Газета Литературы - Газета День Литературы # 141
М.Ш.: Вопрос очень сложный. В период сталинского террора гражданская война явно уже не продолжалась. А что сегодня творится в России — спокойным временем назвать нельзя.
Вообще же холодная гражданская война в России идёт давно — с момента возникновения организации под названием "клан олигархов". Общество поделилось на супер-богатых и бедных людей, многие из которых живут за пределами нищеты. Долго так продолжаться не может. И если сегодня это можно определить как "холодная гражданская война", то очень скоро, если всё и дальше будет также безобразно продолжаться, крениться в одну сторону, она может стать довольно горячей. В отдельных точках кровь давно проливается. И хотя делается это под соусом борьбы с бандитизмом, все ясно понимают, что не всё ладно в датском королевстве.
Е.Д.: Но ведь смена формаций у нас прошла почти бескровно. Что во многом достойно удивления. Хотя в ходе реформ умерли миллионы людей.
М.Ш.: Вы знаете, ваш главный энергетик сказал, что при нашем новом демократическом эксперименте должно умереть около 3 миллионов человек.
И Лужков его спросил: "А ваша мама тоже в этих списках?" На это Чубайс не нашёлся, что сказать. Об этом Юрий Михайлович рассказывал некоторое время назад на встрече с журналистами в Нью-Йорке.
Е.Д.: Лет пять тому назад Вы делали цикл передач на ТВ. Слышал, что Вы сейчас пытаетесь на одном из наших телеканалов сделать что-то подобное…
М.Ш.: Это не реинкарнация, это продолжение данного сериала, который имел очень большой успех в своё время и у художников, и у любителей искусства. Это была общеобразовательная программа "Воображаемый музей Михаила Шемякина". Мы сняли 13 тематических фильмов, связанных с исследованиями моего Института философии, психологии и творчества. Скажем "Шар в искусстве, в религии, жизни и архитектуре", а также "Крик", "Гримаса", "Метафизика", "Театр" и т. д.
Сегодня энтузиасты-телевизионщики пытаются добыть деньги для продолжения этой очень нужной для образования серии фильмов. Проблема вечная — нет денег. Некогда президент России сказал "Россия — богатая страна с бедным народом".
А недавно я прочёл в одной газете другое его высказывание — "Меньше всего российский народ доверяет правоохранительным органам". У меня складывается впечатление, что это Нестор-летописец, который наблюдает и записывает в исторические анналы, что же происходит в России. Но ведь и делать что-то надо!
Е.Д.: Но он-то может себе позволить говорить, ничего не боясь.
М.Ш.: Боится. Потому что не договаривает. Уж если ты сказал "а", господин президент, скажи и "б". Или, по крайней мере, спой.
Если Россия богатая страна, а народ бедный, так надо бы что-то сделать, чтобы народ был побогаче…
Или вот эта замечательная фраза, что народ милиции не верит. Так значит надо срочно что-то делать. Кому ж тогда будет верить русский народ? Ни в одну из партий он уже не верит. Нет, не договаривает. Точки он ставит, констатирует. А фраза не дописана, не договорена. Вот мат сегодня разрешён, "узаконен". Матерщиной пронизана литератутра, кино, телевидение. А вот Правду, слова Правды по-прежнему боятся произнести. А кто произнесёт, тот и жизнью за это зачастую платит. Сколько журналистов уже полегло…
Е.Д.: В новейшей истории России был период, когда 300 тысяч на Манежной считался провалом митинга. Сейчас и 2 тысячи собрать тяжело. А Вас пытались привлечь на свою сторону различные политические силы?
М.Ш.: Попытки такого рода предпринимались, но я их очень быстро пресекал. Когда меня спрашивали, а что, на ваш взгляд, происходит в Чечне, я отвечал: "Кому война, а кому мать родна." Здравомыслящие люди прекрасно понимают, что на этой необъявленной войне зарабатываются колоссальные деньги. С одной стороны Москва, а с другой стороны участвующие в этом большом коммерческом предприятии "авторитетные чеченцы". Но мы настолько привыкли к вранью, что оно уже никого не удивляет. Что самое страшное в России? Я в неё приезжаю как в громадный сумасшедший дом. Все понимают, что страна больна. Ещё Высоцкий об этом пел. Но все к этому привыкли. Привыкают ведь ко всему — привыкли воровать, привыкли к убийствам, привыкли к оборотням в разных погонях и без. Привыкли называть вещи не своими именами.
Потому что понимают, что это территория, где люди болеют.
Раз уж вы попали в сумасшедший дом, то должны понимать, что нормальных людей там очень мало. Лишь те, кто обслуживают или лечат этих больных. А Вы понимаете, что мы живём в сумасшедшем доме, в котором и врачи тоже больны. В том числе и главврач.
