Захар Прилепин - Летучие бурлаки (сборник)
Если кто не в курсе, придётся заметить, что до недавнего времени Сурков был ключевым персонажем современной российской политической элиты. Бытовало мнение, что, собственно, он создал и саму российскую внутреннюю политику, в том виде, в котором мы её знаем. И «суверенную демократию», которая подменяет нам национальную идею, тоже придумал он.
Характерно, что Сурков не из нашего роддома — родился он не в Скопине, зато жил тут с пяти лет, учился в скопинской школе, отсюда ушёл в армию… и так далее, и тому подобное, ровно до того момента, пока скопинская родня на обнаружила своего Славика в телевизоре, в должности замглавы администрации президента всея Руси.
В телевизоре и в должности его обнаружила не только родня, но и местная администрация, которая, кажется, быстро поняла, кому всё-таки они поставят памятник, возможно, даже при жизни.
Представители низовых структур власти всегда твёрдо отдают себе отчёт, что власть как таковая — это лучший писатель, лучший художник, лучший режиссёр, лучший человек и лучший пароход.
Поэтому в центральной скопинской школе достаточно скоро сложился настоящий культ Владислава Суркова — музей они открыть ещё не успели, но красные уголки оформили, портреты на самых видных местах расклеили, создали должную атмосферу благостности и чинопочитания и всячески её поддерживали.
Руководитель аппарата Правительства Российской Федерации (а именно эта должность стала высшей точкой карьеры Суркова) — это вам не «Смуглянка-молдаванка» и «Солдат Иван Бровкин»! В нашем российском человеческом зверинце… ну, ладно — в нашем пантеоне такие регалии действуют просто завораживающе.
…и тут случилось непредвиденное.
Пока ещё не самое страшное, но…
В общем, Владислав Сурков прилюдно, не стесняясь, начал спорить с самим президентом и в итоге был разом уволен со всех своих постов. У нас это называется «ушёл по собственному желанию».
Что там теперь делают в школьном музее, я не знаю, хотя догадываюсь.
Ходят какие-то мрачные слухи о связях Владислава Суркова с оппозицией. Список желающих предъявить ему претензии за его долгую и успешную кукловодческую деятельность — просто огромен. И если наш самый главный и венценосный не даст сигнал оставить бывшего подчинённого в покое — то ведь могут и не оставить.
А сигнала-то всё нет и нет!
Думаю, пьеса нашего земляка Афиногенова под названием «Страх» снова становится кое для кого актуальной.
С пронзительным лирическим чувством представляю я, как в самое ближайшее время наведаются в школу местные руководители — вполне возможно, что не только скопинские, но и повыше рангом, областные. Дети — наше будущее, сами понимаете, надо всесторонне способствовать и следить за их обучением, а то мало ли что.
Пройдут они раз всей делегацией мимо красного уголка, пройдут два. Потом, наконец, самый главный, с самой крепкой и красной шеей, скажет:
— Что-то, кажется, краска немного облупилась тут, да? Да и полы поистёрлись. Надо бы выделить средства на ремонт. Капитальный ремонт! Подготовьте бумаги, пожалуйста…
И, уже уходя, бросит:
— А экспозицию уберите, пожалуйста. Чтоб не запачкалась. Куда-нибудь подальше уберите.
Нисколько не удивлюсь, если нафантазированная мной картинка уже воплотилась в действительность, и на месте, где висели портреты Суркова, теперь большие, выцветшие квадратные пятна.
Что ж, мы тут вам подробно перечислили, чей портрет можно повесить на то же самое место: композитора Новикова, режиссёра Лукинского, философа Хоружего — а то до них-то руки никак не доходили. Маршал, опять же, Бирюзов подходит. Адъютант, чекист и партизан Макаров. Красивые ведь люди все, достойные.
…хотя и Суркова можете далеко не убирать. Он неплохие романы пишет. Потом можно будет какой-нибудь портрет вернуть на место. Один.
Считалочка
Я смеюсь, умираю от смеха:
Как поверили этому бреду?!
Не волнуйтесь — я не уехал,
И не надейтесь — я не уеду!
В.ВысоцкийЗахар Прилепин передвигается по Москве на машине с мигалкой. Литературную биографию Захара Прилепина построил Владислав Сурков, они сводные братья. Захар Прилепин был сотрудником ФСБ. Захар Прилепин никогда не работал в ОМОНе, а в Чечне вообще не был. Захар Прилепин — законченный ксенофоб и организатор погромов. Захар Прилепин не русский, настоящая его фамилия Захарович, зовут Изя.
Ещё он не читал Троцкого и Радзинского, кошмар.
