Петр Мультатули - Противостояние «Утомленным солнцем». Кто и зачем ведет войну с фильмами Никиты Михалкова
Дилогия «Утомленные солнцем-2» поделила общество на два лагеря, два рода людей. Первый – многочисленный – я могу назвать известным вам словом «большевики», и это не стеб, а справедливое наблюдение. Потому что сегодня фильмы «Предстояние» и «Цитадель» не нравятся только фашистам, предателям отечественного кинематографа, т. е. современным «большевикам». Вторые – это самый настоящий отряд Бесогона, появившийся только весной этого 2011 года, – это разрозненные по разным городам люди, не связанные друг с другом, но всех их объединяет одно – бесогонец сердцем чутко прочувствовал оба фильма. Или только «Цитадель», но и этого уже достаточно!
Это не политическая или религиозная партия и не какая-то секта, где все поклоняются Никите Михалкову. Пусть вас не пугает слово «бесогонцы», оно образовано от имени небесного покровителя Никиты Сергеевича, стратилата Великомученика Никиты – Бесогона (изгоняющий бесов).
Люди, которые отважились прийти в кинотеатры на фильм «Цитадель», бросили вызов «большевикам». Во многих городах России, где транслировался фильм, кинотеатры ограничились несколькими показами, на которые пришло только несколько зрителей. Представьте себе, каково это – сидеть в пустом зрительном зале, как будто ты сидишь дома, и, кроме тебя и фильма, больше уже никого не осталось… Во время такого просмотра появляются такие тонкие духовные переживания, о которых я здесь говорить не буду, потому что не хочу читателю показаться совсем уже странным и непонятным.
«Утомленные солнцем-2» невозможно понять разумом, можно только почувствовать, можно только сопереживать! Он не из тех фильмов, которые могут на время отвлечь от себя и от своей жизни. И «Предстояние», и «Цитадель» надолго проникают в сердце того зрителя, которого я и называю «бесогонцем», происходит чудо рождения нового светлого чувства, которое обладает такой силой и таким потенциалом, что способно еще много месяцев жить в твоем сердце, в твоей душе…
Когда утихнут все эти споры и пройдет какое-то время, новые люди незамутненным взглядом посмотрят эти картины и тоже почувствуют эту тихую мощь большого искусства. Конечно, это таинство произойдет далеко не с каждым зрителем, потому что не каждый зритель хочет большого стиля в нашем российском кинематографе, не каждый зритель хочет русского в России. Но эта история происходит в искусстве постоянно. Большие сильные произведения литературы только потому известны сегодня широкому кругу читателей, что в школах насильно заставляют их читать. Если бы не заставляли детей читать, то литература просто бы исчезла, как исчезали целые города и цивилизации.
«Предстояние» и «Цитадель» – это самые лучшие фильмы Никиты Михалкова, которые он снял. Я советую вам смотреть оба этих фильма только после того, как вы посмотрите «Утомленные солнцем» 1994 года. Эти три фильма – огромный широкомасштабный кинороман, который нужно терпеливо переживать кадр за кадром, никуда не торопясь, не суетясь. Одна из причин, почему людям не понравился фильм, – это спешка. Они постоянно куда-то торопятся, не хотят тратить время на то, из чего нельзя взять что-то лично для себя. А тут им предлагается сопереживать другим, чувствовать, любить… И мне хочется верить в то, что отряд «бесогона» будет расти и что людей, способных на искренние сердечные чувства, будет становится все больше и больше. Нам нужна сильная Россия, мы должны стать нацией, способной уважать достижения прошлого, подвиг нашего русского народа!
Вперед! На Цитадель! Мы снова победим!
Рецензии
Автор: Сергей Шелехов
Зал молчал. Он просто молчал… На экране шли титры, грохотали, уходящие на Берлин советские танки, ошеломляющая музыка Эдуарда Артемьева… Зал молчал… Мой сосед по ряду и товарищ по кинематографическому цеху наклонил голову, опустил глаза… Обернувшись, наталкиваюсь на вопросительный взгляд женщины… Слезы проложили свои влажные пути по ее щекам… Еще глаза, еще… Сотни глаз, переполненных непонятной объединяющей силой… Огромный зал, спустя три часа экранного времени, непостижимым образом, стал частью нации – нации русских людей.
