Андрей Буровский - Наполеон - спаситель России
Впрочем, и с ним обращались серьезнее. На французских королей после Генриха Наваррского не было ни одного покушения. А вот на Наполеона покушались много раз.
Враги были с обеих сторон: и либералы, и республиканцы, и роялисты, верные знамени Бурбонов. Заговорщиков охотно снабжала деньгами и оружием Британия.
Последний из важнейших заговоров сам по себе — важное историческое событие. Во главе этого роялистского заговора стоял граф д'Артуа, давно уже живший в эмиграции в Британии. Активное участие в заговоре приняли генералы — политэмигранты, Пишегрю и Дюмурье, втянувшие в него еще и республиканского генерала Моро. Пишегрю неосторожно приехал во Францию — нелегально, конечно. Исполнителем политического убийства склонили стать старого вождя вандейцев, Жоржа Кадудаля. Казалось бы, вандейцам-то что делить с Наполеоном?! Но для Кадудаля Наполеон был живым воплощением революции, якобинцем на троне.
Заговор даже не начали осуществлять. Полиция знала буквально о каждом шаге заговорщиков и мгновенно арестовала их. Они довольно откровенно рассказывали о своих планах, причем их не пытали и не пытались шантажировать амнистией.
Кадудаль и члены его группы были расстреляны. Пишегрю найден был в тюрьме, удавившимся собственным галстуком. До сих пор спорят, действительно ли это было самоубийство.
На допросах Кадудаль заявил, что в заговоре участвовали принцы королевского дома. Якобы герцог Энгиенский тайно пересекал границу и появлялся во Франции, был близок с Дюмурье. Так ли это, до сих пор не известно. Но Наполеон, судя по всему, решил преподать всем урок, какие длинные у него руки.
Молодой герцог Энгиенский в это время находился в великом герцогстве Баденском и жил на пенсию, получаемую от английского правительства. Отряд драгун пресек Рейн, 15 марта 1804 г. захватил герцога Энгиенского и доставил его в Страсбург, а потом в Венсенн.
На суде герцог категорически отрицал всякую прикосновенность к заговору на жизнь первого консула. Никаких доказательств его виновности не было, тем не менее судьи, повинуясь воле своего повелителя, приговорили его к смерти. В ту же ночь, во рву Венсеннского замка, молодой принц был расстрелян. Эта казнь невинного принца возмутила всю Европу, и как это ни странно, но именно эта пролитая кровь легла неизгладимым пятном на памяти Наполеона в глазах потомства, прощавшего ему потоки крови, пролитые им на полях битв. Жозефу Фуше приписывается фраза: «Это более чем преступление. Это ошибка».
Малоизвестный при жизни, герцог Энгиенский более известен своей смертью во рву Венсеннского замка. В 1816 г. останки герцога были перезахоронены в часовне Венсеннского замка. Отец и дед пережили смерть герцога, но род Конде пресекся навсегда.
А есть и такая версия, что никакого заговора вообще не было. Что Наполеон просто дал задание своей тайной полиции создать заговор из ничего, выдуть мыльный политический пузырь. Ему просто нужен был такой заговор, чтобы расправиться с несколькими врагами сразу.
И не только с врагами, с конкурентами. Генерала Жана Виктора Моро считали соперником Наполеона — тоже очень популярен в армии. В 1800 г., на посту главнокомандующим Рейнской армией он одержал ряд блестящих побед над австрийцами и подошел к Вене на 75 км. Перепуганные австрийцы заключили с Моро перемирие, а потом уже с официальными представителями Франции — Люневильский мир. Армия охотно кричала: «Да здравствует Наполеон!» и «Да здравствует наш маленький капрал»! Но она охотно кричала «виват» и генералу Моро.
Моро судили, за связи с роялистами приговорили к тюремному заключению. Добрый Наполеон амнистировал Моро, заменил тюрьму изгнанием. Моро уехал в США, в Европу он вернулся только в 1813 г., по прямому приглашению императора Александра I.
Он играл видную роль в качестве советника союзников, часто встречался со всеми монархами. 27 августа 1813 года под Дрезденом Жан Моро был смертельно ранен ядром, когда он объезжал с большой группой офицеров передний край союзных войск.
Рассказывали, что Наполеон заметил группу людей в расшитых золотом мундирах. Вроде кто-то даже сказал императору, что в этой группе находится Моро. И тогда Наполеон дал приказ артиллеристам перенести огонь на эту группу генералов и высших офицеров.
