Михаил Веллер - Любовь зла (сборник)
Здесь мы имеем запрет как стимул. Дополнительная плотина для накапливания более высокого уровня энергии.
Прикрывание и неупоминание гениталий — это 1. Признание и подчеркивание их исключительной важности. 2. Дополнительная стимуляция полового влечения. 3. Действие сверх необходимого, что есть аспект избыточной энергетики. 4. И одновременно подъем энергетики (человека) на более высокий уровень посредством искусственного сознательного действия.
5. Секс и табу. Вот уж ни на что не было столько разнообразнейших запретов у человечества, как на секс в самых разных его аспектах. (О сути табу см. главы «Табу и его разрушение» и «Искушение».) Оно и понятно. Главное наслаждение, главная ценность и главное направление биологической энергии к размножению.
Табу на показ гениталий. Хотя у спартанцев юноши и девушки занимались гимнастикой обнаженными и совместно, но такая нагота «не считалась». Так же, как в скандинавских странах вплоть до I Мировой войны были совместные общественные бани.
Табу на совокупление замужней женщины вне брака. Много веков в христианской Европе, а во многих исламских странах и сейчас это каралось смертью.
Табу на совокупление вне брака вообще, что также в ряде стран средневековой Европы каралось смертью.
Табу на совокупление с недостигшими зрелости по закону, даже если биологическая половая зрелость достигнута и все произошло по взаимному влечению — в большинстве стран за это можно и сейчас огрести тюремный срок. Обычно закон смотрит на такие вещи сквозь пальцы, но если кто дал жалобе официальный ход — пиши пропало: он плачет, она плачет, судья вздыхает, руки держать за спиной и под конвой.
Табу на полигамию — везде, кроме ислама и дикарей.
Табу на обнажение различных частей тела в разные времена — ног, бедер, бюста, плеч, ягодиц. Еще в начале века ведь мужчины щеголяли на пляжах в комбинезончиках до колен, а дамы — в изящных рубашках до ступней.
Табу на групповой секс — почти всегда и везде, формулировки лепили типа «нарушение общественной морали», «развратное поведение», «порча общественных нравов» и т. п.
Табу на однополую любовь — эти статьи сняли из уголовных кодексов только в конце XX века, и только в «белых» странах.
Табу на онанизм. За это не сажали, но порицалось всячески, считалось постыдным, мерзким и безнравственным. А Бог за это Онана вообще пришиб.
Табу на изображение обнаженного тела, половых органов, совокуплений.
Табу на совокупление с животными.
И так далее, и тому подобное, и др., и пр. Из каковых запретов следует, что некоторые люди всегда стремились так поступать — иначе и запрещать незачем было бы.
И даже у первобытных племен в райских лесах и на блаженных островах, где люди наслаждались друг другом почти вовсе свободно и бегали почти вовсе нагими, табу существовали. Скажем, племя делилось на четыре клана, и мужчины одного клана могли совокупляться с женщинами только другого определенного клана, а за нарушение полагались репрессии — изгнать, побить камнями, зажарить и съесть.
Или — женщины племени ходят голыми, а мужчины обязаны прикрывать перед и зад, и если приходит малознающий гость из другого племени, где ходят с голым задом, то вовсе голые женщины бешено хохочут и тычут пальцем на его ягодицы.
Сторонники табу норовят доказывать, что они имеют смысл, а противники норовят доказывать, что все это глупости, пережитки и суеверия.
Смысл некоторых табу очевиден и безусловен. Прежде всего — во избежание инцеста, браки между кровными родственниками ведут к вырождению, штука известная.
Некоторые же запреты явно условны — типа что можно обнажать и что нельзя. Относительность их подчеркивается зависимостью от места и времени: на пляже или на дипломатическом приеме, сейчас или в Средние века.
Но все они сводятся к искусственной, через разум, регуляции всего, что связано с половой жизнью и половыми различиями.
Что служит причиной этой регуляции? Повышенное внимание ко всем вопросам секса, ощущение их важности, потребность вмешаться в «естественный», то есть в «свободно-желательный» ход вещей и тем самым явить свою значительность через изменение мира, изменение «свободно текущего» процесса бытия. Энергоизбыточность, действия сверх необходимого.
К чему ведет эта регуляция и что она означает? Она означает более высокую степень структурализации общества, усложнение поведения — что ведет к повышению энергетики общества, как более высокая организация в противоположность энтропийному хаосу. Можно — нельзя, хочется — запрещено, поощряется — наказывается, хорошо — плохо: мы имеем сдерживание, накапливание, регулируемость энергии, направляемой уже под более «высоким давлением» по определенным каналам.
