Алексей Сахнин - Болотная революция
Но самую большую роль в истории протеста сыграли акции, последовавшие за выборами мэра Астрахани в марте 2012 г. Досрочные выборы были назначены в связи с прекращением полномочий Сергея Боженова, назначенного губернатором соседней Волгоградской области. Выборы главы города состоялись 4 марта 2012 года одновременно с выборами Президента России, в связи с чем процесс подсчета голосов записывался на видеокамеры, установленные в помещения для голосования. По официальным результатам подсчета голосов избирателей было объявлено о том, что представитель партии «Единая Россия» Михаил Столяров получил около 60 процентов голосов и избран на должность мэра, а представитель партии «Справедливая Россия» Олег Шейн получил около 30 процентов голосов.
Олег Шейн не признал результаты выборов и заявил о многочисленных нарушениях при подсчете голосов, зафиксированных наблюдателями. Кроме того, Шейн отметил, что на большинстве участков, оборудованных комплексами обработки избирательных бюллетеней (КОИБ), он опередил Столярова. Его победу подтверждали также и данные экзит-поллов. Для того чтобы добиться отмены результатов выборов, Шейну следовало обратиться в суд и доказать нарушения более чем на 51 избирательном участке, однако, по его мнению, обращение в суд не имело перспективы без записей с видеокамер. Результаты предыдущих выборов в 2009 году, в которых Шейн тоже принимал участие, были, по его мнению, также сфальсифицированы, однако обращение в суд не привело к результату. Помимо фальсификации результатов выборов Шейн заявлял о высокой криминализированности города и должностных лиц городской администрации.
16 марта бывший кандидат на пост мэра Олег Шейн и группа его сторонников объявили бессрочную голодовку с требованием о проведении повторных выборов. Еолодовка продлилась более месяца, до 24 апреля. Хотя она и не принесла желаемого результата — выборы отменены не были — она стала осью довольно мощной и резонансной кампании общественного протеста. Акции солидарности проводились активистами протестного движения по всей стране. В Москве на пикеты солидарности к представительству Астраханской области собирались по нескольку сотен человек. В самой Астрахани прошла серия митингов и демонстраций протеста, достаточно массовых для полумиллионного города[114].
Еолодовка Олега Шейна и местных активистов (на протяжении месяца голодали около 20 человек, еще 10, включая Сергея Удальцова, присоединились к голодовке дистанционно, в Москве), а также акции протеста получили огромный резонанс в СМИ. Астраханцев поддержали лидеры московских митингов: Алексей Навальный, Илья Пономарев, Дмитрий Еудков, Сергей Удальцов. Многие из них лично приезжали в Астрахань. Но самое удивительное, что голодовка и акции протеста сопровождались в Астрахани забастовкой водителей маршрутных такси и автобусов[115]. Олег Шейн на протяжении многих лет был одним из самых активных участников рабочего движения, выступал представителем и одним из лидеров независимых профсоюзов. Забастовка стала новым элементом в истории протестного движения, обозначив одну из его вершин.
«Московский десант», в ходе которого в Астрахань прибыли сотни активистов во главе со знаменитыми оппозиционерами, накалил ситуацию в городе до предела. «В городе оживление. Постоянно прибывают новые делегации. Поскольку билетов на самолет и поезд нет уже давно, многие, скоординировавшись через интернет, арендуют газели в складчину и едут в Астрахань. Вновь прибывшие оперативно определяются на ночлег и тут же включаются в работу. Медийные лица (К. Собчак и др.) едут по вузам приглашать молодежь на завтрашний митинг. Испуганное руководство не нашло ничего лучшего как… запереть студентов в корпусах, тем самым обозлив их до крайности», — описывал обстановку в Астрахани корреспондент ИКД[116]. Пик движения пришелся на 14 апреля, когда на улицы Астрахани вышли более 5000 протестующих[117].
Один из наших респондентов вспоминал про свою поездку в Астрахань:
«В Астрахани это было колоссально, наш московский десант, подготовка мероприятия, агитация по городу, организация лагеря, — это было первым опытом, который дал результаты общения с людьми. Забастовка маршруточников, попытки им что-то посоветовать. Полученный опыт дал возможность оценить, что я делал и что я могу. Кампания по доставке людей в Астрахань… когда Астрахань остро нуждалась в людях, которые имеют опыт активистской деятельности.»
