Питер Гай - Фрейд
121
Добросовестность (лат.).
122
Отчуждение между двумя старыми друзьями было полным. 21 ноября 1907 года Брейер писал Огюсту Форелю: «Лично я теперь окончательно порвал с Фрейдом». Естественно, прибавил он, это был не совсем безболезненный процесс. Не изменив своему великодушию, он по-прежнему называл работу Фрейда великолепной: построенной на самых напряженных исследованиях в его частной практике и очень важной, однако был вынужден отметить, что «немалая часть этого сооружения, вне всякого сомнения, снова осыплется». (Полностью цит. в: Paul F. Cranefield. Joseph Breuer’s Evaluation of His Contribution to Psycho-Analysis, Int. J. Psycho-Anal., XXXIX [1958], 319–320.) Авт.
123
Как мы уже знаем, Эрнест Джонс перешел в лагерь психоаналитиков после знакомства с историей болезни Доры, описанной Фрейдом. Однако он был всего лишь самым видным из приверженцев мэтра, которых убедили эти зафиксированные им на бумаге случаи. Оглядываясь назад, можно заметить, что эти классические истории болезни производили большее впечатление своими дидактическими, а не клиническими особенностями. В последние десятилетия психоаналитики, вооруженные новыми знаниями и изощренными диагностическими приемами, тщательно изучили их и пришли к выводу, что патология самых известных пациентов Фрейда, как правило, была более серьезной, чем на то указывал он сам. Но в наше время, когда все, кажется, забыли, как нужно писать истории болезни, они – в качестве учебного пособия – остаются превосходным образцом. Авт.
124
Здесь и далее цитаты из «Фрагмента анализа одного случая истерии» даны в переводе А. Боковикова (Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах).
125
«Таким образом, – бесстрастно констатирует Фрейд, – обычная сексуальная притягательность отца и дочери, с одной стороны, матери и сына – с другой, сближала их еще больше» («Dora», GW V, 178 / SE VII, 21).
126
Фрейд в то время не признал опасностей подобной позиции; он открыто заявил о них лишь много лет спустя. «Если пациент соглашается с нами, – писал основатель психоанализа в 1937 году в одной из своих последних статей, перефразируя неназванного критика, – то тогда все в порядке; если же он возражает, то тогда это всего лишь признак его сопротивления, и, стало быть, мы опять правы. Таким образом, мы всегда оказываемся правыми по отношению к беспомощному бедному человеку, которого мы анализируем, как бы он ни относился к нашим предположениям». Фрейд процитировал английскую поговорку Heads I win, tails you lose (Если орел – я выиграл, если решка – ты проиграл) как суть распространенных представлений о процедуре психоанализа. На самом деле, возражал он, психоаналитик действует совсем не так. Мэтр скептически оценивает как согласие, так и возражения пациента («Konstruktionen in der Analyse» [1937], GW XVI, 41–56 / «Constructions in Analysis», SE XXIII, 257–269). Авт.
127
В последние годы многие психоаналитики настойчиво утверждали, что зачастую оказывалось полезным использовать чувства, которые вызывали у них пациенты, для того чтобы углубить понимание психики этих больных. Но Фрейд вряд ли одобрил бы такой подход. Авт.
128
К середине 20-х годов прошлого столетия от кандидатов в психоаналитики требовалось умение выявить и, если это возможно, преодолеть свои комплексы и сопротивления посредством дидактического анализа, который к тому времени стал обязательным элементом обучения. Опытные практикующие врачи, со своей стороны, консультировали коллегу, если у них были основания полагать, что тот не выслушивает пациента с требуемых клинических позиций. Когда Фрейд писал историю болезни Доры, в его распоряжении подобных средств не было. Авт.
129
Писатель Лоренс Стерн, произведения которого отличались глубоким психологизмом, сказал нечто подобное за полтора столетия до Фрейда: «Есть тысяча незаметных отверстий, – продолжал отец, – позволяющих зоркому глазу сразу проникнуть в человеческую душу; и я утверждаю, – прибавил он, – что стоит только умному человеку положить шляпу, войдя в комнату, – или взять ее, уходя, – и он непременно проявит себя чем-нибудь таким, что его выдаст». Авт. («Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», перевод Адриана Франковского. Tristram Shandy, book VI, ch. 5).
130
Здесь и далее цитаты из «Анализа фобии пятилетнего мальчика» даны в переводе А. Боковикова (Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах).
