Лестер Браун - Как избежать климатических катастроф?: План Б 4.0: спасение цивилизации
Что касается поставок нефти, то следует сказать, что ее запасы в открытых месторождениях в совокупности составляют примерно 2 трлн баррелей, из которых 1 трлн уже добыт. Однако эти цифры не учитывают главного. Как отмечает специалист по анализу проблем безопасности Майкл Клер, этот 1 трлн баррелей состоял из легкодоступной нефти — «нефти, обнаруженной на суше или вблизи от берега; нефти, залегавшей неглубоко и в больших месторождениях; нефти, которую добывали в благоприятных, безопасных местах, где нефтяников словно ждали». По замечанию Клера, вторую половину мировых запасов нефти составляет труднодоступная нефть — «нефть из месторождений, залегающих далеко в море или на больших глубинах; нефть, содержащаяся в мелких месторождениях, которые трудно обнаружить; нефть, которую приходится добывать в неблагоприятных, опасных с политической точки зрения местах»[246].
О перспективах добычи нефти можно судить и по действиям крупных нефтяных компаний. Начну с того, что совокупная добыча 8 ведущих независимых нефтедобывающих компаний достигла максимума и начинает снижаться. Несмотря на это снижение, ничего не слышно ни о каких-либо впечатляющих открытиях новых месторождений, ни об освоении таковых. Подобное бездействие нефтяных компаний позволяет предположить, что они согласны со специалистами по геологии нефти, утверждающими, что 95 % всех запасов нефти на земле уже разведаны. «Сегодня весь мир уже обследован методами сейсморазведки, — говорит независимый геолог Колин Кэмпбелл. — За последние 30 лет геологическая наука стала более совершенной, и теперь почти невозможно представить открытие новых крупных месторождений»[247].
Мэтт Симмонс, известный банкир, инвестирующий в добычу нефти, говорит по поводу новых месторождений: «У нас закончились хорошие проекты. Это — не вопрос денег… Если бы у нефтяных компаний были фантастические проекты, деньги [на освоение новых месторождений] появились бы». И Уолтер Янгквист, автор книги GеoDestinies, и покойный А. М. Самсам Бахтиари из Иранской национальной нефтяной компании сделали прогнозы, согласно которым добыча нефти достигла максимума в 2007 г.[248]
Другой способ оценки перспектив добычи нефти — изучение возраста основных месторождений нефти. Из 20 крупнейших месторождений 18 были открыты в период с 1917 г. (месторождение Боливар в Венесуэле) по 1968 г. (Шаябах в Саудовской Аравии). Два позже всего открытых месторождения, Кантарель в Мексике и Восточно-Багдадское в Ираке, открыты в 70-х гг. ХХ в. Ни Кашаганское месторождение, открытое в казахстанском секторе Каспийского моря, ни месторождение Тупи, открытое в 2006 г. в Бразилии (в обоих месторождениях крупные запасы нефти), не входят в число двадцати крупнейших месторождений. Многие крупнейшие месторождения нефти стареют, добыча на них снижается, и компенсировать это открытием новых месторождений или использованием передовых технологий добычи становится все труднее[249].
Одной из главных новостей 2008 г. стало заявление России, превратившейся в последние годы в крупнейшего в мире производителя нефти, о том, что достигшая максимума в конце 2007 г. добыча нефти в дальнейшем будет снижаться[250].
Помимо природной нефти, которую можно легко поднять на поверхность, существуют огромные ее запасы, которые хранятся в нефтеносных песках и в нефтеносных сланцах. Месторождение нефтеносных песков Атабаска в канадской провинции Альберта содержит 1,8 трлн баррелей нефти, однако добыть из них можно только около 300 млрд баррелей. В Венесуэле также есть крупное месторождение очень тяжелой нефти, запасы которого, по оценкам, составляют 1,2 трлн баррелей, из которых добыть можно, пожалуй, только треть[251].
В США месторождения нефтяных сланцев, сосредоточенные в штатах Колорадо, Вайоминг и Юта, содержат большие запасы керогена, органического вещества, из которого можно получать нефть и газ. В конце 70-х гг. ХХ в. в США начали крупный проект разработки нефтеносных сланцев на западных склонах Скалистых гор в Колорадо. Когда в 1982 г. цены на нефть упали, сланцевая отрасль обанкротилась. Компания Exxon быстро вывела из колорадского проекта 5 млрд долларов, и другие компании вскоре последовали этому примеру[252].
