Литературная Газета - Литературная Газета 6582 ( № 1-2 2017)
На протяжении последующих веков к первым двум направлениям добавились и другие виды деятельности: посещение больных и заключённых (особенно тех, кто попал в тюрьму за долги), приём пилигримов, раздача нищим продуктов питания и одежды и, наконец, выдача замуж бесприданниц из бедных многодетных семей.
В Музее Мизерикордии, который находится в самом престижном месте Флоренции – на площади Дуомо, в доме, подаренном братству великим герцогом Тосканским Франческо I из рода Медичи, хранится маленькая коробочка, похожая на современный миниатюрный лототрон. Она использовалась для вытягивания кандидатками счастливого билетика в замужество. Сколько бы ни было дочерей в семье, только одна могла претендовать на материальную помощь братства, а вот которая из них, решал слепой жребий.
По уставу, членом братства мог стать любой флорентиец (до конца XIX века речь шла, само собой разумеется, только о мужчинах). Принцип работы Мизерикордии всегда был прост: или личное время, или личные деньги, но и то и другое при полной анонимности. У благих дел нет физического лица, это потребность души. Анонимность поддерживалась также и формой одежды членов братства. С XV века они носили длинные чёрные робы с капюшонами, наподобие ку-клукс-клановских, с прорезями для глаз, чёрные перчатки и нечто типа бахил того же цвета. Чуть ли не до конца XX века братский «прикид» оставался неизменным. Его отменили по очень простой причине: при виде людей в подобных одеяниях дети пугались и громко плакали.
Сегодня в братстве многое изменилось. «Добро» открыло лицо: носит фирменную яркую спецодежду с бросающимся в глаза словом «Мизерикордия», разъезжает на новеньких машинах, оборудованных по последнему слову медицинской техники. На белом боку авто вместо «скорая помощь» и «Красный Крест» огромными красными буквами выведено «Мизерикордия».
Братства милосердия существуют и в других городах Италии, и в других странах. Их представители собираются время от времени для обмена опытом и всякий раз убеждаются в том, что их объединяет христианский дух сострадания и желания помочь нуждающимся. Как здорово, что он остался неизменным и иногда витает над городом, особенно в тяжёлые дни испытаний! По-прежнему членство в братстве доступно каждому жителю тосканской столицы, и не только для М, но и для Ж. Впрочем, есть одно новшество: теперь, чтобы стать полноправным мизерикордцем, нужно пройти годовую стажировку и набрать необходимое количество баллов.
Однажды, когда наш симпатичный, всезнающий и почти всемогущий флорентийский водитель Анжело стремительно прижал автомобиль к тротуару, чтобы пропустить машину Мизерикордии, я спросила его, чем отличаются друг от друга три типа флорентийской скорой помощи. Анжело ответил, что, пожалуй, только одним: вызывая неотложку, человек, как правило, просит прислать Мизерикордию. Просьба объясняется тем, что население полностью доверяет себя и здоровье близких этому старинному братству волонтёров. Доверие так велико, что ни Красный Крест, ни городская служба скорой помощи не выдерживают конкуренции с Мизерикордией. В сознании людей она ассоциируется с бескорыстным служением простому человеку, что является непреувеличенной правдой.
Оказалось, что водитель Анжело уже много лет член братства и так же, как это было в XIII веке, оказывает транспортные услуги нуждающимся в них. Конечно, на себе он никого не носит, его автомобиль успешно заменяет старинную корзину-зане. В разговоре выяснилось, что среди знакомых Анжело есть немало людей, подобно ему дарящих внимание и заботу тем, кому это необходимо. Мне показалось интересным, что, как и восемь веков назад, сегодняшние члены братства – почти все католики, но без фанатизма. Они придерживаются разных политических взглядов, относятся к разным социальным слоям и имеют самые разные профессии. Но все они хотят одного – быть нужными, востребованными, оказывать посильную пользу другим людям, что приносит огромное моральное удовлетворение. Увы, близкие не всегда ценят твои усилия, принимая их как должное, как само собой разумеющееся и забывая произнести даже обычное «спасибо».
Меня до глубины души тронули слова Анжело: «Быть членом братства – это для меня огромная привилегия». И так считает не он один. Без громких слов, фанфар и аплодисментов скромные наследники благочестивого синьора Пьетро ди Лука Борси создают в суровой Флоренции позитивную городскую энергетику, воплощая в жизнь теорию малых добрых дел.
