Михаил Армалинский - Что может быть лучше? (сборник)
Дальше смотреть родителям было уже неинтересно, и они выключили запись – загадка была разгадана: в момент оргазма Свити становилась способной воспринимать и запоминать поступающую звуковую информацию, а потом точно воспроизводить её.
Родители были счастливы – открывался путь обучения для недавно безнадёжной дочери. Они стали разрабатывать план. Сначала они поставили ещё один эксперимент, чтобы подтвердить своё открытие: они попросили Свити помастурбировать и включили запись сонетов Шекспира. Как и следовало ожидать, строчки, прозвучавшие во время оргазма, Свити запомнила и потом декламировала:
Я лгу тебе, ты лжёшь невольно мне,
И, кажется, довольны мы впол…[10]
Гипотеза подтверждалась: оргазм открывал мозг Свити к восприятию и запоминанию информации, который был непроницаем для информации во все другие времена.
Теперь вставала задача, как вложить Свити не обрывочную информацию, а систематические знания – ведь время оргазма, увы, так кратко и повторять его можно тоже лишь ограниченное количество раз.
С этим вопросом родители обратились к врачам, и те ухватились за этот феномен. Свити бушевала и плакала, когда родители привезли её в медицинскую лабораторию, где врачи начали было ставить на ней эксперименты. Возникала дилемма – вкладывать в голову дочери знания и тем делать её несчастной или оставить её на детском уровне мышления, но счастливой. Родители приняли решение не мучить свою девочку экспериментами в лаборатории, а делать всё, что можно, в их доме, но не в ущерб наслаждениям, жизненно необходимым для Свити.
Врачи предложили поставить следующий эксперимент – записать текст, который читается в течение часа, а потом проиграть его с такой большой скоростью, чтобы он был проговорен за несколько секунд оргазма. Таким образом проверялось, насколько восприимчив становится мозг Свити и сможет ли он воспринять и обработать настолько уплотнённую во времени информацию. Чтобы наверняка захватить секунды оргазма, врачи записали текст заведомо более длинный, так что общее время быстрого его проигрывания было растянуто минуты на три. Поэтому, наблюдая скрытой камерой за наслаждением Свити, врачи включили запись заведомо до оргазма и запись закончилась заведомо после его завершения. В качестве текста был выбран учебник литературы.
На следующий день родители попросили Свити рассказать, что она знает нового – она уже привыкла к этому вопросу последнее время, потому что родители часто просили повторять услышанное ею во время оргазмов. Свити насупила брови, сосредоточилась как никогда ранее и с полуслова, которым, очевидно, фиксировалось мгновение, когда её мозг распахнулся оргазмом для потока информации, начала декламировать: «..дернизм стал главенствующим литературным направлением конца двадцатого века…»
К восторженному удивлению родителей и врача, присутствовавшего в доме для этого эксперимента, Свити декламировала около часа и также на полуслове оборвала свою речь: «Влияние русской литературы на мировую культуру было не…»
Свити была явно утомлена от этой декламации и сразу заснула. Все были потрясены. Оказывается, Свити вовсе не была умственно недоразвитой, а, напротив, имела уникальные умственные способности.
Однако сразу после демонстрации одного таланта Свити почувствовала потерю другого. В тот же вечер во время очередной оргии родители услышали злобный вой и крик дочки – такого они не слышали никогда, они бросились наверх в спальню и увидели рыдающую дочку. Вокруг неё сидели в недоумении трое обнажённых мужчин.
– Что случилось? – вопросили родители смятённых любовников.
– Она никак не может кончить, – смущённо объяснил один.
– Раньше она всегда кончала легко и раз за разом, – оправдывался другой.
– Мы делаем всё что можем, – пояснил третий.
– Мама, я хочу! – выкрикнула дочка, вся в слезах.
– Успокойся, дорогая, ты отдохни немножко, и всё получится, – утешали родители.
Но в тот вечер так ничего и не получилось. Не получилось и назавтра, и на послезавтра. Свити спалила вибратор от многочасового непрестанного использования, натёрла мозоли о клитор на двух пальцах, но никак не могла достичь столь необходимого оргазма.
Свои попытки она перемежала с выкрикиванием фраз, которые засели у неё в голове из учебника литературы.
