Мэтт Ридли - Эволюция всего
Львиная доля этих показателей связана с повышением уровня благосостояния простых рабочих и бедноты. Как отмечает Макклоски, хотя богатые становятся еще богаче, «у миллионов [других людей] есть газовое отопление, автомашины, прививка от оспы, водопровод в доме, недорогой проезд на транспорте, равные права для женщин и мужчин, низкая детская смертность, нормальное питание, более высокий рост, удвоенная продолжительность жизни, школьное обучение для детей, газеты, право голоса, возможность обучаться в университете и уважение». Глобальное неравенство достаточно быстро сокращается, поскольку жители бедных стран богатеют быстрее, чем население богатых. Доля людей, проживающих на 1,25 доллара в день, сократилась с 65 % мирового населения в 1960 г. до 21 % в наши дни.
Как ни странно, причина этого всеобщего обогащения пока неясна. Я хочу сказать, что существует множество теорий относительно того, почему в отдельных странах мира начался процесс быстрого роста благосостояния, а затем распространился и на другие страны и вопреки многочисленным предсказаниям продолжается до сих пор. Но ни одна из теорий не может объяснить универсальности этого процесса. Некоторые видят причину в политических институтах, другие – в идеях, третьи – в роли отдельных личностей, четвертые – в эффективности трансформации энергии, а пятые – в удачном стечении обстоятельств. Однако все сходятся в одном: никто этого процесса не планировал, никто не ожидал. Рост благосостояния происходит вопреки политике, а не благодаря ей. Этот процесс неумолимо развивается на основе человеческих взаимоотношений в виде некой формы селективного прогресса, очень напоминающего эволюцию. Прежде всего это децентрализованный процесс, стимулированный миллионами различных решений, причем в основном вопреки действиям власти. Я вполне согласен с мнением экономистов Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона, что такие страны, как Великобритания или США, разбогатели именно по той причине, что их граждане свергли монополизировавшую власть элиту. Расширение политических прав граждан заставило государство более ответственно и внимательно относиться к собственному народу, что позволило большой массе населения получать преимущества от реализации экономических возможностей.
Человеческая деятельность, но не планирование«Великое обогащение» – эволюционное явление. Давайте вернемся в последние годы XVIII в., когда Великобритания подошла к этому этапу развития, и вспомним, что́ великий мыслитель Адам Смит говорил по поводу общей теории эволюции. В 1776 г. Смит опубликовал свою вторую книгу «Исследование о природе и причинах богатства народов». В ней он выдвигал иную эволюционную теорию, чем отстаивал ранее в «Теории нравственных чувств». Если Бог не был источником морали, возможно, государство не служило источником благосостояния народа? Во времена Смита торговля подчинялась очень жестким правилам. Совместные акционерные общества получали монополию на торговлю исключительно с разрешения правительства, торговая политика корректировалась таким образом, чтобы стимулировать развитие определенных направлений экспорта, не говоря уже о том, что для ведения той или иной профессиональной деятельности необходима была государственная лицензия. Реальная торговля между людьми осуществлялась в пространстве между основными положениями меркантилизма и дирижизма[23], но никто и подумать не мог, что именно это и является источником процветания. Под богатством понимали накопление ценностей.
Физиократы во Франции начали понимать, что источником благосостояния является продуктивный труд, а не горы золота. В 1766 г. Смит встретился с лидером французских физиократов Франсуа Кене и перенял от него идею о том, что меркантилизм в торговых отношениях является ошибкой, поскольку государство присваивает все плоды труда и растрачивает их на ведение разрушительных войн и бесполезную роскошь. Лозунг физиократов гласил: «Laissez faire et laissez passer, le monde va de lui même!» («Дайте свободу действий, и мир закрутится сам собой»). Однако, как ни странно, физиократы считали единственным видом продуктивной деятельности сельское хозяйство. Производство и услуги они рассматривали как бесполезную трату сил. Смит же заявил, что значение имеет «ежегодный продукт земли и общественного труда». Сегодня мы называем это валовым внутренним продуктом.