Е.Д.: Так ещё и приворовывают, и мяса в котел не докладывают.
М.Ш.: Это уж само собой.
Е.Д.: Вы упомянули Высоцкого. 25 января было 70 лет со дня рождения поэта, по ТВ как обычно шли передачи о нём, звучали его песни. И как обычно с упоением затрагивали одну грань его жизни… Запои, загулы, наркотики. И было непонятно, а когда же, собственно, человек успевал творить?
М.Ш.: Я к подобным телепрограммам и книгам отношусь как к спекулятивной дешёвке. То, что сейчас творится вокруг имени Высоцкого, происходит и по отношению к другим поэтам. Я посмотрел сериал о Есенине с актером Безруковым в главной роли. Назвать этот фильм серьёзным произведением язык не поворачивается. Не говоря уж о том, что в нём просто был исковеркан образ большого русского поэта. Он там по замыслу создателей вообще ни хрена не делает: только пьёт, валяется пьяный и охотится за бабами. А ведь это очень серьёзный громадный поэт. Поэт-самоучка, за очень короткую жизнь, благодаря колоссальному труду сумевший стать в ряд крупнейших поэтов России. Да, наверное, у него были срывы, были запои, как бывали у нас у всех. И у меня, и у Высоцкого, у кого их не было? Но, прежде всего, нужно понять, какую громадную работу проделали тот же Высоцкий, тот же Есенин для того, чтобы создать то, что они создали.
Да и редко какому поэту в России давали умереть соломенной смертью. А если не расстреливали, как Гумилева, не убивали в лагерях, как Мандельштама, то травили до смерти. Или у Пастернака всё с сердечком было в порядке? Или у того же Высоцкого с нервами и с сердцем?
К сожалению, присутствующая в характере сегодняшнего российского народонаселения недоброжелательность во многом уникальна.
Есть страшный анекдот-притча, хорошо это отражающий. Господь пообещал дать мужику всё что угодно при условии, что у соседа будет вдвое. Тот не спал ночь, утром бледный от переживаний прибежал в церковь, бухнулся на колени, и попросил выколоть ему один глаз.
Я считаю, что нужно учиться у колоссальной нации, которая сегодня фактически играет большую роль во всем мире: у евреев. Их целеустремлённости, поддержке, сплочённости, взаимовыручке. Если бы русские хоть чуть-чуть от них этого почерпнули, насколько бы им стало легче жить в своей собственной стране.
Е.Д.: Михаил, а каковы ваши отношения с Создателем?
М.Ш.: С Создателем у всех людей отношения сложные. Мало найдётся на земле людей, не имеющих тех или иных обид на Творца. Или чего-то недодал, или дал не вполне то, что хотелось бы.
Но я себя утешаю той мыслью, что мы нашим разумом не в состоянии постичь многие вещи. А что касается моих отношений с церковью, то меня, конечно, раздражает сегодняшнее активное вмешательство церкви в политику, рассуждения об искусстве, о том, что хорошо, а что плохо.
Это всё попахивает возрождением церковной цензуры, которая стояла поперёк горла всем нормальным передовым людям.
Недаром так много российской интеллигенции находилось в конфликте с церковью, особенно в предреволюционные годы.
Е.Д.: В начале 60-х Вы год прожили в Псково-Печерком монастыре, затем жили в горных монастырях в Грузии. На Вас этот период повлиял?
М.Ш.: Ну, разумеется. У меня было желание уйти в монастырь, потому что я многое не принимал в той мирской жизни, в которой я пребывал. Мне хотелось посмотреть, что такое монастырская жизнь, что такое послушание. И смогу ли я, приобщившись этой жизни, остаться там для трудов смиренных и молитв.
Я много там увидел действительно святых людей, но увидел и многое из того, что оттолкнуло меня от монашеской жизни.
Могу добавить только одно: до монастыря я не пил, а из монастыря вышел состоявшимся алкоголиком.
Реальность, как оказалось, несколько отличалась от книжных представлений.
Но всегда помню слова Христа: "Учение их слушайте, а по делам их не поступайте".
Е.Д.: А сами-то Вы посты соблюдаете?
М.Ш.: Посты с меня были пожизненно сняты архимандритом Алипием.
Могу рассказать в связи с вашим вопросом, что же происходит в монастыре в пост. Когда я был келейником, я вдруг увидел, что во все посты многие представители высшего духовенства вовсю наворачивает мясо, прикладываются к спиртному. Низшие чины живут иначе. Так же как взять Кремль и простых российских жителей. В Кремле во всех областях посты сняты. То же самое было и в монастыре. Простые монахи постятся, практикуют ночные бдения, а у отца наместника может собраться хорошая компания, выпить, закусить, и загудеть на всю ночь. А посты они друг другу снимают.
