Эксперт Эксперт - Эксперт № 02 (2013)
Как сравнительно поздно пришедшие в католичество поляки являются одной из самых фанатичных католических наций современного мира, так российская буржуазия фанатично исповедует западные ценности. С бо́льшим усердием, чем сама Европа.
Можно сколько угодно упрекать их и обличать в прозападном космополитизме, в антироссийской ориентации — они вас не услышат. Для них Западный Град Китеж, сияющий в небесах, всегда будет их небесной родиной.
Зря только будете надрывать голосовые связки, указуя, что небесная родина не должна была бы бомбить Ирак и Белград или уничтожать Ливию, как-то не по-небесному себя вести.
Верующие фанатики, они должны бы стоять через запятую после каких-нибудь ваххабитов и салафитов. Такова сила их духовной страсти к божеству Западу и его ценностям. Только по недомыслию их не ставят в списки религиозных организаций экстремистского толка.
Буржуазные вожди оппозиции не политики, но такие себе патлатые или лысые пророки, высказывающие свои истеричные, накаленные мнения.
Антинародные
Антинародны ли они? Ну да, антина-родны.
За примерами далеко бегать не приходится. В деле Pussy Riot столичная буржуазия открыто и с некоторым даже торжествующим удовольствием выступила решительно против религии и традиций народа, на стороне (подумать только, до чего ничтожна эта «сторона») всего лишь тщеславных панк-девок с не очень чистоплотным вчерашним прошлым. Торжествующее удовольствие проистекало оттого, что выдался повод пнуть большой народ, среди которого, судя по всему, нашей буржуазии очень неуютно жить.
Ну что ж, такое случается все чаще и чаще. Недовольство одним общежитием с народом.
В книге «Другая Россия» — очертания будущего; я предположил, что, возможно, государства будут образовываться не по принципу национального единства, а по другим принципам — например, государство пенсионеров, государство интеллигентов, государство черных и так далее...
Последние десятилетия антинародный экстремизм могла себе позволить только Валерия Ильинична Новодворская, за что многие, и я в том числе, относили ее к категории демшизы. Теперь же целый класс во главе с лидерами и авторитетами скатился в демшизу.
Подскажу им здесь выход. Народные верования не обязательно разделять.
Можно всего лишь не атаковать их.
В деле Pussy Riot (на фото — одна из участниц панк-группы Надежда Толоконникова) столичная буржуазия открыто и с некоторым даже торжествующим удовольствием выступила решительно против религии и традиций народа
Фото: Мария Ионова-Грибина / Grinberg Agency
Выступив против закона, запрещающего усыновление русских детей гражданами США, буржуазия проявила себя как прозападная, не национальная сила. Ею продемонстрирован проамериканский подход к конфликту. Если не знать российскую буржуазию, то возникает ощущение, что перепутали стороны.
Если бы буржуазные лидеры и авторитеты оппозиции были политиками, можно было бы заключить, что они в перечисленных двух случаях (дело Pussy Riot и дело о запрете на усыновление гражданами США) нанесли сами себе грандиозные политические поражения. Заняли позиции, которые принесли им нелюбовь большого количества населения России. Можно суммировать: принесли им нелюбовь всего большого народа.
Но я же уже говорил: они не политики, они лидеры почти религиозного экстремизма. Своей тусовке они нравятся.
Мутация
Их революции не произошло. Сами же сорвали ее. В отчаянии целый класс пытается теперь продолжить ее иными, не политическими средствами.
Вспомним голодовку Олега Шеина в Астрахани.
Шеин не буржуа и левый, судя по его декларациям. Однако здесь дело не в самом Шеине, но в отношении к этому клиническому случаю буржуазного класса. К постели тающего белого и зеленого неприятного головастика Шеина судорожно рванули именно они, а никак не левые либо еще кто-то.
Голодовка (повод, кстати говоря, был ничтожный: не избрали его мэром города). Болезнь. Истерика. Неприятные запахи. Некормленная кожа выделяет ацетон. Вокруг Шеина Собчак и вся московская компания. Примчались.
Pussy Riot.
Ассоциации: церковь, запах ладана. Панк-девки кривляются. Толоконникова: секс беременной, курица, влагалище.
Поверх всех этих ассоциаций буржуазия устраивает истерики.
Каспаров кусает или не кусает полицейского у Таганского суда после чтения приговора. Не суть важно, но ассоциативный ряд тот же.