Хотя взрыв недовольства в Астрахани был вызван фальсификацией выборов, как это было и в Москве, ситуация в городе сильно отличалась не только от «средней по стране», но и от столичной. Специфической особенностью стало мощное участие социальных движений — профсоюзов, жилищных активистов, жителей общежитий, работников рынка и т. д. Их участие показало, что потенциал протестного движения в масштабах страны может на порядок вырасти, если в него включатся социальщики. «То, что сейчас там происходит, воплощает в жизнь мои прошлые надежды — наконец-то прорвалась на авансцену публичного пространства реальная — низовая, трудящаяся, не гламурная Россия, но борющаяся несмотря ни на что. Россия, восставшая против беспредела и унижения, — писала социолог и аналитик Карин Клеман, — в Астрахани влились в одно движение несколько потоков гражданских, политических и социальных движений, соединились борьба за социальную справедливость и борьба за свободу, за честные выборы. Таким образом, в Астрахани рождается реальный шанс осуществить прорыв в сторону глубоких преобразований социальных отношений в обществе» [118].
Заслуживает внимания и еще одна кампания, развернувшаяся весной 2012 г. и повлиявшая на информационное поле в стране и эволюцию гражданских движений. Это кампания против создания «базы НАТО» в Ульяновске. В феврале российское правительство договорилось со своими партнерами в НАТО о создании в Ульяновске перевалочного пункта для транзита гражданского и военного имущества натовских войск из Афганистана. Оппозиционеры и общественники обвинили власти в сдаче национальных интересов России. Пикантность ситуации была в том, что правительственная пропаганда намекала, да и прямо обвиняла оппозицию в «работе на Вашингтон». Теперь обвиняемый и обвинитель поменялись местами.
Хотя правительство, вице-премьер Дмитрий Рогозин и лично Владимир Путин категорически отрицали, что перевалочный пункт в Ульяновске является военной базой НАТО, скандал предотвратить не удалось[119]. Более того, он перерос в общественную кампанию протеста. Ее спецификой было то, что локомотивом кампании стала системная оппозиция, в первую очередь, КПРФ. Партия организовала ряд акций протеста в самом Ульяновске, в Пензе, в Москве и других городах. Но в акциях участвовали и активисты других движений. В частности, на крупный митинг протеста в Ульяновске был приглашен Сергей Удальцов.
21 апреля Удальцов прибыл в Ульяновск и принял участие в массовом митинге, на котором он призвал жителей Ульяновска приехать в Москву на «Марш миллионов», поскольку только так можно было, по его словам, переломить ситуацию в стране.
В ходе этой акции Удальцов стал жертвой провокации. Активистка проправительственной молодежной организации, Анна Позднякова, преследовала его, задавая провокационные вопросы. В какой-то момент она вскрикнула, а впоследствии заявила в полицию, что Удальцов ее ударил. Несмотря на появившееся в сети видео, на котором было видно как «пострадавшая» радостно рассказывает своим друзьям о случившемся, и на массу свидетельств в пользу Удальцова, он был задержан, и в отношении него было заведено уголовное дело. Впоследствии он будет признан виновным и приговорен сначала к общественным работам, а потом и к крупному штрафу[120]. Эта история стала дополнительным фактором в процессе формирования того общественного климата, который вылился в события мая 2012 г. в Москве.
Если зимой 2011–2012 гг. протестное движение было сконцентрировано на крупных массовых акциях в Москве (и, в меньшей степени, в регионах), то после президентских выборов оно децентрализовалось, распалось на множество самостоятельных потоков. Появившаяся автономия способствовала росту самоорганизации активистов. А отсутствие диалога с властью и разочарование в системных оппозиционных политиках подхлестнули радикализацию настроений. Дополнительным фактором стало то, что умеренные политики и медийные звезды во многом сами дистанцировались от протестного движения. Снижение медиа-сопровождения и отсутствие массовых акций наряду с соответствующей пропагандой официальных СМИ создавали ощущение спада протеста. Но основная масса активистов никуда не делась. Люди участвовали в самых разных гражданских и социальных инициативах, вступали в существующие или создавали новые движения. Активистские сообщества (а не публичные политики и медиа-звезды) превратились в главный мотор общественных кампаний, а их общее настроение сильно сдвинулось в сторону радикализма и нонконформизма по отношению к власти. На этой почве резко вырос авторитет и влияние тех сил и лидеров, которые в массовом сознании ассоциировались именно с радикальным крылом протестного движения. Особенно ярко это выразилось в росте популярности Сергея Удальцова, наиболее медийного из радикальных активистов и лидеров. Соприкосновение московских активистов с местными движениями в провинции принесло свои плоды. На майские акции оппозиции в Москве приедут тысячи активистов из регионов.
