Андрей Буровский - Наполеон - спаситель России
Наполеон — абсолютный гений войны. Наполеон не может проиграть сражения. Армия под командованием Наполеона — непобедима. Это почти соответствовало истине, но многократно обыгрывалось в пропаганде.
Наполеон неуязвим, его не берут пули — тоже часть мифа. В Италии, на Аркольском мосту, позже в войнах с Пруссией Наполеон не раз был легко ранен. И всегда скрывал свои ранения. Если ему и оказывали помощь, то тайно. Творилась легенда, культ личности.
Идеалы революции никто и не думал отменять. Солдаты несли на своих штыках Свободу, Равенство и Братство. Причем свободу от феодальных порядков они и правда несли. И при том солдаты все сильнее чувствовали себя членами корпорации, которая к ним справедлива, принадлежать к которой хорошо и правильно и в которой им воздается по достоинствам.
На словах Наполеон всегда презрительно относился к человеческой жизни, к «пушечному мясу» солдат. Он откровенно говорил, что «...вырос на полях битвы. Такому человеку, как я, наплевать на жизнь миллиона людей!».
Тем не менее солдаты чувствовали, что ими интересуются, о них заботятся, у них есть Отец Родной, выросший до масштабов Главнокомандующего батяня-комбат.
Солдаты французской армии воевали под командованием исключительной, чуть ли не мистической личности. Они чувствовали связь своей личной судьбы с судьбой Наполеона Бонапарта. Он был выше и лучше любого другого генерала. Исключительнее и особеннее. Личность этого выдающегося человека бросала отблеск на армию и связывалась с армией. Армия все больше боготворила своего «маленького капрала» в неизменной треуголке и сером походном сюртуке.
Столетием позже другой человек, в другой стране сумеет вырастить аппарат, преданный лично ему, поддерживающий лично его и идущий лично за ним. С помощью этого аппарата Иосиф Виссарионович подомнет и уничтожит своих врагов, придет к неограниченной власти и станет диктатором СССР.
Так и Наполеон в Итальянском походе начал растить СВОЮ армию. Ту армию, которая пойдет лично за ним и поддержит лично его.
Египетская авантюраДо сих пор не очень понятно, почему Наполеона послали в Египет. Историки говорят о том, что французская буржуазия хотела таким способом конкурировать с английской, стремилась утвердить свое влияние в Азии и в Северной Африке. Говорят о геополитическом противостоянии Британии и Франции, о желании нанести болезненный удар в направлении Британской Индии. Еще говорят о том, что сам Наполеон охотно предложил себя в качестве Главнокомандующего Египетской армии. И совсем редко говорят о том, что правительство не прочь было отправить его подальше от Франции: слишком уж популярен, очень уж известен, чересчур любит его армия. Наверное, были все причины.
Египетская экспедиция 1798-1801 гг. была откровенной неудачей. Французская армия лихо громила турок, но для местных мусульман популярной и любимой не стала. Не Италия, британский флот разгромил французский при Абукире и отрезал французскую армию в Египте от Европы. Египет Наполеон захватил, но поход в Сирию оказался неудачен.
Тем не менее Египетская кампания сделала Наполеона еще более знаменитым. Что справедливо: он командовал не хуже, чем в Италии. Врагов он громил, власть Франции утверждал. Замечательные афоризмы, как при битве у пирамид: «Солдаты! Сорок веков смотрят на нас с этих гробниц!». И не худшее, при атаке арабской конницы: «Ослов и ученых на середину!»
Глава военной хунтыПока Бонапарт воевал в Египте, кризис власти в Париже достиг своего апогея. Становилось очевидно, что бездарная и невероятно коррумпированная Директория не способна обеспечить завоевания революции. Пока Наполеона не было в Италии, туда вошли русская и австрийская армии, которыми командовал Александр Суворов.
Суворов ликвидировал все итальянские приобретения Наполеона, сковырнул республики-однодневки. Возникла реальная угроза русского вторжения во Францию. Увы, Римский-Корсаков был вовсе не Суворов, его операции в Швейцарии особого успеха не принесли.
Слухи обо всех этих ужасах достигли, конечно, и Египта. Это был повод, которым просто невозможно не воспользоваться. И спасать отечество надо, а то Суворов его завоюет, и в Египте уже все понятно, пусть лучше неизбежное поражение будет не на совести Наполеона. 22 августа 1799 г. Наполеон передал командование генералу Ж. Клеберу и самовольно покинул экспедиционную армию. Он вернулся в Париж в октябре 1799-го, когда кризис режима Директории достиг уже крайней степени.
