Газета День Литературы - Газета День Литературы # 136 (2007 12)
Ну и… какое отношение имеет этот подвиг к Большой Национальной премии?!.
Вот что о России, русских и православии в романе проскальзывает. Именно проскальзывает, как что-то, якобы, малозначительное и малоинтересное.
Загорск как послевоенный приют для польских детей – "маленький русский Ватикан"…
Счастье главного героя от того, что "из оккупированного (заметьте, не освобождённого! – В.Е.) русскими Львова попали в литовский город Вильно".
Белорусы – "были очень бедным и забитым народом, боялись начальства, и даже такая ничтожная должность, как переводчик в белорусской полиции, в их глазах была значительна".
"Красивая немолодая женщина – русская, принявшая иудаизм. …Такая большая, с крупными руками, движется, как большое животное, может быть, корова…"
"Вавилонское пленение обращало в рабство, но не отбирало жизни. То же было и в России в сталинские времена…"
Ну, а если процитировать отрывки из писем одного из персонажей к матери – учительнице русского языка, не желающей выезжать к сыну в Израиль, оставив тем самым без помощи и участия дочь, вышедшую замуж за русского, – то тут полный набор "любвеобильных" метафор и эпитетов – помойка, гои… (Справедливости ради стоит отметить, что сама эта учительница к России относится иначе, но это – как исключение в романе, не правило.)
Православный же священник, обитающий в Израиле недалеко от Даниэля Штайна, – конечно же, тайный агент, сами знаете какой разведки, и вообще, как дальнейшие события показывают, полусумасшедший, возомнивший своего новорожденного сына-дауна, страшно сказать, вторым Христом…
И так далее и тому подобное... Полный джентльменский набор, где явно, где тайно рассыпанный по всему роману.
Ну и это бы ещё ничего – пережили бы как-нибудь. Но… И тут возвращаюсь ко второму посылу своему – толкованию ещё одного, крайне замаскированного и потаённого смысла слова переводчик в названии романа. Это вам уже не даун второго пришествия. Это – само оно – второе… Крайняя замаскированность неосторожно высунула вдруг кончик носа вот из какого признания самого любимого автором действующего лица – Хильды Энгель, немки, почти безотлучным нахождением своим рядом с Даниэлем искупающей вину своей нации перед евреями: "Встретила Даниэля… он прилетел из Ватикана. Встречался с Папой. Он мне всё рассказал. …такое чувство, что стою рядом с горящим кустом…"
Вот оно – "горящий куст", а с ним носитель Слова, переводчик… С какого же языка на какой, ведь для него "человек стоит в центре, не Бог: Бога никто не видел", а Церковь – "вечный союз с Богом евреев, возобновлённый в Иисусе Христе как союз с Богом всех народов, последовавших за Христом", "христианские же народы вовсе не Новый Израиль, они – Расширенный Израиль. Все вместе мы, обрезанные и необрезанные, стали Новым Израилем, не в том смысле, что отвергли Старый, а в том, что Израиль расширился на весь мир", и "почему Рим – Церковь-Мать? Рим – Сестра! Я не против Рима, но я и не под Римом! Что это такое – Новый Израиль? Он что, отменяет Старый Израиль?.."
Вот такой – новый р-революционэр, по версии Людмилы Улицкой сподвигнувший Кароля Войтылу – Иоанна Павла II – 13 апреля 1986 года при посещении синагоги (впервые с апостольских времён) поприветствовать иудеев, "называя их "возлюбленными братьями и, можно сказать, старшими"…
"Христианское строительство чем дальше, тем больше напоминает Вавилонскую башню, а нам израильтянам, хотелось бы построить свой небольшой садик в тени большой башни, но на значительном расстоянии, чтобы, обрушившись, она не накрыла наши скромные грядки своими обломками, – рассуждает в романе одна из бывших монахинь.
Ну и стройте, обихаживайте свои скромные грядки… Нет же – опять р-рывок в светлое будущее, к Старому Израилю.
Да ладно бы сами только рвались, но ведь осчастливить жаждут "старшие" братья наши всё человечество в романе Людмилы Улицкой – в романе о переводчике. И Большая Национальная премия – за это?!.
"Мне же надлежит искать на этой земле, в среде народа, которому я принадлежу, Христа-иудея (размышляет Даниэль Штайн. – В.Е.) Тот, во имя которого апостол Павел объявил незначащими земную национальность, социальные различия и даже пол, был в исторической реальности именно иудеем".
Вот и решалась бы "мучительная" сия проблема там, на родине, на "земле обетованной". И мыслилась бы еврейская история тогда всего лишь фрагментом – не моделью "всего мирового исторического процесса"…
Может это и стало бы настоящим Пришествием...