Этот залп и стал для Моро роковым. Тело его погребено в католической церкви Святой Екатерины в Санкт-Петербурге.
Верить ли этой истории? Скорее всего, да. Во всяком случае, версию, что никакого заговора вообще не было, отстаивают многие историки, в том числе российские[40].
Это заговор не заговор на жизнь первого консула послужил предлогом для превращения его в императора.
Народ радовался неудаче заговора, а ему объяснили: смерть Наполеона угрожала всему государственному строю! Необходимо сделать верховную власть наследственной, это навсегда обезопасит французский народ от заговоров и от смут.
Все ссылались на революцию, свободу и равенство, которые должна была обеспечить наследственность верховной власти. Это последний случай потока революционной демагогии. В законодательных учреждениях был поднят вопрос о поднесении Наполеону императорского титула. Вроде как римский цезарь теперь Наполеоне Буонапарте у нас будет.
В особом комитете была составлена конституция (шестая с начала революции), получившая название органического сенатус-консульта XII года и доверившая республику императору. «Наполеон Бонапарт, первый консул Республики, является императором французов». Как ни ссылались законодатели на историю Рима, ни взывали к теням великих людей в тогах, а ведь не было в Риме ничего даже отдаленно похожего. Император республики — это уже интересно.
Наполеон и это решение отдал на плебисцит. Три с половиною миллионов голосов высказались за то, чтобы предоставить Наполеону права наследственного императора французов. Только 2,5 тысячи высказались против. Так что провозглашение Наполеона императором состоялось совершенно законно и с соблюдением всех демократических норм.
18 мая 1804 года Наполеона провозгласили императором. 2 декабря 1804 года Папа Римский Пий VII торжественно помазал Наполеона на императорский престол.
А тут еще такое вот дело. До сих пор в Европе было только две империи. Священная Римская империя германской нации. Рыхлое образование, в котором император играл роль скорее представительскую. Эта империя мыслила себя как продолжение Римской империи и империи Карла Великого VIII-IX веков.
Был еще император Российской империи, к Римской явно не имевший никакого отношения.
Теперь в Европе появился еще третий император, французский! Не к добру.
В трудное время возникли Консульство и Империя. Франция находилась в состоянии войны с Австрией и Англией. Новый итальянский поход Бонапарта (1800-1801) напоминал первый и по блистательности, и по результатам. Перейдя через Альпы, французская армия неожиданно появилась в Северной Италии. Население по-прежнему встречало ее восторженно. После битвы при Маренго (1800) и рейда Моро к воротам Вены всякая угроза французским границам была ликвидирована. Тем более к тому времени Суворов был отозван в Россию и умер в опале.
Жаль, но два этих великих полководца ни разу не встретились на поле боя.
Пропаганда Наполеона«Брат мой, если подданные говорят, что король добр, — это означает, что царствование не удалось...» — писал Наполеон Жозефу, которого пристроил королем Голландии. Жозеф пытался оправдывать свои малые успехи тем, что зато он хороший человек, любимый народом.
Это при том, что народ Наполеона любил и Наполеоном восхищался. Культ личности Наполеона был ничем не слабее культа личности Сталина. Но считаться «добрым» Наполеон не хотел, он хотел быть великим, а для этого мало быть добрым.
Пропаганда периода революции сосредоточивалась на идеалах самой революции, на борьбе идеологического характера.
Пропаганда периода Консульства и Первой империи возвеличивала лишь одного человека - Наполеона Бонапарта и созданного им государства.
Творить такую легенду для Наполеона же не только выгодно, но и жизненно необходимо.
Наполеон прекрасно понимал, что в отличие от старых европейских династий, сидящих на тронах «божьей милостью» веками, он не легитимен. В июне 1813 года он заметил в разговоре с Клеменсом Меттернихом: «Ваши государи, рожденные на троне, не могут понять чувств, которые меня воодушевляют. Они возвращаются побежденными в свои столицы, и для них это все равно. А я солдат, мне нужна честь, слава, я не могу показаться униженным перед моим народом. Мне нужно оставаться великим, славным, вызывающим восхищение»[41].
Узаконить его власть могли только военные победы и поддержка всего французского народа, — а она в огромной степени зависела от этих побед. И от того, что знают об этих победах.