3 мая, на Радоницу, в день, когда все православные христиане поминают своих усопших, Никита Михалков выпустил в нашу жизнь вторую часть дилогии «Предстояние: «Цитадель»…
Что-то происходит в стране?! Прошлым летом – горели леса, горели русские деревни, страна, объединенная полузабытым «мы – народ», лазала по шкафам и кладовкам, собирала самое необходимое погорельцам, чиновники выбрасывали собранное людьми на помойку… На экранах телевизоров шла другая, кем-то навязываемая нам жизнь: пели, кривлялись, травили анекдоты… Ничего не произошло… На скулах премьера Путина, стоявшего на очередном пепелище, нервно двигались желваки… Потемневшие глаза открыто и сосредоточенно смотрели и в телекамеры, и в глаза людям…
В декабре на Ленинградском шоссе убили русского парня Егора Свиридова. Потом – Манежная площадь… И ничего не произошло… Кто-то, вновь, вовремя подсуетившись, грамотно направил вскипевшее «мы» в русло межнациональной ненависти и… драки…
Но в зрительном зале «Цитадели», после фильма, под гром аплодисментов, на моих глазах, вновь рождалась наша нация… Из разрозненных желаний отдельных граждан, пришедших в этот зрительный зал, та самая пассионарность, выпущенная на русские просторы птицей счастья по прихоти гения Льва Гумилева, на глазах у всех обретала неудержимую мощь идеи национального единения… «Он искушаем был не как Бог, потому что Бог не искушается злом, а как человек» (Соборное послание святого Апостола Иакова).
Синяя фуражка Арсентьева мелькает в траншее среди штрафников. Испуганные глаза… Котова. Так построить кадр дорогого стоит, а сыграть… Здесь, на пятачке войны, у передовой, Предательство, Ложь, сокрушающая и необоримая Фарисейская сила, в последнем прыжке и натиске настигает душу бывшего комдива Котова… Хорошо натренированная смертью машинка… сбой, отказ… И эфемерная субстанция, душа, эта невидимая, но вечно живая душа человеческая бросает Котова на бруствер и гонит под смертельный свинцовый ливень… И та же неведомая, непознанная сила возвращает Арсентьева и Котова с того света… Метафизика жизни смотрит в твои глаза…
И уже берег, и белый песок под колесами «виллиса»… Жалкий, беспомощный, в наручниках, Котов… Река медленно несет свои тихие воды… Ключ… На шее Арсентьева висит ключ… Как ключ искупления, как, вдруг, православный крест… Или мгновенное твое наваждение… И трижды окунается с головой Митя в целебную воду… Все. Час настал. Миг пришел. Пошли… Вот сейчас котовская истерзанная душа скинет одежды грешного тела, освободится, и… канет без возврата… после исповеди… И березка, и монашек молоденький, чью головушку снесла когда-то шашка комдива Котова… Русский человек всегда – русский человек, даже если уже слишком поздно. Господи, почему мы такие!
Никита Михалков – драматург?! Да, Никита Михалков – гениальный русский драматург. Зная почти наизусть сотни пьес, читая сотни сценариев, такой пружины, такого накала, не встречал… «Цитадель» – наше национальное, объединяющее нас кино.
Создать такое кино может только русский человек…
Арсентьев возит с собой по фронтам ту самую, из «Предстояния», запечатанную на замок полевую сумку. Что там? Приказ о пересмотре дела… О расстреле Котова… О…
Кувалда крушит котовские пальцы, и алая кровь, и нечеловеческий крик, и рвущая боль… Ерунда, все это чушь… Русский человек это пройдет. Ему это не страшно… Страшно, когда… душу твою… Когда душу нашу…
Арсентьев ведь за душой котовской приехал, за душой… Эй, Котов, ну что комдив, помнишь, как бумажки расстрельные на нее, на свою любимую, на Марусю подписывал, помнишь?! Так вот, знает она все, читала, я сам ей показывал…
Вжик… Ах!.. Душенька, моя душенька, получай…
И фамилию она мою носила, и в постели со мной спала…
Вжик… Ах!.. Душенька моя, получай… За монашка того молоденького, за погибель веры православной…
Ну, комдив, что молчишь?! Герой, красный командир Котов, в профиль и анфас, твою мать, орденоносец, что скажешь?
И заряженный «ТТ» в ладонь – На, бери…
Господи, упаси душу раба твоего, Сергия! И непостижимым образом, не объяснимым, не поддающимся никакой, ни греческой, ни западной, никакой логике Котов… не стреляет в своего искусителя и предателя… Кто так может поступить? – Русский человек.
А теперь мысленный флэш-бэк еще раз: вот Арсентьев нагой идет по белому песку, вот окунается с головой в воду, вот надевает все чистое, вот возвращается, вот протягивает Котову заряженный пистолет, стоп: Митя ведь к смерти готовился…
Философия режиссера, его миропонимание, заставляет нас, обыкновенных зрителей, вставать на духовные цыпочки, дотягиваться до виртуозно изложенных им смыслов: в русском человеке код Божьих заповедей срабатывает онтологически, на генетическом уровне его прапамяти. Так говорил Иван Бунин… Так говорит Никита Михалков…
