела механическая кукла никакого практического значения, а Яков Вилимович был человеком рациональным, и все его изобретения и изготовленные им инструменты, как правило, имели конкретное практическое назначение.
Ходили слухи, что после смерти Брюса в его бумагах нашли чертежи и летательных аппаратов, и механического человека, но все эти бумаги таинственно исчезли.
Еще народ верил, что аэропланы начала XX века были сделаны по Брюсовым чертежам: «Книги у него были очень редкие, древние. Ищут их теперь, только зря: они уже давно в Германии. Еще, как только он помер, кинулись искать деньги, а у него денег-то всего-навсего сотня рублей была. Они же думали: у него миллионы имеются. Ну, взяли эту сотню, а на книги внимания не обращают – разбросали по полу бумаги, планы, топчут… Ну, не все же были тут вислоухие, нашелся один умный человек – немец – забрал книги, рукописания и… в Германию. Вот теперь эти аэропланы, телефоны, телеграфы – все по бумагам Брюса сделаны, по его планам и чертежам».
А. Н. Греч упоминал о народном поверии, согласно которому в парке Брюсовой усадьбы находилась «беседка с самопроизвольно играющей музыкой». И «может быть, здесь была поставлена владельцем усадьбы… Эолова Арфа». Здесь имеется в виду древний музыкальный инструмент Эола – бога ветров, струны этого инструмента настроены в унисон и приводятся в колебание движением воздуха.
И тот же А.Н. Греч, рассказывая о купцах Усачевых – хозяевах усадьбы в XIX веке, приводит легенду о посмертном явлении Брюса в Глинках. Когда новая хозяйка приказала «скромности ради побросать в пруд всех обнаженных Бахусов и Венусов, украшавших дорожки сада», Брюс не оставлял ее в покое и «не дал ей житья в доме, и она переселилась во флигель напротив, надстроив его вторым этажом». Также Брюс невзлюбил купца Лопатина, построившему здесь громадную фабрику, а оставшиеся мраморные фигуры употребившего в плотину в качестве бута: «Удар молнии в дом, который Лопатин превратил в склад хлопка, произвел в нем опустошительный пожар (по одной из легенд, Брюс перед смертью предсказал, что дом его сгорит на грани веков. И пожар действительно произошел в апреле 1899 года. Правда, легенда могла появиться уже после него. – Б. С.); и вот, подчиняясь суеверным родственникам, Лопатин не только отремонтировал его весь – правда, снова в качестве склада, но даже восстановил в нем, как сумел, вышку с часами, конечно нелепую на «сарае»…» «Дух Брюса точно витал над усадьбой, карая отношение владельцев к ее старине…».
А. Н. Греч сообщает еще и предание о надгробье, находившемся в усадебной церкви, установленном после смерти П. А. Румянцевой-Брюс в конце 80-х годов XVIII века, которая к Якову Вилимовичу вообще никакого от ношения не имела. Тем не менее, согласно преданию, «граф Брюс, вернувшись из похода и узнав о недавней в его отсутствие смерти жены, поспешил в церковь, бросился ко гробу и так закаменел около него, убитый горем. Фигура его оказалась спиной к алтарю. Три раза переставляли его, но он снова возвращался в первоначальное положение, пока епископ не благословил оставить его в прежней позе». Но, как известно, жена Брюса умерла, когда он давно уже был в отставке и из ни каких походов возвращаться не мог.
С усадьбой в Глинках связывают и самую известную легенду о Брюсе, легенду о замораживании прудов летом.
Эта легенда излагается в разных вариантах. Вот два из них. Согласно первому, замораживание пруда произошло во время проведения праздника – ассамблеи в усадьбе. Участвовал в этой ассамблее якобы сам Петр I. Днем гости, приехавшие в усадьбу, прогуливались по парку, катались на лодках по пруду, находящемуся в парке. Затем гостям было предложено угощение. Они прошли в дом Брюса, и начался праздничный ужин. После ужина, когда на улице стемнело, гостей вновь пригласили в парк на праздничный фейерверк. Во время фейерверка гостям раздали коньки и предложили прокататься по пруду, по которому они днем катались на лодках. За время праздничного ужина Брюс якобы превратил пруд в каток. Излишне говорить, что присутствие Петра само по себе указывает на фантастичность повествования, поскольку усадьбу Глинки Брюс приобрел только через два года после смерти первого российского императора.