Слабость Директории, ее постоянные колебания, вялость, трусливость, жадность заставляли французское общество искать «твердую власть» и «сильную руку». Какая же рука сильнее руки Наполеона? Кто же лучше него установит сильную власть? Тем более армия за ним. 9-10 ноября 1799 г. (18-19 брюмера VIII года Свободы, Равенства и Братства) Наполеон совершил типичный военный переворот.
То есть действовал он не один, а вместе с несколькими членами Директории. Только у политиков вооруженной силы не было, а у Наполеона — была.
Совершенно неожиданно Наполеон явился в зал Совета старейшин и заговорил об опасностях, грозящих республике, о необходимости защитить свободу и равенство. «А конституция?» — перебил его один член. «Конституция! — воскликнул генерал. — Но вы ее нарушили 18 фрюктидора, вы ее нарушили 22 флореаля, вы ее нарушили 30 прериаля! Конституция! На нее ссылаются все партии, и она всеми партиями была нарушена; она более не может нас спасать, потому что ее никто более не уважает».
Наполеона сопровождали гренадеры. Депутаты стали орать: «Вне закона!» и вытолкали Наполеона; его буквально вынесли на руках гренадеры. И тут же вошел уже целый батальон гренадер во главе с Мюратом. Солдаты наставили штыки на депутатов, те выпрыгивали в окна, а внизу их уже поджидали. Солдаты даже ловили падающих деятелей, никто не расшибся. Но всех отстранили от власти.
Назначили временное правительство из трех консулов — Бонапарта, Роже-Дюко, Сийеса. Новая конституция 22 фримера (13.12.1799) объявила Наполеона на 10 лет первым консулом, фактически диктатором страны.
— Революция закончилась! — произнес по этому поводу Наполеон.
Видимо, историки до сих пор слушаются Наполеона, потому что этот государственный переворот 18 брюмера (9 ноября 1799 г.) считается концом Французской революции.
С тех пор, кстати, он окончательно стал называть себя исключительно Наполеон Бонапарт. Без всякого корсиканско-итальянского акцента. Если о нем при дворах врагов Франции говорили как о Буонапарте, то было в этой форме имени и пренебрежение, и как бы отрицание его прав на престол: он же не француз! Он — «корсиканское чудовище».
По новой конституции, законодательная власть делилась между Государственным советом, Трибунатом, Законодательным корпусом и Сенатом. Классический принцип Наполеона — делить власть между многими учреждениями. Чтобы без него никак нельзя было обойтись.
А вот вертикаль исполнительной власти, напротив, собиралась в один кулак, и это был кулак первого консула, то есть лично Наполеона Бонапарта. Второй и третий консулы имели лишь совещательные голоса.
Эту совершенно тоталитарную систему Наполеон ввел вовсе не вопреки воле народа. Он провел плебисцит, и все имеющие право голоса высказались в пользу или против новой Конституции. «За» было около 3 миллионов голосов. «Против» — 1,5 тысячи. Так что народ был целиком и полностью за Наполеона и его власть.
ИмператорПозже Наполеон совершенно законно провел через сенат Декрет о пожизненности своих полномочий (1802). Франция быстро начала превращаться в монархию, даже внешне.
Наполеон поселился в Тюильрийском дворце, его окружал блестящий двор. Многие из бывших эмигрантов появились при этом дворе и в значительной степени содействовали возвращению в обществе старых монархических традиций и нравов. В законодательном корпусе был поставлен бюст Наполеона, а в «день Наполеона» (15 августа) везде в Париже засверкал его вензель.
Монархии — своеобразные явления. При монархах всегда собираются люди блестящие и несколько консервативные. Так же точно и при дворе Наполеона, при самом прямом участии Жозефины, возник «кружок моралистов». Членам того кружка очень не нравились материалисты и вольнодумцы.
Либералам, материалистам и республиканцам сделалось во Франции неуютно. Вольтеру и Дидро в королевском государстве было вполне даже уютно. Ну, король накричит, самое большее, арестуют на две недели, а потом можно годами принимать картинные позы и рассказывать, как ужасно страдал в Бастилии, в компании избиваемого охраной маркиза де Сада. Тебе еще и посочувствуют. В отличие от Людовиков Наполеон шутить не любил.
Впрочем, и с ним обращались серьезнее. На французских королей после Генриха Наваррского не было ни одного покушения. А вот на Наполеона покушались много раз.
