Аркадий Жемчугов - Кому мы обязаны «Афганом»?
Но были и иные результаты визита.
Вернувшись в Кабул, М. Дауд приказал ужесточить слежку за деятельностью НДПА и активизировать усилия по внедрению в ее ряды агентуры спецслужб. По его прямому указанию были закрыты издательства, выпускавшие печатную продукцию прокоммунистического толка. Одновременно последовали реверансы в сторону промонархических и других правых сил. Из тюрем были выпущены и амнистированы приверженцы клана Шаха Вали и даже «Мусульманской молодежи». Правые подняли голову в государственных и правительственных структурах, а главное — в армии. Все чаще стали раздаваться призывы к ужесточению репрессий против НДПА и других левых сил — «прислужниц чуждой афганскому народу идеологии безбожного коммунизма». Но это было не все, чем Старая площадь платила за свои грезы.
Следуя принципу «равноудаленности» от глобального противостояния двух сверхдержав, М. Дауд стал поворачиваться лицом к мусульманскому миру, Индии, да и к США. Он нанес визит в Саудовскую Аравию, где ему был оказан подчеркнуто пышный прием и предоставлена возможность посетить все мусульманские святыни. Крупный контингент афганских офицеров был направлен на учебу не по привычному маршруту — к шурави, а в Индию и Египет. Сократилась численность советских советников, которых заменили специалисты из других стран.
* * *В начале 1977 г. в Кабуле было объявлено о введении в стране однопартийной системы. Отныне вся полнота власти в стране, по конституции, переходила к созданной и возглавляемой М. Даудом Партии национальной революции. Для парчамистов, халькистов и прочих левых в ней места не нашлось.
В апреле того же года Дауд нанес визит в Москву, очередной раз продемонстрировав заинтересованность в дальнейшем развитии традиционных дружественных отношений с северным соседом и тесного сотрудничества во всех сферах, кроме одной — идеологической. Импорт коммунизма он решительно отвергал. А это никак не устраивало Старую площадь. В результате переговоры в Москве выглядели двоякими, двуличными.
Было подписано двенадцатилетнее соглашение о развитии двусторонних советско-афганских экономических и торговых отношений. Были произнесены сладкие слова о взаимопонимании, высоком уровне доверия, взаимном уважении суверенитета и независимости и, конечно же, о невмешательстве во внутренние дела друг друга.
Вместе с тем генсек ЦК КПСС Л. И. Брежнев в доверительной беседе с М. Даудом в очередной раз и в довольно жесткой манере высказал высокому гостю претензии по поводу продолжающихся в Афганистане репрессий против левых сил. М. Дауд на этот раз не сдержался и также в жесткой форме попросил хозяина Старой площади не забывать, что перед ним президент суверенного и независимого государства. И подтвердил свои слова отказом от запланированной встречи с членами Политбюро ЦК КПСС. Но хозяин Старой площади продолжал гнуть свою линию, потребовав от М. Дауда изгнать из страны «империалистических советников». На что афганский лидер, не раздумывая, ответил: он отпустит из Афганистана не только империалистических, но и всех иностранных советников, как только в них отпадет необходимость.
Нашла коминтерновская коса на самобытный афганский камень.
«Тихие» американцы действуют по-тихому
В 1976 г. Кабул посетил государственный секретарь США Генри Киссинджер, который в беседе с М. Даудом выразил твердую поддержку инициативам последнего по диверсификации внешней политики Афганистана. И только. Никаких поучительных рекомендаций, никаких «дружеских» советов.
Похоже, что дамокловым мечом над американцами висели их позорные деяния против афганцев в пятидесятые годы. В частности, в 1954 г. тогдашний госсекретарь США Дж. Ф. Даллес позволил себе отчитать как мальчишку М. Дауда, приехавшего в Вашингтон с просьбой об оказании военной помощи. А год спустя, в 1955-м, американцы вновь показали свое непривлекательное лицо Кабулу, когда бесцеремонно потребовали от него безоговорочного вступления в Багдадский пакт.
В обоих случаях Вашингтону тогда был преподнесен весьма поучительный урок того, что грубый менторский тон абсолютно неприемлем для самобытной национальной психологии афганцев, для которых свобода и независимость стоят превыше всего. Помнили, похоже, американцы и о том, что этот урок был преподнесен им как раз М. Даудом, занимавшим в те года пост всесильного премьер-министра Афганистана.