Интересно, что членство в братстве Мизерикордия передаётся по наследству, о чём я недавно узнала из крутого детектива про флорентийскую жизнь. Вернувшись с великосветского приёма, сын влиятельного графа поспешно скидывает фрак и переодевается в джинсы и кожаную куртку, мчится на мотоцикле на ночное дежурство в хоспис, где становится свидетелем изощрённого преступления. Позже он рассказывает инспектору, что все мужчины его рода из века в век не только финансово поддерживали Мизерикордию, но и лично посещали больных и заключённых. Сами понимаете, потомок древней аристократической семьи просто обязан выносить ночной горшок за умирающим бомжом.
Вот оно, оказывается, какое, милосердие по-флорентийски! Вместо того чтобы беззаботно сидеть у подъездов, флорентийские старушки-пенсионерки проводят время в больничных палатах, отвлекая пациентов от грустных мыслей. Молодые юноши и девушки в свободные часы выводят на прогулки инвалидов. Высокооплачиваемые юристы бесплатно дают советы, а артисты – концерты. Не редкость, когда врачи продолжают рабочий день, консультируя в бесплатных пунктах медицинской помощи, организованных Мизерикордией. И так далее, и так далее...
Однако не обольщайтесь, дорогой читатель. Членство в братстве Мизерикордия никоим образом не мешает истинным флорентийцам оставаться высокомерными, насмешливыми и крайне самоуверенными. Просто они очень скрытные, не хотят портить свой имидж и по-прежнему продолжают считать служение добру делом анонимным и сугубо личным.
Предыдущие главы опубликованы
в № 25–26, 27, 37, 39, 45, 47, 48 (2016 год)
Мы живём впотьмах…
Мы живём впотьмах…
Литература / Литература / Почерк
Геннадий Калашников
Поэт. Родился в 1947 году в Тульской области. Окончил филологический факультет МГПИ им. В.И. Ленина. Работал в еженедельниках «Литературная Россия», «Литературная газета», в издательствах «Современник», «Эксмо». Первая публикация стихов – журнал «Юность», март 1971 года. Печатался в журналах «Юность», «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Грани», «Новый берег», «Дарьял», «Гостиная», в альманахах «День поэзии», «Поэзия», «Паровоз», «Лед и пламень», «Диалог», «Ковчег», «Ямская слобода» и других. Автор нескольких книг стихов: «Ладонь» (М., 1984), «С железной дорогой в окне» (М., 1995), «Звукоряд» (М., 2007). Лауреат конкурса «45-й калибр» и премии Пушкинского общества Америки «Душа в заветной лире» (2016).
* * *
Разве я опоздал на пустынный вокзал,
голубиный причал, на заснеженный путь,
где товарный состав разгибает сустав,
на начало начал, на прогон, на финал?
Это мне посигналил стальной семафор
лунно-белым огнём в предрассветном свету?
Разве знаешь хоть что-нибудь ты наперёд,
даже если посмотришь назад,
где обманчиво всё и не видно ни зги?
Разве руку твою удержу я в своей,
если кровь разбегается врозь
и лукавая правда стоит за спиной?
Ветер воздуха полную грудь наберёт
и, слепую опору найдя в пустоте,
накренит всю округу, держа небеса,
лязг железа, гул крови, глухой разговор
– черновик этой ночи – всё сразу и здесь.
Снегопад перебелит страницу, начнёт
свой подробный осмотр-пересчёт,
где и мы учтены, как спешащие вдаль
вдоль железных путей, меж небесных огней
между жизнью и чем-то ещё.
* * *
Дождь переходит в снег, а снег
обводит мелом дороги и кровли…
Мы с тобой давно задумывали побег
туда, где крестьянин свои обновляет дровни.
Нет, наверно, задумывал я один,
прослышав о счастье, покое, воле,
сам себе царь, себе господин,
но – один всего лишь на миг – не боле:
ведь и в глуши очерченных мелом лесов,
застывших с разбегу рек, в тесноте просторов
ты расщепляешься на множество голосов,
ведущих невнятные разговоры и бесцельные споры.
Всё то, что читал, что тебе напевала мать,
что сверстник рассказывал, невпопад, украдкой,
всё это не спит и мешает спать,
листает, нервничает, шуршит закладкой.
Ты тёмную реку переходишь вброд,
ища во тьме огонёк папиросы,
