Хантер Томпсон - Царство страха
Новость об аресте Томпсона быстро распространилась, и в результате 2/3 избирателей проголосовали «против» строительства аэропорта. Лыжная Компания потерпела сокрушительное поражение и так никогда уже не оправилась от этой катастрофы. Лыжный бизнес в Эспене по-прежнему не процветает.
Следующие три (3) документа излагают историю безжалостного противостояния, которое продлилось более двух лет и завершилось подписанием беспрецедентного «Соглашения Строгого Ошейника», навсегда ограничившего права местной полиции – по крайней мере до тех пор, пока Генеральный Прокурор не восстановил прежнее положение в рамках борьбы с терроризмом.
Традиционно агрессивный стиль поведения доктора Томпсона в суде цитируется здесь по протоколу заседания, и мы ни в коей мере не пытаемся пропагандировать подобное поведение. Бросить вызов превосходящим силам полиции – это всегда риск, но порой не бросить этот вызов еще опаснее, даже фатально. Это решение не следует принимать под воздействием импульса. Закон может оказаться жестоким и немилосердным, особенно по отношению к беззаботности и глупости. Будьте бдительны и ведите себя тихо. Вы Невиновны, пока не доказано обратное, так что поступайте соответственно. И не забывайте Закон о Соучастии в Убийстве. Вы можете находиться в Чикаго, когда эту бедную женщину изнасилует обдолбанный спидом беглый раб, но это вам не поможет. Будьте готовы оказаться в тюрьме. Распрощайтесь со всякой надеждой, даже если вы невиновны… Это странный и жестокий закон, придуманный обвинителями для обвинителей, поскольку он отвергает необходимость Доказательства и даже отмахивается от Очевидности.
ТОМПСОН И ПОЛИЦЕЙСКИЕ ЗАКЛЮЧАЮТ «СОГЛАШЕНИЕ СТРОГОГО ОШЕЙНИКА»
Не я начал эту драку. Она навалилась на меня на пустынной дороге в конце дикой ночи политических реалий и продолжилась как пародия и позорище. С самого своего ужасного начала дело тут не столько в человеке, которого обвиняют в преступлении, сколько во всей сути полицейского департамента Эспена.
Я ненавижу пьяных водителей не меньше, чем нечистых на руку полицейских. Я опасаюсь любых людей, вышедших на дороге из-под контроля по тем или иным причинам. И в это число следует включить тех слуг общества, которые пользуются своим значком и своей властью в собственных грязных интересах – идет ли речь о мести или о политике.
Соглашение, которое мы подписываем сегодня, послужит Строгим Ошейником зарвавшимся полицейским, равно как и опасным пьянчугам за рулем, и положит конец дешевому, жалкому и издевательскому потоку помоев, которым это дело являлось с самого начала и до самого конца.
Х. С. Томпсон, апрель 199712 декабря 1995 года
Лоусону Уиллсу
Заместителю Окружного Прокурора
Городской суд округа Питкин
Уважаемый мистер Уиллс!
Как я понял, вы хотели бы, чтобы я лично явился в суд и официально сдался бы вам перед лицом многочисленных свидетелей. Так вы сможете вторично формально арестовать меня по тому же полностью вымышленному обвинению, сварганенному офицером Шортом в ночь с 7 на 8 ноября 1995 года в ходе нашей странной встречи на Семетри Лэйн, когда я аккуратно ехал домой по совершенно пустой дороге. Не секрет, что прямо перед этим я прочитал речь на митинге людей, собиравшихся на следующий день пойти на избирательные участки и выбить всю дурь из Лыжной Компании.
Верна ли моя информация? Получается, этот безмозглый кровожадный кусок дерьма не сумел составить обыкновенную, стандартную повестку в суд? Получается, той ночью он прошляпил все, что можно? Получается, он настолько безумен, что даже арестовать меня толком не мог? А теперь я должен на всех парах нестись в город, чтобы вы могли наутро увидеть свою фотографию в газетах? Заковать меня в наручники и раздуться от гордости, как жаба, перед камерами?
Лоусон, у вас что, совсем стыда нет? Вы – Наци, наверное? Или свихнулись, предвкушая свои 15 минут славы? Неужели и в самом деле дошло до того, что вы умоляете, лжете и льстите, чтобы заставить своих жертв отказаться от всех надежд, смириться с тюрьмой и унижением?