Он не живёт в своей деревне в лесу, всё враньё. Живёт в Москве, в шестикомнатной ведомственной квартире, он сложившийся буржуа с колодой кредитных карточек. Он получает зарплату в Кремле — у него отдельная ставка за борьбу с пресвятой идеей либерализма. Прилепин — бывший нацбол, но ушёл из партии, как только стал получать свои огромные гонорары. Впрочем, он вообще не нацбол: «…мы не знаем, — многозначительно сообщают либеральные дамы, — где он был десять лет назад, уж точно не в оппозиции».
«Его всё чаще обвиняют в сребролюбии», — объявляют нам в программе Павла Шеремета.
Кто? Кто обвиняет?
Один дурак произносит какую-то глупость в своём ЖЖ (в статье, в телестудии, на кухне). Десять других дураков повторяют это с некоторым, хорошо заметным, сладострастием.
Наверное, я слишком хороший для вас.
…я передвигаюсь по Москве на метро.
Недавно молодой человек в районе 6 утра долго рассматривал меня в забегаловке московской подземки, завтракающего сосиской, на конечной станции самой длинной ветки. Потом подошёл, спросил, а что я тут делаю. Какао пью, что.
Позавчера я ночевал в студенческом хостеле на Белорусской за 2,5 тысячи рублей ночь. Гостиница — это дорого. Ещё чаще я ночую у друзей. Это — дёшево.
Надо один раз объясниться, наверное. Едва ли вас это сподобит заткнуться, но я всё-таки скажу пару слов, не всё вам одним разговаривать.
Журналист Губин в «Огоньке» пишет про мои кредитные карточки и доходы. Дима, вы что, видели мои карточки? Вы в налоговой работаете? С вами вообще всё в порядке?
У кого-нибудь из тех, кто говорит про моё сребролюбие, есть четыре ребёнка от одной жены? Поднимите руки, товарищи.
Я работаю на пяти работах и едва свожу концы с концами в вашем чудесном мире, где в целом платить за литературную деятельность вообще не принято, у нас же не тоталитаризм какой-то. «У писателя должна быть нормальная профессия», — учили нас мои нынешние оппоненты двадцать лет подряд. Теперь у меня куча профессий, но я так и не накопил себе на квартиру, я живу в долг, и долги мои необъятны.
(Поясним в скобках: я не жалуюсь, я хвалюсь.)
Накоплений у меня нет. Если вдруг на меня упадёт кирпич — моя семья будет голодать в буквальном смысле. Вы спрашиваете, почему я не люблю капитализм и либералов? А почему я должен их любить? Двадцать лет они объясняли нам, что государство нам ничего не должно («работай, а не жалуйся, лузер»), и только последние два года стали говорить, что они этого не говорили. За кого они нас принимают? Вы думаете, тут у всех амнезия?
Суркова я видел один раз в жизни, в присутствии ещё десяти писателей, и мы разговаривали с ним одну минуту. Кто-то из людей, которые бегают из ЖЖ в ЖЖ с благой вестью о его всесилии и покровительстве, сможет объяснить, почему господин Дубовицкий сам себя не сделал литературной звездой? С такими-то возможностями?
Как Сурков организовал переводы моих книг на два десятка языков, тоже никто не объяснит. Видимо, он тайный председатель земного шара и манипулятор мирового книжного рынка.
Что вам ещё рассказать, мои любезные?
Я живу в маленькой деревне в лесу. Зарплату я получаю в тех оппозиционных СМИ, в которых тружусь.
Фамилия моя Прилепин, мои родители — рязанские и липецкие крестьяне, Прилепины и Нисифоровы.
На полях этого вопроса стоит заметить, что русские как бы патриоты из подпола ЦДЛ, а также из онанистских сект, где собираются упыри с горящей свастикой во лбу, втайне думают, что они заодно с Достоевским и Есениным, потому что те тоже писали «про евреев». Неопрятные люди из подполья никак не поймут, что в череде мыслей Достоевского и Есенина мысль «про евреев» было 99-я, а в их головах эта мысль — первая, и зачастую единственная.
Видимо, я не всегда похож на среднестатистического русского из подпола ЦДЛ. В самолётах российских авиалиний стюардессы часто заговаривают со мной по-английски, а потом смеются, что не узнали соотечественника. В Чечне на рынке чеченка-торговка приняла меня за чеченца и раздражённо заговорила со мной по-чеченски (рядом был переводчик с чеченского, русский, — и он сказал, что она ругает меня за то, что я связался с федералами).
Нормально.
Но факт остаётся фактом.
Движемся дальше.
Я работал в ОМОНе с 1996 по 1999 год и провёл на Кавказе весну 1996-го и лето-осень 1999 года. Я награждён медалью и двумя знаками отличия. На моём сайте есть фильм «Захар», куда вмонтировано минут пятнадцать архивных съёмок — Грозный, 1996 год, март, апрель, май; можете посмотреть на меня.
