Яшико Сагамори - «Я просто применяю здравый смысл к общеизвестным фактам» — 2
Почему миролюбивое человечество никогда не согласится с моим определением терроризма? Потому что оно дает Израилю полное право на победу в нескончаемой войне Арабов за уничтожение евреев, а именно этого-то миролюбивое человечество как раз и не хочет. Миролюбивое человечество хочет, чтобы Израиль был уничтожен. В результате, терроризм ведет себя, как излечимый, но нелеченный рак: он распространяется. В результате происходят массовые убийства в Беслане, в Мадриде, в Нью-Йорке… “Проклинающих тебя прокляну.”
Неужели нам нужно еще одно 9/11, чтобы мы наконец проснулись? И поможет ли оно? Неужели мы стали неспособны защитить самих себя, свою страну, и всю нашу великолепную цивилизацию? Или нам уже все равно, что такое хорошо и что такое плохо?
Лживый Джордж и стадо сонных овец
Джордж У. Буш 43-й президент Соединенных Штатов
По данным Центров по контролю и предупреждению болезней (CDC),
Общее число диагностированных случаев СПИДа в Соединенных Штатах составляло на конец 2003 года 929.985 человек… Общее число умерших от СПИДа в Соединенных Штатах составляло на конец 2003 года 624.060 человек, включая 518.568 взрослых и подростков и 5.429 детей в возрасте до 13 лет.
Это почти миллион неизлечимо больных людей, больше половины которых уже умерли. На два десятилетия раньше, в 1983 году, число больных СПИДом в США не превышало одной тысячи. Тем не менее, неуклонно распространяющееся заболевание уже было официально объявлено эпидемией. Было также очевидно, что лекарства от СПИДа в обозримом будущем не предвидится, и потому для борьбы с этой эпидемией срочно требовались какие-то альтернативные меры. Две такие меры, изоляция зараженных американцев и запрет въезда в страну зараженным иностранцам, были безоговорочно отвергнуты либералами как антидемократические. Мы не сгоняем невинных людей в концлагеря. Мы не допускаем дискриминации по признаку расы, пола, сексуальных склонностей и состоянию здоровья. Все люди рождены равными. Дайте нам ваших усталых, ваших больных и извращенных. Большинство американцев, как обычно, хранило молчание. При полной пассивности населения, правительство даже не попыталось защитить страну от СПИДа. Оно организовало бесплатную раздачу игл для наркоманов и презервативов для школьников. После этого, умыв руки, оно порекомендовало населению просто сказать нет, ныне, и присно, и вовеки веков. Эффективность этих мероприятий убедительно доказана вышеприведенной статистикой.
Люди, гордо именующие себя либералами, вместо того, чтобы попытаться сделать хоть что-нибудь конструктивное, воспользовались эпидемией для создания армии активистов, профессионально обвиняющих консерваторов в том, что это они распространяют СПИД среди населения вообще, но особенно среди гомосексуалистов и негров. При этом они тайком молились, чтобы неожиданно найденное лекарство не лишило бы их куска хлеба с маслом. Люди, гордо именующие себя консерваторами, тоже не предприняли никаких конструктивных шагов. Они возлагали вину за эпидемию на либералов, но без той пылкой ненависти, которая отличает подлинных активистов. Эпидемия не очень их беспокоила, потому что СПИД, как известно, поражает исключительно голубых, а консерваторы были все без единого исключения нежно-розовыми, и если им и случалось раз в сто лет сделать что-нибудь голубое, то они неизменно пользовались при этом презервативами, а если если и не пользовались, то и это было не страшно, поскольку делали они это со своими же братьями-консерваторами. Мне говорили, что однополых пар с противоположной политической ориентацией меньше, чем вегетарианцев, голосовавших за Буша. И пока все это происходило, фармацевтические корпорации умудрились создать удивительно дорогие лекарства, которые хотя и не излечивали от СПИДа, но позволяли больным жить дольше, благодаря чему больные успевали заразить больше здоровых, создавая тем самым новых потребителей для этих удивительно дорогих лекарств.
Все это было нетрудно предсказать еще в 1983 году. Тысяча больных людей — капля в море для такой страны, как наша. Если бы у нас хватило ума и порядочности изолировать их в начале эпидемии, то тем самым мы бы не только предотвратили принесение миллиона наших сограждан в жертву политической корректности, но и сэкономили бы многие миллиарды долларов, даже если бы больные в своих изоляторах были бы окружены роскошью, о которой большинство из нас не может даже и мечтать.
