Наталья Гриб - Газовый император. Россия и новый миропорядок
Такой вывод аудитора придал вес заявлению президента Туркмении Сапармурата Ниязова, сделанному за месяц до его смерти в конце 2006 года, о том, что запасы Южного Иолотаня превышают 7 трлн кубометров. После обнародования этой сенсационной информации политическая драка за доступ к туркменским ресурсам, развязанная США, ЕС и Россией, потеряла всякий смысл: стало очевидно, что туркменских ресурсов хватит для всех – Китая, России и Евросоюза.
Однако эти ресурсы необходимо как–то доставить из Туркмении в Азербайджан. По территории России труба не может идти в силу политической конкуренции Nabucco с Прикаспийским газопроводом и South Stream. По территории Ирана тем более – никто не будет страховать риски терактов на территории этой страны. Остается Транскаспийский маршрут, который обсуждается давно, но пока не имеет ТЭО или других финансовых расчетов.
Комментируя одну из моих статей, некий осведомленный читатель написал на сайт «Коммерсанта», что Транскаспий построить нельзя по технологическим причинам: в Южно–Каспийской впадине на дне Каспийского моря сильное придонное течение не позволит проложить трубу, так как риски ее разгерметизации чрезвычайно высоки. Честно говоря, этот аргумент имеет скорее пропагандистское значение – при отсутствии технологий прокладки трубы в месте провала его можно просто обойти. Тот же читатель утверждал, что на дне Каспийского моря образуются сероводородные пробки, то есть создается высоко агрессивная химическая среда, опасная для жизни человека и жизни вообще. Впрочем, заместитель генерального директора «Газпром экспорта» Сергей Емельянов развенчивает этот миф одним тем фактом, что сероводородная зона занимает 87% водного бассейна Черного моря, но это не помешало «Газпрому» проложить Blue Stream.
Другие эксперты указывают на юридические проблемы, связанные с тем, что шельф Каспийского моря не поделен и юридически не оформлен между прибрежными странами. Но и эта проблема, если заинтересовать страны – поставщики газа, вполне решаема. Например, взаимные уступки Ирана, ЕС и США в отношении условий доступа иностранцев к месторождению Южный Парс с запасами 14 трлн кубометров газа и пропуска иранского газа на мировые рынки позволят согласовать строительство Транскаспийского газопровода с Тегераном. Для Казахстана важны уступки по определенным группам товаров и снятие ограничений на их поставки в ЕС. Ну а Туркмения в этой ситуации вполне может потребовать доход от экспортной продажи ее газа. Так что шансы на реализацию Nabucco резко возросли.
В этих условиях политика Кремля по скупке всего среднеазиатского газа и направления его по Прикаспийскому маломощному газопроводу становится менее актуальной. Хотя достигнутые осенью 2008 года договоренности с Узбекистаном о строительстве еще одной ветки Средняя Азия – Центр повышают ставки России. Выиграет в условиях регионального избытка газа тот, кто первым дотянет трубу до конечного потребителя в ЕС. Второй будет вынужден ждать лет пять, а то и десять с учетом разразившегося мирового финансового кризиса, который вызвал долгосрочную экономическую рецессию.
В этой ситуации вполне логично выглядит смена Кремлем стратегии борьбы с конкурентами, направленная на то, чтобы потребитель предпочел контракты с «Газпромом» гарантиям поставок энергоресурсов через горячие точки. Несмотря на то что Транскаспийский газопровод почти на тысячу километров короче Прикаспийского и, по расчетам американского эксперта Михаила Корчемкина, позволит поставлять более дешевый газ, никто не поручится, что Тбилиси с его проамериканской политикой не нарвется в будущем на российские политические или военные мины.
Грузинские диверсии
Энергетические войны между Грузией и Россией длились достаточно долго, прежде чем перейти в открытое вооруженное противостояние. На протяжении последних 10 лет Грузия регулярно оставалась без электричества. В начале 2006 года был взорван газопровод в Северной Осетии, оставивший треть Грузии в 30–градусный мороз без тепла и электроэнергии. Эксперты ФСБ, осмотрев трубы, пришли к выводу, что были приведены в действие самодельные взрывные устройства мощностью 700–800 г в тротиловом эквиваленте. Следов злоумышленников не нашли. По словам замгенпрокурора России по Южному федеральному округу Николая Шепеля, следствие не рассматривало происшедшее как теракт, поскольку от взрывов никто не пострадал, а окружающей среде не был причинен ущерб.
