Александр Коростелёв - Дело «Норильский никель»
Полная компенсация агенту стоимости понесённых расходов, равно как и оплата вознаграждения, соответствовавшего $ 500 тысячам по курсу Центрального банка России на день платежа, должны были производиться после представления агентом принципалу окончательного отчёта, что планировалось не ранее 31 декабря 1999 года. Тогда-то и появился условно выведенный срок освоения $ 300 миллионов инвестиций в Пеляткинское ГКМ: 2,5, в крайнем случае 3 календарных года.
Из этого следовал важный вывод, что со дня вступления в силу агентского договора и по 31 декабря 1999 года все расходы по освоению и вводу в опытно-промышленную эксплуатацию Пеляткинского ГКМ ОАО «Норильская горная компания» (агент) обязалось нести самостоятельно, не рассчитывая на финансовую поддержку в форме авансирования РАО «Норильский никель» (принципал).
После того, как, соблюдая формальности, были обнародованы итоги упомянутого выше действа, под названием конкурс-аукцион, ЗАО «Свифт» демонстративно поспешило исполнить свою инвестиционную обязанность, переведя на расчётный счёт РАО «Норильский никель» 1 триллион 740 миллиардов рублей, по валютному курсу (5800 рублей/$) эквивалентных $ 300 миллионам.
По логике вещей, так как РАО «Норильский никель» выступало получателем инвестиционных финансовых средств от ЗАО «Свифт» на освоение и ввод в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ, то они зачислялись на баланс РАО «Норильский никель» как средства целевого финансирования. В соответствии с нормой права пункта 6 статьи 2 Закона РФ «О налоге на прибыль предприятий и организаций» № 2116-1 от 27 декабря 1991 года (в редакции Закона № 227-ФЗ от 31 декабря 1995 года) в налогооблагаемый внереализационный доход приватизированных предприятий не включались средства, полученные в качестве инвестиций по итогам инвестиционных конкурсов. Не наступало никаких налоговых последствий и по законодательству о налоге на добавленную стоимость (НДС).
Учитывая, что это были целевые деньги и исходя из правового смысла агентского договора, заключённого 21 июля 1997 года между РАО «Норильский никель» (принципал) и ОАО «Норильская горная компания» (агент), ими представлялось возможным воспользоваться лишь ближе к 31 декабря 1999 года, но вышло всё наперекосяк.
Получив инвестиционные финансовые средства, РАО «Норильский никель» уже 13 августа 1997 года платёжным поручением № 1066 перечислило их на расчётный счёт ОАО «Норильская горная компания», основывая свои действия на договоре займа № 01/ZM от 12 августа того же года, по которому:
«1.1. Займодавец передаёт Заёмщику в собственность денежные средства в сумме 1 740 000 000 000 (Один триллион семьсот сорок миллиардов) рублей. Займ предоставляется на цели, связанные с освоением и вводом в опытно-промышленную эксплуатацию Пеляткинского газоконденсатного месторождения. Заёмщик обязуется использовать указанную сумму строго по целевому назначению и возвратить указанную сумму в соответствии с условиями Договора…
2.1. Займодавец предоставляет Заёмщику займ по 31 декабря 1999 г. (Дата возврата займа)».
Сделано это было в целях организации прикрытого займом авансового финансирования затрат, появлявшихся у ОАО «Норильская горная компания» в связи с выполнением им условий агентского договора. Принципиальное отличие заключалось в том, что в случае проведения полученных финансовых средств как аванс, поступивший в счёт расчётов за предстоящее выполнение работ и оказание услуг, возникали налоговые последствия по НДС, а с проведением на основании договора займа — этого не происходило.
В процессе расходования финансовых средств целевого займа ОАО «Норильская горная компания» только 315 миллиардов неденоминированных рублей непосредственно израсходовало на цели освоения Пеляткинского ГКМ, а на оставшуюся сумму — 1 триллион 425 миллиардов неденоминированных рублей приобрело векселя ЗАО «Свифт», позволявшие использовать их в качестве платёжных средств (!).
В итоге:
а) по всем формальным признакам ЗАО «Свифт» выполнило возложенное на него инвестиционное обязательство в той его части, что касалась перечисления на расчётный счёт РАО «Норильский никель» денежной суммы в рублёвом выражении на день оплаты, эквивалентной $ 300 миллионам;
б) у ОАО «Норильская горная компания» появилось 315 миллиардов рублей и ценные бумаги ЗАО «Свифт», которые предполагалось использовать как платёжные средства с отсроченными сроками взаиморасчётов по ним (сроки погашения векселей);
в) ЗАО «Свифт» в обмен на предоставленные ОАО «Норильская горная компания» простые векселя собственного исполнения вернуло 81,9 % отправленных инвестиционных финансовых средств обратно, что не могло не порадовать хозяев АКБ «ОНЭКСИМ-Банк»:
315 000 000 000 рублей: 1 740 000 000 000 рублей x 100 % = 18,1 %,
100 % — 18,1 % = 81,9 %.