Проект разработки нефтеносных песков в Канаде — единственный из крупномасштабных проектов такого рода, который до сих пор не свернут. Запущенный в начале 80-х гг. ХХ в., этот проект в 2008 г. давал 1,3 млн баррелей нефти в день. Этот объем эквивалентен почти 7 % нынешнего потребления нефти в США. Добыча нефти из нефтеносных песков — дело дорогостоящее и становится экономически оправданным только при цене 70 долл. за баррель. По мнению некоторых специалистов, для притока новых инвестиций в добычу нефти из нефтеносных песков цена на нефть должна достичь, вероятно, 90 долл. за баррель[253].
В связи со многими вредными последствиями использования нефти, в том числе с изменением климата, сомнения общественности в том, стоит ли вообще добывать нефть из нефтеносных песков и сланцев, только усиливается. Поскольку извлечение нефти из нефтеносных песков требует термической обработки песка, выбросы углерода при добыче барреля нефти из нефтеносного песка по меньшей мере втрое превышают выбросы, образующиеся при выкачивании барреля природной нефти из скважин. Как отмечает аналитик-специалист по нефтяной отрасли Ричард Хейнберг, «в настоящее время для того, чтобы получить баррель нефти из нефтеносного песка, надо добыть две тонны этого песка». Помимо этого, объем воды, необходимой для извлечения нефти из сланцев или песков, может оказаться несоразмерно большим, особенно в западной части США, где практически вся вода востребована. Учитывая выбросы углерода, потребности в воде, загрязнение местных вод и общий ущерб, причиняемый окружающей среде при переработке миллиардов тонн нефтеносного песка или сланцевой породы, можно сделать вывод о том, что для цивилизации было бы лучше, если бы эта нефть оставалась в земле[254].
Исчерпание запасов угля миру не грозит. Тем не менее, главным элементом любой стратегии стабилизации климата должна стать задача поэтапного прекращение использования угля в качестве топлива. Уголь насыщен углеродом, и выбросы углекислого газа на единицу энергии, произведенной при сожжении угля, вдвое превышают выбросы при производстве единицы энергии путем сожжения природного газа или нефти[255].
Уголь также является самым вредным для здоровья человека видом топлива. Антракоз — очень распространенная болезнь среди шахтеров. Кроме того, загрязнение воздуха — причина смерти 3 млн человек в год (ежедневно от этого умирает более 8 тыс. человек), и главным фактором этого загрязнения является сжигание угля. Главный источник загрязнения ртутью, мощным токсином, оказывающим воздействие на нервную систему и особенно опасным для детей, — это именно сжигание угля[256].
Ртутные соединения, выбрасываемые из труб вместе с дымом от сжигания угля, буквально покрывают сушу и водную поверхность Земли. В США во всех штатах предупреждают о том, что не стоит есть слишком много рыбы, выловленной из пресных вод, озер и ручьев, поскольку в такой рыбе опасно высокое содержание ртути[257].
Китай, где ныне главной причиной смертности стал рак, крайне озабочен загрязнением, которое вызывает сожжение угля. Обзор, проведенный министерством здравоохранения в 30 городах и 78 странах и опубликованный в 2007 г., свидетельствует о росте числа онкологических заболеваний. Это болезнь убивает буквально каждого десятого жителя «раковых поселений»[258].
Понятно, что уголь — лишь часть глобальной экологической проблемы, но в стране, где еженедельно начинается строительство новой тепловой электростанции, работающей на угле, это очень большая проблема. Реальность такова: с каждым годом Китай становится все более богатой — и все более больной страной. Китайское руководство озабочено не только эпидемией рака, но и резким ростом врожденных уродств. Все это, возможно, объясняет, почему Китай так энергично развивает использование энергии ветра и солнца, планируя вскоре стать мировым лидером в обоих направлениях[259].
Первым вестником наступающих в Китае перемен стало сообщение New York Times в июле 2009 г. о том, что министерство охраны окружающей среды КНР временно запретило трем из пяти крупнейших энергетических компаний страны строить работающие на угле теплоэлектростанции, поскольку они не соблюдают правила охраны окружающей среды на уже существующих электростанциях. Для Китая это серьезный шаг, который не был бы сделан без одобрения на самом высоком уровне[260].