Дети. Неусыновленные. Сироты. Инвалиды. (О здоровых усыновленных забыли, они не нужны тут, нужны инвалиды.) Панюшкин на «Эхе Москвы» с наслаждением читает список больных детей, которые якобы не попадут в Америку. По совпадению либо еще как-то сложилось: все девять — с болезнью Дауна. Панюшкин аккуратно каждый раз повторяет: «Болезнь Дауна».
Немцов употребляет в последнее время слова и обороты из категории ужастиков. Пример: «Подлецы мстят сиротам за убийц Магнитского» — заголовок его последнего интервью.
Психопатство?
Большего напора истерик трудно придумать.
Они долго были во власти, рядом с властью, сами были властью, следовательно, участвовали во всех ее деяниях и несут за них ответственность. Немцов горячо рекомендовал нам Путина в свое время, помните?
С большим трудом, только через три года после того, как их партии изгнали из Государственной думы, только в 2006-м они осмелились уйти в оппозицию. Вышли из ступора.
Затем пять лет они находились в стадии политической оппозиции режиму, с 2006-го по 2011-й.
После того как им не удалось их вялое восстание на коленях, в 2012-м они перешли в стадию истерик.
Куда их все это ведет?
Ведет их к полной изоляции от народа.
Они вырождаются, уже мутировали в отдельный народ внутри большого народа.
Их качества: воинственные, нетерпимые, агрессивные, коварные, самовлюбленные фанатики, группа, склонная к предательским сговорам. Истеричные. И чужие.
Не нравятся такие?
Извините, другой буржуазии у нас пока нет.
Ждем, когда появится.
Россия в поисках нового пути
Александр Механик
Михаил Рогожников
Пока окончательно не оформится социальная структура российского общества, а социальные классы не обретут своего политического и идеологического лица, Россия будет обречена на выбор между бонапартизмом и неолиберализмом
Минувший год в России оказался, как никогда за последние десять-двенадцать лет, богат на крупные общественно-политические события, связанные не с проблемами Северного Кавказа, не с террором, а с активностью различных социальных групп, в первую очередь в Москве. Чтобы понять логику развития прошлогодней политической активности и причины ее столь быстрого затухания, надо предварительно объяснить, что произошло с российским обществом с 1991-го по 2012 год.
Приключения российского среднего класса
В связи с событиями последнего года часто вспоминают митинги и демонстрации времен перестройки и задаются двумя вопросами: почему граждане были так активны тогда и почему эта активность практически полностью завершилась где-то через год-два после начала реформ?
Политическая активность времен перестройки — это активность советского среднего класса, прежде всего научных работников и инженеров передовых отраслей промышленности. Не случайно наибольшую активность в Москве проявляли различные общественные объединения сотрудников Академии наук и Зеленоградского научного центра. Выбранная в 1992 году модель экономических реформ нанесла удар по всему советскому среднему классу, но самый большой пришелся именно на эти его страты. В Москве примерно в пять раз уменьшилось число научных работников, закрылось большинство заводов, в том числе самых передовых, или радикально уменьшилось число работающих на них. А традиционные страты среднего класса — учителя, врачи, служащие — обнищали и были деморализованы. Какое-то время часть этого старого среднего класса протестовала против реформ. Пиком этих протестов стали события октября 1993 года, которые либеральные публицисты называли бунтом маргиналов. К сожалению, социологических исследований среди этих людей не проводилось, но личные наблюдения авторов этих строк говорят, что среди них было много вчерашних энтузиастов перестройки из московских научных центров.
Итак, старый средний класс исчез или был деморализован. Потребовалось более двадцати лет, чтобы возникла и приняла более или менее устойчивые формы новая социальная структура российского общества. И у новых социальных групп, которые стали формироваться в новых экономических нишах, в первую очередь в сфере услуг и малого предпринимательства, определяющих теперь социальное лицо Москвы, сформировалось пока даже не новое социальное сознание, но чувство своей особости и интерес к поиску своего социального лица. Эти люди стали ядром нового московского среднего класса. Московского, потому что именно в Москве существует такая его концентрация. В других городах средний класс зачастую сохраняет прежнее лицо, потому что там в значительно меньшей мере произошло разрушение традиционного советского среднего класса, который теперь сбросил с себя «советскость», но сохранил свою социальную структуру. Собственно, именно в разной социальной структуре московского и провинциального общества и кроется причина разного отклика на призывы московских лидеров оппозиции в Москве и провинции.
