Паола Ломброзо - Женщина, ее физическая и духовная природа и культурная роль
Итак, я хотела сказать, что такие примеры, как русские политические деятельницы, как женщины-исследовательницы новых стран, если и не доказывают абсолютно нравственную силу средней женщины, то служат хорошим показателем того, что эта способность существует в женщине и может достигнуть весьма высокой степени. Эти женщины отличаются от других тем, что они сумели найти самостоятельно средства и цели для развития этой нравственной силы. Но даже и помимо этих исключительных натур мы убеждаемся, что нравственная сила составляет существенное свойство и средней женщины, и сила эта выказывается в удивительных проявлениях самопожертвования каждый раз, когда этого требует случай или необходимость. Но в женщине буржуазной среды эта сила остается скрытой, потенциальной, и если внешний импульс не заставляет ее проявляться в действии, увядает и иссякает. Наблюдатель, который от достойных удивления личностей Жанны д’Арк, Шарлотты Кордэ, г-жи Ливингстон или Веры Фигнер переносит свой взор на среднюю женщину в ее будничной обстановке, в первую минуту подумает, что говорить о какой-нибудь нравственной силе у таких бедных и посредственных индивидуальностей — нелепо. Что же он видит в действительности? Хорошеньких, грациозных девушек, постигнувших все тайны женского туалета, жаждущих поклонения и увеселений, коварных и легкомысленных, с головками, занятыми погоней за женихами. Он видит, как эти девушки превращаются в женщин властных и подозрительных, если они любимы, и как они полны самомнения и аффектации, если считают себя умными; он видит женщин, жадных до Сплетен, отлично изучивших правила этикета, с озабоченным видом бегающих по лавкам и ездящих по визитам. Он встречает еще добрых буржуазок, хороших жен, матерей, отличных хозяек, но надутых и ограниченных. Они доводят любовь к мужу до совершенной слепоты к его недостаткам и любовь к детям — до нелепого баловства. Они до одурения вяжут кружева или вышивают подушки гладью и воображают, что исполняют священную обязанность, наблюдая с необычайной тщательностью за тем, сколько выходит масла и сахару, считая это для себя делом чести. Такова женщина, которую мы обыкновенно видим в нашей среде. Это — хорошенькая кукла, полная условных предрассудков, готовая упасть в обморок от укола булавки, кричащая от страха при виде мыши и дрожащая от ужаса, когда слышит раскаты грома.
А между тем — никто этому не поверит, пожалуй — эта женщина обладает изумительной нравственной силой. Она исполнена мужества, достоинства и прямоты души, чувства долга и самопожертвования. Контраст между банальностью обыденной жизни и ее нравственной силой, проявляющейся в нужный момент — явление изумительное и характерное. В этом и заключается разница между нравственной силой мужчины и женщины: мужчина обладает нравственной силой по природе, по инстинкту, какова бы ни была его жизнь — счастливая или бурная. Но когда жизнь бежит обычным путем для женщины, она сама не подозревает, что имеет в душе своей такой источник энергии и силы, который вызывают к свету лишь самые жестокие удары судьбы. Примеры неустрашимости женщины ввиду настоящей опасности, сопоставленные с ее малодушием и мелочностью в обыденной жизни, поистине неисчислимы.
Так, в одном американском журнале мы читаем про одну телефонистку, которой из-за многих миль от места ее службы дали знать, чтобы она спасалась, так как идет страшный циклон. Девушке приходит в голову, что прежде, чем искать спасения для себя, она должна предупредить об опасности всех абонентов, которым раньше нее угрожает гибель, и она начинает предупреждать их. Циклон налетел, закрутил станцию, и телефонистка, несмотря на опасность, которая угрожала ей самой, спасавшая других, сама погибла от наводнения. Точно так же спасшиеся от крушения судна Орегон рассказывали, что женщины выказали гораздо более хладнокровия и самопожертвования, нежели мужчины. Нам известны многие эпизоды из пожара «Благотворительного Базара» в Париже: мужчины, как одичалые, бросались к выходам, отталкивая тех, которые достигли их раньше. Главной заботой женщин было, между тем, спасение друзей и родных. Герцогиня д’Алансон, устроительница базара, на предложение бежать отвечала: «Не раньше, чем будут спасены мои гости» — и погибла в пламени. В минуту опасности или нужды у женщин внезапно являются необходимое мужество и замечательное присутствие духа, но не для собственного спасения, а для спасения своих близких. В этих случаях требуется героизм минуты. Но мы знаем, что женщина, даже самая простая, способна на героизм в течение многих и многих лет. Приведем пример, который был у всех, так сказать, на глазах. Это — пример Люси Дрейфус. Капитан