P.S. Родители Национальной литературной премии "Большая книга" – "Центр поддержки отечественной словесности", созданный группой компаний "РЕНОВА", ОАО "АЛЬФА-БАНК", группой компаний "Видео Интернешнл", Торговым домом "ГУМ", журналом "Медведь", Р.Абрамовичем, А.Мамутом.
Владимир Бондаренко “В ВЫСОКОМ ЛОНДОНСКОМ КРУГУ...”
В высоком лондонском кругу собрались русские поэты со всего мира. В Лондоне с 18 по 22 октября состоялся пятый, уже юбилейный поэтический русский фестиваль "Пушкин в Британии". Его концепция: Александр Пушкин – воплощение духа России. В этом качестве он пока неизвестен Европе. "Пушкин в Британии" бросает смелый вызов европейскому невежеству. Каждый год девизом фестиваля становится одна из пушкинских строк, посвящённых Лондону, в котором самому поэту, увы, побывать не пришлось. В этом году выбрали строку из "Евгения Онегина": "В высоком лондонском кругу…"
Наш великий поэт не был затворником и всю жизнь мечтал путешествовать по миру. Рвался то в Китай с Бичуриным, то в Лондон, то в Париж, то хотя бы в Турцию. Не пускали. Тем не менее, строчек, посвящённых Лондону, в его поэзии и прозе хватит для конкурсных девизов на много лет вперёд.
Со временем "Пушкин в Британии" стал самым крупным ежегодным форумом поэтов русского зарубежья, от Австралии до Италии, от Канады до Ирландии, от Финляндии до Узбекистана. Не случайно первая презентация нашего, уже пятого фестиваля, состоялась в Москве в посольстве Великобритании и вёл её посол Её Величества Тони Брентон. Не случайно и в Лондоне 18 октября открылся фестиваль – тоже в посольстве России в Великобритании, и открывал его посол России Юрий Федотов. Надеюсь, когда-нибудь открывать фестиваль в Лондоне будут или сама королева или премьер-министр, всегда высоко ценящие русскую литературу.
За пределами России понятие русскоязычность сразу же приобретает яркое позитивное значение. Англичане, к примеру, используют весь англоязычный мир для прославления своего языка, своей культуры. Дай Бог и нам поступать так же умно. Английская империя – политически, географически – давно умерла, но культурная англоязычная империя царит на двух третях земного шара, во многом благодаря англоязычной литературе. Так и мы должны рассматривать всех наших зарубежных русскоязычных авторов как своеобразную и очень важную пятую колонну. Империю русской культуры. Этого никак не могут понять наши политики. В отличие от Англии или Израиля, Германии или Испании, Россия никогда и ни в чём не поддерживает русскоязычные литературные издания. А они живут себе и пишут, в Австралии и Новой Зеландии, в США и Канаде, в Израиле и Швеции.
Значит, ценят ещё в мире русскую поэзию, следят за её зигзагами на страницах зарубежных изданий. А разве не величественно услышать в центре имперского Лондона, на площади Ковент Гарден с украшенной и щедро подсвеченной вечерней трибуны стихи русских поэтов, тут же переводимые на английский язык, с текстом, высвеченным на огромнейших экранах, с фамилией поэта буквами чуть ли не во всю площадь. Такое запоминается на всю жизнь.
Все шесть дней с десяти утра и до десяти вечера в ушах звенела русская поэтическая речь. Поражал охват участников. Этакая империя русской словесности... Впрочем, когда я в своём имперском выступлении так и обозначил сферу влияния русского слова, со мной и моей империей слова согласились и израильтяне Миша Сипер и Лев Вайсфельд, и русский финн Андрей Карпин, и узбек Бах Ахмедов, и австралиец Залман Шмейлин. Конечно же, они несут по всему миру влияние русской культуры. Издают русские газеты и журналы. Так или иначе, но они все вместе влияют на мир с помощью русского слова. Все они работают инженерами, учеными, преподавателями, врачами. Но чувствуют себя русскими поэтами, независимо от национальности. Вот она – неистребимая русская Империя. Таких и назвал Андрей Битов – солдаты Империи.
Поэзия, не побоюсь этого слова, – всегда религиозна сама по себе. И все русские поэты – её послушники, её монахи. Не случайно же в Израиле приехавший из России еврей уже до конца жизни остаётся русским. Иначе и не зовут. А тем более человек, пишущий русские стихи о России и на русском языке. Это наша замечательная культурная Пятая колонна в самом хорошем смысле слова. Об этом пишут кто с юмором, кто всерьёз, все наши трогательные лондонские империалисты.