Зато президент Грузии Михаил Саакашвили назвал диверсии на газопроводе «актами вандализма и саботажа» и обвинил Россию «в провоцировании энергетического кризиса в Грузии». Председатель парламентского комитета по международным делам Грузии Константин Габашвили связал взрывы на газопроводе с требованием Тбилиси вывести российских миротворцев из Южной Осетии. «Взрывы были запланированы в самом „Газпроме“, а непосредственно их осуществила банда командующего российскими миротворцами в зоне грузино–осетинского конфликта Марата Кулахметова, который подготовил несколько террористических групп», – заявил тогда Константин Габашвили.
«Газпром» в ответ молчал. Зато МИД России назвал выступления грузинских политиков «истерикой и вакханалией». Заявление российского министерства было жестким: в нем говорилось, что в отношении России «сформировалась некая смесь иждивенчества, лицемерия и разнузданности, помноженная на ощущение безнаказанности в надежде найти на Западе покровителей своей антироссийской линии». «Если в Тбилиси бесповоротно решили вконец испортить отношения с Россией, то, наверное, там просчитали и все последствия такой политики», – холодно резюмировали во внешнеполитическом ведомстве России.
Тем временем в Грузии из–за прекращения подачи газа остановились все теплоэлектростанции, дефицит электричества в стране составил 500 МВт, то есть треть необходимого. Сутки страна держалась за счет отключения промышленности. Спустя два дня бытовые потребители, а также все объекты жизнеобеспечения, в том числе больницы и хлебопекарни, в условиях беспрецедентно морозной зимы остались без тепла, а многие и без света.
Михаил Саакашвили позвонил азербайджанскому коллеге Ильхаму Алиеву и попросил помочь с газом. Тот не возражал против помощи соседям, но был не прочь и заработать на этом, поэтому продал Грузии газ по $120 за тыс. кубометров, то есть на $10 дороже, чем продавала Россия. Министр энергетики Грузии Ника Гилаури тогда же оперативно подписал контракт о дополнительных поставках иранского газа по схеме замещения: Иран начал поставлять в южные районы Азербайджана до 2 млн кубометров газа в сутки, Азербайджан – такое же количество газа Грузии по спешно отремонтированному локальному газопроводу.
В Грузии не скрывали, что решение о диверсификации поставок газа было политическим, и считали, что «Газпром» искусственно затягивал ремонт газопровода в Северной Осетии. Руководитель администрации президента Грузии Георгий Арвеладзе тогда заявил, что «Россия возобновила подачу газа только потому, что убедилась в наличии у Грузии альтернативных источников». В «Газпроме» отрицали свою причастность к этой газовой блокаде.
Тем временем президент Саакашвили слетал в Швейцарию, где встретился с премьер–министром Турции Тайипом Эрдоганом и обсудил возможность переориентировать топливно–энергетического комплекс Грузии с России на Турцию. Анкара пообещала увеличить поставку электроэнергии в Западную Грузию до 100 МВт, что должно было вдвое снизить энергетическую зависимость Тбилиси от Москвы. В Евросоюзе и США расценили это отключение как газовую блокаду Грузии Россией.
Газовое перемирие длилось полгода. Осенью 2006 года разразился новый скандал. Премьер–министр Грузии Зураб Ногаидели в Тбилиси заявил, что не исключает сокращения закупок российского природного газа на 80% к концу 2007 года из–за взвинчивания цен на топливо со $110 до $230 за тысячу кубометров с 1 января того же года. Заместитель председателя правления «Газпрома» Александр Медведев тогда предложил Грузии «оплатить поставки российского газа своими активами» и сохранить цены на прежнем уровне.
Речь шла о покупке «Газпромом» магистральных газопроводов на территории Грузии, по которым газ шел транзитом в Армению. Подобную стратегию «Газпром» применял по всему СНГ. Она увенчалась успехом везде, кроме Украины, Азербайджана и Грузии. В Казахстане и Узбекистане трубопроводы были взяты в аренду до 2010 года.
Власти Грузии категорически отказались уступить Москве энергетические артерии своей экономики. «Мы были готовы к таким сюрпризам, но это уже политический шантаж, на который мы не поддадимся», – заявил тогда премьер–министр Грузии Зураб Ногаидели. Министр экономики Грузии на тот момент, незадолго до этого продавший в России весь бизнес и вернувшийся на родину, Каха Бендукидзе рассуждал: «Россия не является надежным партнером, поскольку может нарушить соглашение в любой момент, например, как это произошло с воздушными перевозками, когда Россия объявила бойкот Грузии вопреки подписанным соглашениям».