Доколе, Боже, доколе? Вам следует устыдиться до глубины души. Я говорил недавно с одним журналистом, и он сказал мне, что вы напоминаете ему Уильяма Дженингса Брайана в «обезьяньем деле» в Скоупс 1925 года. Ужасно даже слышать такие вещи. (Брайан, как вы помните, додавил Дэрроу до той стадии, когда он под присягой показал, что кит не является млекопитающим, равно как и он сам.)
Впрочем, не поймите меня превратно, Лоусон, я на Вашей стороне. По крайней мере так было, пока в день голосования этот недоделанный полудурок не прицепился ко мне и не выставил себя полным ослом в тюрьме. Ушло три с половиной часа, прежде чем он понял, что я не пьян и все его модные датчики и последние достижения техники отказываются показывать необходимые цифры. Он напоминал обезьяну, запутавшуюся в сетке. Своих знакомых офицеров он достал до полусмерти, и меня примерно так же. Удивительно, как многолетние традиции безупречного делопроизводства в Эспене в один момент оказались растоптаны, когда все узнали, что в полиции служат подлецы и лжецы, «тупые водохлебы с шестизарядниками», надутые, как Джон Уэйн, и столь же умные, как Марк Фурман. Может, на первый взгляд дело не кажется таким уж важным, но все мы знаем, что от одного гнилого яблока пропадет мешок. Именно поэтому я чувствую симпатию к вам: я знаю людей, на которых вы работаете, знаю, насколько они больны.
Но не переживайте, Лоусон: свиньи скоро снова ринутся в бой. О да, сэр. Масло уже разлито. Сегодняшняя свинья – завтрашний бекон.
Так-то. Не серчайте уж. Приду, приду я. Может, уже сегодня, приду и сдамся вам. Со мной придут и другие несправедливо обвиненные в пьянстве за рулем. И все они ненавидят Марка Фурмана. Но только не я, Лоусон. Нет, я не испытываю ненависти ни к кому. Я – дитя Господа и убежденный буддист нового образца, и мне доставляет удовольствие ходить по судам. Ведь в суде обитает Справедливость, а не мне вам рассказывать, какие чувства я питаю к Справедливости.
Да. Ваше время грядет, время отъявленных шлюх. Когда я увижу вашу блеклую морду в суде, вы сразу пожалеете, что в шестилетнем возрасте вас не сбила машина. Мы выставим всех ваших скотов на посмешище по центральному телевидению, а потом мы засадим их в тюрьму за самоуправство. В долине они больше не появятся.
Вы – презренное, пованивающее животное. Слышали что-нибудь об Ответственности за Заключение в Тюрьму по Сфабрикованному Обвинению? А о Преступном Заговоре по Очернению Правосудия? Готовы ли вы принять все те ужасные наказания, которые ждут Главную Свинью вроде вас?
Короче. Так и быть. Я сдамся в полдень в среду.
Соглашение Строгого Ошейника
Стороны, заинтересованные в данном деле, пришли к соглашению по следующим пунктам:
Вождение в состоянии алкогольного опьянения представляет опасность для здоровья и жизни людей, и его следует пресекать любой ценой.
Лживые и недобросовестные свидетельства полицейских представляют значительную опасность для правосудия, и их следует пресекать любой ценой.
Следить за неукоснительным соблюдением закона, запрещающего вождение в нетрезвом виде, является важнейшей обязанностью полиции, и несоблюдение этого закона необратимо подрывает доверие к ней и портит репутацию правосудия.
Одной из важнейших норм поведения полицейских является свободное от враждебности отношение к любому индивидууму или группе индивидуумов в сообществе, которому полицейские призваны служить; проявляемая к индивидуумам или группам индивидуумов враждебность является серьезным злоупотреблением и необратимо подрывает доверие к полиции.
Хотя вождение после приема умеренных доз алкоголя не запрещено законом Колорадо, очевидно, что благоразумно не садиться за руль, выпив алкоголя, даже если его содержание в крови не превышает разрешенных 8 промилле.
Благонравие, безопасность и свобода в равной степени требуют того, чтобы государственные служащие следовали тем же нормам поведения, что и обычные граждане. В правовом государстве правительство подвергает себя опасности, если оно не следит за самым тщательным исполнением закона. Наше правительство является могущественным, вездесущим учителем. Как бы то ни было, государство является примером для всех его граждан. Совершенное преступление влечет за собой новое. Если государство нарушает закон, то такой закон все граждане начинают презирать, а если они не следуют законам, воцаряется анархия. Заявлять, что задача уголовной полиции оправдывает любые средства, означает, что государство может идти на любые преступления, чтобы доказать вину отдельно взятого преступника; это повлечет за собой ужасные последствия.