Другой вариант изложения легенды более эффектен. Однажды на Петров день в июле приехали в усадьбу Брюса гости. Он повел их по парку, а подойдя к одному из прудов, взмахнул волшебной палочкой, и на глазах изумленных гостей произошло чудо: пруд превратился в ледяной каток, а гостеприимный хозяин пригласил присутствующих кататься на коньках.
Никаких документальных подтверждений или свидетельств очевидцев в пользу этой легенды не существует. Однако некоторые ученые – физики и техники – полагают, что в основе легенд о пруде-катке может лежать рациональное зерно, хотя детали опыта в легендах за более чем 150 лет их бытования, наверняка, были искажены.
В 1992 году кандидат технических наук В. В. Малаханов, побывав предварительно в усадьбе Глинки, попытался объяснить фокус со льдом: «Лед, видимо, наморозили зимой, сохранили до теплых дней… Несомненно, что Брюс хорошо знал технологию намораживания и сохранения льда, ибо во время своего продолжительного пребывания в Англии, наверняка, знакомился с процветавшей тогда ледовой индустрией. В каждой английской усадьбе и при каждом знатном доме имелось хранилище для льда, его использовали летом для охлаждения продуктов и вина, а также для изготовления входившего тогда в моду изысканного лакомства – мороженного. К тому же Брюс не раз наводил во время многочисленных зимних переходов войсковой артиллерии ледовые мосты и переправы.
Заготовку льда Брюс мог осуществлять следующим образом. К марту лед наморозили до толщины 30–40 сантиметров. Затем его поверхность присыпали соломой, опилками или стружками и прикрыли деревянными щитами. На них поверху уложили небольшой слой глинистого, слабо водопроницаемого грунта. Под такой защитой лед мог надежно храниться все лето.
Для надлежащего эффекта требовался каскад из двух прудов, чем и располагал Брюс в своей усадьбе, или же пруд с расположенным выше родником. На нижнем пруду и должно было происходить главное действие в торжественный вечер. Итак, заранее намороженный до необходимой толщины лед, защищенный соломой, досками и грунтом от действия тепла, уложили ранней весной на дно нижнего пруда, спустив из него воду. Утром, в день праздника, из верхнего пруда была пущена вода в нижний пруд. Лед, пригруженный грунтом, остался на его дне. На этом нижнем пруду днем катали на лодках гостей. А когда они уселись за праздничным столом, и началось веселье, спустили воду из пруда, убрали щиты с грунтом с поверхности льда и очистили его. Быстро освободить лед удалось за счет того, что грунт и солому укладывали на носилки или салазки, которые растаскивали вручную или лошадьми. Затем заново заполнили нижний пруд водой; лед поднялся и образовал плавающий каток. Когда гостей пригласили прогуляться в вечерний парк, по сигналу Брюса вспыхнули огни фейерверка, заискрился, засверкал лед. Ошеломленные гости замерли в восторге».
Реконструкция выглядит убедительно, но вот беда: твердо установлено, что на территории усадьбы Глинки в XVIII веке был только один нижний пруд. Он довольно внушительных размеров и для проведения опытов со льдом никак не подходит. Да и лед, поднятый летом со дна, всегда будет по размерам гораздо меньше самого пруда. Он будет плавать, как льдины в океане, но цельного катка не образует. Да и никаких сведений, что Брюс во время Северной войны создавал ледяные мосты, в источниках нет. Поскольку почти все боевые действия шли весной, летом или осенью, ему затруднительно было бы использовать подобные средства переправы.