Научила ли нас эпидемия СПИДА хоть чему-нибудь полезному? Вне всяких сомнений! Мы научились без малейшего усилия пропускать через свою нервную систему страдания и гибель других людей. Трудно переоценить роль такой способности в эпоху ширящегося джихада. В списках людей, подлежащих в процессе джихада уничтожению, вы сами и ваша семья, скорее всего, числитесь не в первых строках и даже, возможно, не на самых первых страницах. Ваше умение избегать ненужных эмоций поможет вам прожить оставшееся вам время с относительным душевным комфортом, хотя если акции при этом опять полетят, то никакая тренировка не поможет вам избежать острых переживаний.
Джихад сегодня находится примерно в той же стадии, в которой двадцать лет назад находилась эпидемия СПИДа. Мы потеряли несколько тысяч соотечественников, но пока еще мы не побеждены, пока еще мы можем остановить врага, разгромить его и сделать так, чтобы нынешний джихад стал последним в истории нашей планеты. Хватит ли у нас сил на такой подвиг? Учитывая, что мы тратим на оборону практически столько же, сколько тратят на нее все остальные страны мира вместе взятые, я не вижу ни малейших оснований сомневаться в нашей способности стереть в порошок средневековое воинство ислама. Но вот сделаем ли мы это — совершенно другой вопрос. Южнокорейские расходы на оборону, например, больше, чем втрое, превышают северокорейские. Означает ли это, что в случае войны хорошая Корея победит плохую три раза подряд, а на оставшиеся деньги устроит парад победы? Боюсь, что нет. Боюсь, что все будет как раз наоборот. Оборонный бюджет является одной из тех интересных вещей, в оценке которых размер является вне всяких сомнений очень важным, но все-таки отнюдь не единственно важным фактором. Дело тут не только в том, что ни одна армия в мире, кроме нашей, не станет платить по 400 долларов за сиденье для унитаза или 700 долларов за обыкновенный молоток. Дело также и не в том, что китайцы, например, получили в подарок от Клинтона результаты наших исследований в области ядерных вооружений, на которые у нас ушли миллиарды, а у них — гроши, уплаченные за его предвыборную кампанию. В дополнение ко всем этим мелочам, существует важнейший фактор, который в принципе невозможно пересчитать на доллары. Этот фактор — воля к победе. Как вы полагаете, почему Соединенные Штаты, несмотря на всю свою апокалиптическую военную мощь, за последние 60 лет не смогли одержать победы ни в одной из многочисленных войн, в которые они зачем-то влезали, за исключением, конечно, наших эпохальных побед в Панаме и на Гренаде? Оборонный бюджет Китая составляет всего 14% нашего, но если, не дай Бог, между США и Китаем случится война, то к моменту нашего неизбежного поражения мы с вами будем послушно петь осанну тому богдыхану, который в это время будет восседать на Мао Цзедуновом троне.
Я тут как-то написала, что мы проиграли нашу войну с террором в тот момент, когда наш храбрый главнокомандующий ошарашил нас сообщением, что ислам не является нашим врагом. Я ошиблась. Как выяснилось, война была проиграна еще раньше. Пока те, кто пишут речи для президента Буша еще подыскивали слова, смягчающие очевидную абсурдность его заявления, пока эксперты тщились угадать число погибших в Торговом центре, пока вся гражданская авиация сидела на земле и небо над страной было практически таким же безлюдным, каким оно было еще до того, как братья Райт увлеклись своим необычным хобби, зафрахтованные правительством авиалайнеры тайком от всех уносили многочисленную бин-ладеновскую родню из Соединенных Штатов домой, в Саудовскую Аравию.
Война уже шла вовсю. Во время войны мы вправе ожидать, что президент сделает все возможное, чтобы приблизить победу, и не сделает ничего, чтобы ее отдалить. Если у вас есть теория, объясняющая, каким образом президент Буш приблизил победу, лишив ФБР, ЦРУ, военную и всякую другую разведку уникального источника информации об одном из главных лидеров противника, я с интересом выслушаю вас и объясню вам, в чем вы неправы. Пока же такой теории не существует, я вынуждена считать, что такая экстренная мера нанесла нам непоправимый вред. Тщательно отработанный имидж нашего президента как бы говорит: «Я — парень простой, но честный,» что импонирует мне гораздо больше, чем тщательно отработанные имиджи подавляющего большинства политиканов. Но как же наш честный Джордж сподобился на откровенное предательство?