131
Фрейд также использовал материал из истории болезни маленького Ганса в двух коротких статьях, опубликованных в тот же период, об инфантильных сексуальных теориях и о сексуальном просвещении. Авт.
132
Американский психоаналитик Джозеф Уильям Слэп предложил интересное дополнительное толкование (не противоречащее интерпретации Фрейда) страха маленького Ганса перед лошадьми: в феврале 1908 года, во второй месяц развития невроза, мальчику удалили миндалины (см.: «Little Hans», SE X, 29), после чего фобия усилилась. Вскоре после этого он открыто заявил, что белые лошади кусаются. На основе этого и других, связанных с ним фактов Слэп предположил, что страх Ганса перед хирургом (в белом халате и маске) добавился к страху перед усатым отцом (Slap J. W. Little Hans’s Tonsillectomy, Psychoanalytic Quarterly, XXX [1961], 259–261). Авт.
133
Здесь и далее цитаты из работы «Заметки об одном случае невроза навязчивости». (См.: Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах.)
134
Последующие поколения психоаналитиков не стали бы этого делать и позволили бы «человеку с крысами» самому искать выход, чтобы затем проанализировать его мучительные сомнения. Авт.
135
В немецком языке заядлый игрок – Spielratte, а крыса – Ratte.
136
Перевод в Standard Edition не передает лаконичность фразы Фрейда. В прозаичном «Он был голоден и накормлен» нет архаичного оттенка hungerig и библейского звучания gelabt. (См. примечание редактора в: Freud S. L’Homme aux rats. Journal d’une analyse, ed. Elza Ribeiro Hawelka [1974], 21n.) Авт.
137
Позже критики Фрейда, заново проанализировавшие этот случай, винили мэтра за то, что он не уделил достаточного внимания матери «человека с крысами» и, учитывая необычную озабоченность пациента этими животными, его анальной эротике. Оба аспекта более отчетливо проявляются в рабочих заметках Фрейда, а не в самом тексте. В начале лечения, когда основатель психоанализа объясняет его процедуру и ставит свои условия, Rattenmann отвечает, что должен посоветоваться с матерью. (См.: Freud S. L’Homme aux rats, ed. Hawelka, 32; and «Rat Man», SE X, 255.) Авт.
138
Позже, в 1931 году, он писал: «Однажды я замахнулся на величайшего из величайших, о ком, к сожалению, мало что известно, – я имею в виду Леонардо да Винчи. Я осмелился по крайней мере предположить, что «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом», которую вы можете каждодневно видеть в Лувре, недостаточно понятна без своеобразной детской истории Леонардо» (Фрейд Максу Шиллеру, 26 марта, 1931. Briefe, 423). Авт.
139
Фрейд следовал некоторым теоретическим положениям, которые незадолго до этого развил в статье о воображении писателя и о мечтах. Авт.
140
Историк искусства Кеннет Кларк, не будучи фрейдистом, принял «прекрасную и, как я убежден, глубокую интерпретацию Фрейда» картины Леонардо с изображением святого трио и вместе с Фрейдом видел в лицах женщин бессознательную память Леонардо о двух матерях. (См.: Clark K.. Leonardo da Vinci: An Account of His Development as an Artist [1939; rev. ed., 1958], 137.) Авт.
141
По всей видимости, Фрейд проигнорировал французское исследование о Леонардо, хотя оно имелось у него в библиотеке и содержало его пометки, где утверждалось, что отец Леонардо взял сына к себе в том же году, когда женился. Конечно, основатель психоанализа мог не согласиться с этим аргументом, однако он знал о нем. (См.: Spector J. J. The Aesthetics of Freud: A Study in Psychoanalysis and Art [1972], 58.) Авт.
142
Фрейд [в статье о Леонардо] излагал выводы, которые, по всей вероятности, были результатом самоанализа и поэтому очень важны для изучения его личности. Его письма того периода дают ясное представление, с каким необыкновенным усердием он погрузился в это исследование (Jones II, 78.). Авт.
143
В апреле 1907 года Фрейд отправил Юнгу нечто вроде записки о паранойе (похожей на записки, которые он посылал Флиссу в 90-х годах XIX столетия). В ней он еще не обращается к гомосексуальной составляющей заболевания. (См.: Freud-Jung, 41–44 [38–40].) Авт.