Это позволило, во-первых, формально выполнить инвестиционные условия в части простого перечисления денег на расчётный счёт РАО «Норильский никель», во-вторых, не «замораживать» их на счетах получателя, дожидаясь реальных оплат по комплексной программе освоения и ввода в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ.
Разве в этом не было признаков полупрофессионального шельмования?!
Впрочем, одновременное исполнение двух договоров — агентского и займа — представлялось делом совсем небезукоризненным, а точнее даже невозможным, поскольку:
1) в случае, когда ОАО «Норильская горная компания» выступало в роли агента, все фактически произведённые затраты по освоению и вводу в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ должны были учитываться бухгалтерией компании на забалансовых счетах, а бухгалтерией РАО «Норильский никель» на основании отчётов о результатах деятельности агента — на балансе этого акционерного общества;
2) в случае, когда ОАО «Норильская горная компания» самостоятельно распоряжалась полученными в займ денежными средствами, все фактически произведённые затраты по освоению и вводу в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ должны были быть отражены бухгалтерией компании на её балансе, как расходование собственных средств, а произведённый продукт становился собственностью ОАО «Норильская горная компания».
Фактически же организация учёта бухгалтерией ОАО «Норильская горная компания» затрат, связанных с освоением Пеляткинского ГКМ, строилась по схеме расходования финансовых средств, полученных по договору займа. К примеру, рассчитавшись по внешнеэкономическому контракту № 21/40 от 15 февраля 1999 года с японской фирмой «Сумитомо корпорейшн» ОАО «Норильская горная компания» учла поставленные трубы на своём бухгалтерском балансе.
Отсюда можно сделать вывод, что агентский договор от 21 июля 1997 года реально не работал. В свою очередь, из этого следовало, что если по окончании действия договора займа (31 декабря 1999 года) ОАО «Норильская горная компания» возвратило бы РАО «Норильский никель» полученные в займ финансовые средства, то для последнего это означало бы фактическое признание нецелевого использования поступивших от ЗАО «Свифт» инвестиций (!).
Если же по окончании действия договора займа, руководствуясь нормой права статьи 409 Гражданского кодекса РФ («Отступное»), РАО «Норильский никель» вместо финансовых средств обратно получило бы в собственность освоенный и введённый в эксплуатацию имущественный комплекс Пеляткинского ГКМ, то за всем этим, как вагончик за паровозом, потянулись бы налоговые последствия (!).
Дело в том, что финансовые средства, полученные ОАО «Норильская горная компания» в займ, рассматривались бы налоговыми органами не как заёмные средства, а как аванс, направлявшийся на осуществление затрат, связанных с освоением и вводом в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ, подпадавший под налогообложение НДС. Проблема усугублялась ещё и тем, что на сумму долга вполне могли быть начислены санкции — пени и штрафы почти за 2,5 года (с 13 августа 1997 года по 31 декабря 1999 года) неуплаты НДС.
В этой ситуации потанинское руководство РАО «Норильский никель» сделало всё, чтобы максимально прикрыть проблему посредством расширения перечня компаний, задействованных в освоении Пеляткинского ГКМ, и путём внесения поразительной чехарды в систему договорных отношений.
Итак, чуть вернёмся: формально ЗАО «Свифт» — победитель конкурса-аукциона по покупке контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» — рассчиталось по взятым на себя инвестиционным обязательствам, что при поверхностной проверке легко демонстрировалось любым контролирующим органам. Для окончательной подстраховки хозяевам АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» оставалось лишь заблаговременно подготовиться к тому, что рано или поздно придётся продемонстрировать результаты реальных вложений инвестиционных средств в освоение и ввод в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ.
Для реализации этих планов потанинскому руководству РАО «Норильский никель» существенно поспособствовало то, что в 1997 году удалось сместить с должности гендиректора ОАО «Норильскгазпром» Валерия Александриди, совсем нелояльного политике, проводившейся деловой коалицией Потанин — Прохоров, а вместо него — усадить в директорское кресло Сергея Сокола, легко управляемого несамостоятельного «послушайку».