Врачи пришли к несложному выводу, что тело таким образом сопротивляется поступающей информации. Родители поняли, что нужно сделать выбор: либо пичкать Свити новыми знаниями во имя её будущего умственного развития, которое вовсе не гарантировало радости и счастья, либо прекратить эксперимент и оставить дочку со счастьем, которое она уже испытывала. Конечно же родители решили вернуть всё в прежнее русло, но сделать это было пока невозможно – Свити бесилась от неудовлетворяемого возбуждения так сильно, что пришлось давать ей успокоительные лекарства. Речь шла лишь о том, как вернуть дочке способность наслаждаться.
Родители решили начать как бы сначала, что вернуло бы, по их представлению, Свити к счастливому началу её сексуальной жизни.
Отец разыскал Мэта, которому рассказал о том, что произошло с его дочерью за эти годы. Мэт живо заинтересовался своей подопечной и радостно согласился прийти и попытаться вернуть Свити её способность наслаждаться. Родители нарочно не предупреждали дочку о визите Мэта, чтобы неожиданность тоже способствовала пробиванию возникшей стены перед оргазмом дочери. Когда Свити увидела Мэта в дверях, она сразу узнала его и воскликнула: «Доктор Мэт!» Она бросилась к нему, поцеловала, обвив его шею руками, взяла за руку и повела за собой в спальню. Через несколько минут родители услышали счастливый стон дочери, а через час счастливые любовники спустились вниз – глаза Свити сияли удовлетворённостью, которой они давно не видели. Свити с обожанием смотрела на Мэта, свою первую любовь, и то и дело брала его член в руку. Любовники наскоро пообедали с родителями и снова уединились в спальне.
Свити к тому времени было уже двадцать восемь лет, и становилось необходимым позаботиться о её будущем – родители думали о времени, когда они состарятся и не смогут больше ухаживать за дочкой и за её желаниями.
Мэт был и стал идеальным кандидатом для попечителя: честный, заботливый, нежный. Да к тому же он нуждался в деньгах, а родители обеспечивали ему безбедное существование при условии заботы о дочери. В эти обязанности входило не только удовлетворение её жизненных потребностей, но и покупка ей любовников, когда она состарится.
Так жизнь Свити продолжилась, состоя из счастливых оргий, но с той лишь разницей, что теперь она не позволяла включать видео и телевизор во время наслаждений.
На это у Свити хватало ума.
Орление
Впервые опубликовано в General Erotic. 2002. № 53.
Этот мужчина мог обернуться орлом и прилететь в город, полный женщин. Они любили ходить по улицам толпами. Женщины смотрели перед собой, пожирали глазами витрины, раскошеливались или косили глазами на проходящих мужчин, но не поднимали головы и не смотрели в небеса. Однако именно с небес стремительно падал орёл и хватал одну из тех женщин, у которых волосы были забраны в «конский хвост». Благодаря захвату за оттянутые от черепа волосы орёл не касался когтями кожи и не ранил женщину. Кроме того, захват за волосяной жгут был самым надёжным. Орёл тут же взмывал в воздух, держа в когтях вопящую от страха женщину.
– Замолчи, иначе выпущу! – клекотал он, и женщина замолкала, видя под собой землю, беспощадную к тем, кто посмел от неё оторваться, но потом терял силы для сопротивления тяге к ней.
Орлиное гнездо было неподалёку, за городом в лесу, и там не было орлят. Но зато в гнезде было ложе, на которое орёл бросал женщину. Потом он обращался в красивого мужчину с орлиным носом, овладевал добычей и вселял в неё наслаждение, в котором женщина воспаряла значительно выше, чем недавно в орлиных когтях. Когда измождённая счастьем женщина засыпала, мужчина снова обращался в орла и осторожно, чтобы не разбудить, брался когтями за «конский хвост» и летел с ней обратно в город. Женщина уже ничего не боялась и продолжала дремать в полёте. Орёл медленно опускал её в пустынном месте города и исчезал в тучах или голубизне неба.
Женщина, ошеломлённая, но осчастливленная случившимся, торопилась домой, придумывая причину своего отсутствия для мужа, любовника или родителей. А одинокая женщина не обременяла свой мозг ничем и радостно предавалась воспоминаниям по пути к дому.
На следующий день орёл вырывал из толпы другую женщину с «конским хвостом», и всё повторялось снова.
Постепенно среди женщин распространилась молва, что быть унесённой орлом сулит лишь замечательное приключение – невредимые и насыщенные наслаждением женщины, вернувшиеся из орлиного гнезда, рассказывали по секрету своим подругам об испытанном восторге, а те добросовестно доверяли секрет всем, кому могли.