Дрейфус — живой пример мужества, непоколебимой жизни, силы воли и сопротивления страданию. Тот, кто прочтет его историю, написанную Рейнахом, должен понять те нечеловеческие усилия, которые должен был делать этот человек, один, осужденный несправедливо, озлобленный и больной, чтобы не сойти с ума или не лишить себя жизни. Немногие мужчины могли бы вынести такую массу горя, такие удары несправедливости, мысль, что его, по-видимому, все забыли, такое полное одиночество. Но вместе с тем Рейнах рассказывает также, какова была час за часом жизнь Люси Дрейфус. Ей было двадцать пять лет, когда разразилась ужасная катастрофа, упавшая на ее голову, как гром среди ясного неба. В жизни она знала до тех пор одни радости, все, что могли дать женщине любовь, богатство, светская жизнь. Родившись и выросши среди патриархальной семьи, красивая, богатая, она очень рано вышла замуж по любви. Муж ее был одним из тех блестящих офицеров, о которых мечтают светские девушки, и ей, по всей вероятности, предстояло вести ту жизнь, какую ведут все парижанки высшего круга, как вдруг, совершенно неожиданно, ее захлестнула волна неслыханного несчастия. Она была уверена в невиновности мужа, понимала чудовищную несправедливость, сделавшую его своею жертвою, и чувствовала свое полнейшее бессилие защитить его, а между тем она ни на минуту не потеряла мужества, не дала побороть себя темным и, казалось, непобедимым силам, восставшим против нее. Она сумела сохранить такое хладнокровие и спокойствие при тех немногих свиданиях с мужем, к которым была допущена, что он никогда, даже когда многие месяцы и годы не получал от нее писем, не усомнился в ней. Она имела мужество выказывать такое спокойствие духа, что никогда дети ее, даже когда они уже немного подросли, в течение всех девяти лет, не подозревали той трагедии, которая разыгрывалась вокруг них. В первый раз увидела она мужа за решеткой в Ренне и имела храбрость бесстрашно вынести зверски злобное отношение к себе толпы, решавшей участь дорогих ее сердцу существ. Рейнах говорит, что за все это время она ни разу не изменила своему долгу, требовавшему такого самообладания, и чем сильнее было ее волнение, тем больше проявляла она энергии, чтобы побороть те внешние проявления своего чувства, которые усилили бы упадок духа в ее домашних.
И вот, перебирая в своем уме живущих вокруг меня мужчин, я вижу весьма немногих, которые, поставленные в условия Дрейфуса, с таким мужеством вынесли бы то, что вынес он, тогда как нахожу массу женщин, которые способны были бы выказать такую же твердость души и такое же самообладание, как Люси Дрейфус; но я уверена, что ни она сама, ни ее близкие и друзья не считали бы ее способной к такому проявлению силы воли, если бы судьба не дала ей случая сделать это. Вот тот скрытый героизм, которого никто не подозревает и на который в глубине своей души способна каждая женщина.
Мужчины, не только физически, но и морально сильные, встречаются гораздо реже, чем это думают. А между тем женщина держит свою моральную силу, так сказать, под спудом, пока жизнь ее протекает спокойно, счастливо и нормально. Но стоит только внезапно случиться какому-нибудь несчастью или налетит невзгода, нужда, или болезнь постигнет семью, в ней, словно по волшебству, является необходимая энергия, чтобы переносить бедствие и помогать близким. В ней просыпается множество бессознательных и чудно организованных сил, которые неустанно работают для того, чтобы изменить, устранить причины страдания и облегчить его. И не то, чтобы одна женщина могла это сделать, а другая нет: все они, самые посредственные и ограниченные, в каждую минуту своей жизни без приготовления и даже без экзальтации готовы жертвовать собой, поддерживаемые внутренним огнем, зажигающимся при соприкосновении с несчастьем или опасностью и горящим все время, пока это несчастье или эта опасность продолжаются. Процесс Дрейфуса наделал много шума, а потому мы и знаем об удивительной силе духа Люси Дрейфус, но из обыденной, скромной жизни людей трудно приводить такие примеры — о них знают немногие. Поэтому-то за женщиной обыкновенно и не признается это качество, которым она обладает в высокой степени и которое она всегда готова выказать; ее нравственная сила, ее великодушие, ее мужество — все это выказывается в тесном кругу домашней жизни, в действиях, хотя и вполне достойных названия героических, но невидных и почерпающих свое величие именно в своей скромности и простоте. Женщины, приносящие эти жертвы, и сами воображают по непосредственности своей натуры, что исполняют самые заурядные обязанности, да и окружающие их лица думают так же и не придают им значения. Множество примеров приходит мне на ум, да и каждому они могут встретиться в жизни.