Абсолютно свободный секс может «съесть» изрядную часть всей энергии человека, пуская ее в чисто биологическое русло (на уровне ощущений, размножение здесь «автоматически подстегнуто» природой к субъективному желанию человека). Ограничения же одновременно и возбуждают энергию, и ставят ей заслонки, аккумулируя. Что остается делать энергии? Идти на всякие дозволенные «человеческие действия». (Это очень близко к «теории сублимации», ошибочность ее лишь в том, что человек и его психика — не перпетуум мобиле, который генерирует энергию сам из себя и выдает наружу, а скорее турбина, которая преобразует энергию через себя, получая ее извне и выдавая наружу же. Так что «созидательная» и «творческая» деятельность — это воплощение не сексуальной энергии, которая пускается в другие русла и трансформируется в другие виды, а общая, универсальная, так сказать, энергия человека, которая приходит с пищей, водой, воздухом, светом, преобразуется в организме, но ей перекрываются «широкие» ходы через сексуальные центры, и она может идти только на что-то другое. Разница такая же, как если выгнать бессменных и фанатичных профессиональных танцоров из танцевального зала в поле копать картошку — или закрыть двери зала на замок и оградить пикетами, которые погонят в поле на картошку людей, которые вообще-то шли с желанием потанцевать, это приятнее полевых работ, но раз не пускают в зал и гонят в поле, так что ж делать… силы и время есть, раз не танцевали. Но из того, что люди больше хотят танцевать, чем копать картошку, еще нельзя делать вывод, что энергия копания картошки — это сублимированная энергия танцев: это одна и та же энергия, которая пускается на то либо другое.)
А теперь давайте уберем к черту все табу, и посмотрим, что из этого получится.
Чего так сразу убирать, у некоторых народов их и так почти нет. У эскимосов не было запретов на половую жизнь детей, на публичное совокупление — дети весело и принародно играли пипками друг дружки, а взрослые тут же с рычанием друг друга имели, не снимая мехов. И то сказать, много ли радостей у эскимосов в ледяной заполярной Гренландии. И что? И вот вам аморфный и вялый народец, сил которого еле-еле хватает на выживание в этих суровых условиях. У папуасов не было табу на обнажение, на свободные любовные игры (муж жене может, конечно, морду набить, но это и все) — и они сладко резвились друг с другом, «объедаясь лотосом», — на хрена что-то делать, если и так хорошо.
Упрощение структуры системы ведет к понижению ее энергии. Это движение в сторону хаоса, энтропии, бессилия.
Что такое «разврат и упадок Римской империи»? А это — все можно, живи в свое удовольствие, так на хрен что-то делать, да и сил и желания уже меньше.
О. Вот то, что мы сейчас, в конце XX века, имеем в «белой цивилизации». Лесбос — пожалуйста, гомосексуализм — пожалуйста, онанизм — приветствуем, сожительство вне брака — святое и законное право личности, порнография — кто смеет ограничивать взрослых людей в их безвредных для других желаниях, стриптиз — почему же нет, проституция — древнейшая профессия, почти абсолютное обнажение на пляжах — не надо стыдиться своего тела, непристойные упоминания половых органов и соития в кино и литературе — мы не ханжи, и вот уже «художник» какает на вернисаже, объявляя это «хэппенингом», актом искусства. И то сказать, нагадить под чужой картиной проще, чем нарисовать свою.
Приходят гости, нарядно одетые люди пьют за накрытым столом чай или вино, говорят друг другу всякие приятные вещи, и в это время телевизор рекламирует им женские прокладки, чтоб слизь и моча не пачкали трусы и не воняли. И каждый невольно задумывается, какая прокладка в трусах у миловидного создания рядом. Приятного аппетита.
И что? И то, что мусульмане натягивают на своих баб паранджу, сплевывают с гневом и презрением в сторону европейцев, захватывают и взрывают самолеты с пассажирами и готовы отдать жизнь за то, что почитают ценностями большими, чем жизнь. А евроамериканцы не могут посулить своим людям ничего, кроме потребления и личного благополучия. Кто более энергичен? Кто способен больше дел наворотить? Кто более готов умереть, но защитить свою «честь», «закон» «благопристойность»? Ага. За тем и будущее.