Видимо, поэтому в Вашингтоне решили действовать не напрямую, а через свою марионетку — иранского шаха Резу Пехлеви. По указанию госдепа США американский посол в Тегеране встретился с шахом и доложил в Вашингтон, что «шах дал понять, что будет следовать в отношении Кабула лиши, соответствующей пожеланиям США».[99]
И вскоре ирано-афганским двусторонним отношениям был дан тщательно просчитанный импульс. Шах Реза Пехлеви предложил М. Дауду льготный кредит в два миллиарда долларов сроком на десять лет. Из этой суммы 400 миллионов долларов были без промедления переданы Кабулу на обеспечение программ модернизации афганской экономики.
В Тегеране не скрывали намерений вывести таким путем Афганистан из-под влияния Москвы и превратить ирано-афганское сотрудничество в главный стержень даудовской концепции «равноудаленности», придав ей прозападный крен.
Любые подвижки в советско-афганских отношениях и во внутреннем положении Афганистана внимательнейшим образом отслеживались посольством США в Кабуле, естественно, через призму геополитических интересов. Наглядное свидетельство тому — отчет посольства за 1977 г.:
«В течение 1977 года, — отмечалось в нем, — безопасность и независимость Афганистана оставались незатронутыми, что отвечает стоящим перед нами основным политическим целям. Президент Дауд внес значительный вклад в укрепление стабильности в регионе, тем самым способствуя обеспечению и этой принципиальной цели США».[100]
Об афганско-советских двусторонних отношениях так говорилось в отчете:
«Наиболее важные для Афганистана двусторонние отношения с северным соседом продолжали оставаться деликатными, но выгодными. Советы избегали любого проявления вмешательства во внутренние дела Афганистана и сохраняли свою позицию основного источника помощи Афганистану (более миллиарда долларов за истекшие двадцать пять лет по сравнению с менее чем 500 миллионами долларов со стороны США). Хотя в 1977 г. Советами не было оказано какой-либо значительной дополнительной помощи, обе стороны в апреле (в ходе визита М. Дауда в Москву. — А. Ж.) обсудили вопрос об использовании оставшихся 700 миллионов долларов советских кредитов, рапсе предоставленных Афганистану. Советские военные поставки Афганистану в 1977 г. включали некоторые важные новые виды вооружения, такие как ракеты «земля-воздух» А-3 и А-7».[101]
Содержались в отчете и рекомендации Вашингтону, какой линии следует придерживаться в отношении Афганистана:
«С целью оказания поддержки усилий Афганистана сохранить возможно большую степень независимости от советского воздействия, что является принципиальной целью политики США в этом регионе, мы продолжим демонстрировать наш дружеский и ощутимый интерес через заметное американское присутствие в этой стране. Официальный визит, который мы уже пообещали Дауду, является ключевым моментом в американо-афганских отношениях в 1978 г.»[102]
Однако ни визиту М. Дауда в США, ни прочим американским задумкам на 1978 г. не суждено было сбыться.
Конец эпохи «красного принца»
В мае 1977 г., вскоре после визита М. Дауда в Москву, Б. Кармаль и Н. М. Тараки под сильным нажимом Старой площади договорились на личной встрече о примирении. А в июле подписали соглашение об объединении. Единство НДПА, таким образом, было формально восстановлено. Состоялся пленум объединенного ЦК, места в котором поделили на паритетной основе «халькисты» и «парчамисты». Но ни те ни другие не пожелали слить воедино свои законспирированные военные структуры.
Главный же результат пленума — принятие решения о переходе НДПА в жесткую оппозицию к режиму М. Дауда и подготовке к его свержению. Ориентировочно переворот был намечен на август 1978 г. Со стороны Старой площади никаких возражений на этот счет не последовало.
А далее все пошло-поехало. Причем с опережением графика.
…Толчком к антидаудовскому перевороту, положившему начало величайшей трагедии в истории афганского народа, послужило ничем не спровоцированное убийство К. А. Хай-бара, ближайшего сподвижника и друга Б. Кармаля, одного из идеологов парчамизма. Это случилось 17 апреля 1978 г.
Кто это сделал — остается тайной за семью печатями. Правда, в конце 1980 г. Анахита Ратебзад, в те годы член Политбюро ЦК НДПА, публично заявила, что убийство М. А. Хайбара организовал X. Амин по заданию Н. М. Тараки, а непосредственными исполнителями убийства были С. Д. Тарун и братья Амельяры, входившие в ближайшее окружение Амина. Но каких-либо документальных доказательств приведено не было.