Таким образом, повышение благосостояния означает то же, что повышение продуктивности: вырастить больше пшеницы, произвести больше инструментов, обслужить больше клиентов. И, как утверждал Смит, «наибольшее повышение производительности труда, по-видимому, было достигнуто за счет разделения труда». Если фермер обменивает сельскохозяйственные продукты на орудия труда у торговца скобяным товаром, труд обоих становится более производительным, поскольку первый не должен отрываться от работы и изготавливать не очень качественные инструменты, а второй не должен отрываться от работы и не очень качественно обрабатывать землю. Источник экономического процветания заключается в сочетании специализации и обмена.
Вот суть идей Смита, кратко изложенная современным языком. Во-первых, спонтанный и добровольный обмен товарами и услугами приводит к разделению труда, в результате которого люди начинают специализироваться в том, что у них лучше получается. Во-вторых, это приносит выгоду всем обменивающимся сторонам, поскольку каждый делает то, в чем он наиболее продуктивен, и имеет возможность обучаться выбранному ремеслу, практиковаться в нем и даже механизировать его. Таким образом, человек может использовать свои навыки и местные традиции лучше, чем любой эксперт или правитель. В-третьих, выгодная торговля способствует дополнительной специализации, которая стимулирует дальнейшее развитие рынка, и так возникает эффективный цикл. Чем выше специализация среди производителей, тем разнообразнее потребление: люди перестают заниматься самообеспечением, производят меньше вещей, но потребляют больше. В-четвертых, специализация неизбежно стимулирует инновационный процесс, который также является коллективной деятельностью на основе обмена идеями. Инновации по большей части возникают в результате рекомбинации существующих идей относительно создания или организации вещей.
Чем больше люди торгуют и чем сильнее разделение труда, тем больше люди работают друг для друга. Чем больше они работают друг для друга, тем выше их жизненный уровень. Результат разделения труда – широчайшая сеть кооперации между незнакомцами, за счет которой потенциальные враги становятся друзьями. Простое шерстяное пальто рабочего, как писал Смит, было «результатом труда множества других рабочих. Пастуха, сортировщика шерсти, чесальщика, сушильщика, щипальщика, прядильщика, ткача, валяльщика, закройщика…». Тратя деньги на покупку пальто, рабочий не становился беднее. Выигрыш от торговли двусторонний, если бы это было не так, люди не вступали бы в торговые отношения. Чем более открытым и свободным является рынок, тем меньше остается места для эксплуатации и спекуляции, поскольку потребителям легче бойкотировать спекулянтов и лишить их избыточной прибыли. Таким образом, в идеале свободный рынок служит механизмом для создания сети сотрудничества между людьми (и в результате – для повышения жизненных стандартов), координации производства и передачи информации о потребностях общества (через ценообразование), а также механизмом стимуляции инновационного процесса. Это полная противоположность неистовому и эгоистичному индивидуализму, о котором говорили священники и многие другие. Рынок – это система массовой кооперации. Конечно, вы соревнуетесь с конкурирующими производителями, но вы сотрудничаете с потребителями, поставщиками и коллегами. Для торговли необходимо доверие, но она же его и создает.
Плохой рынок лучше, чем никакогоНемногие возьмутся оспаривать это утверждение, но немногие также согласятся, что идеальный рынок можно реализовать на практике. И именно отсюда происходят все разногласия по поводу рынка. В теории хорошо, но невыполнимо на практике – таков вердикт благонамеренной публики.
Возникает вопрос: действительно ли торговля существует только при условии, что она организована идеальным образом? Не лучше ли иметь полусвободный рынок, чем никакого? Экономист Уильям Истерли не сомневается в том, что невидимая рука – не утопия: «Это процесс, в котором некомпетентные проигрывают середнячкам, середнячки – хорошим, а хорошие – лучшим». Вспомните историю экономики, и вы увидите, что страны, которыми руководили торговцы и в интересах торговцев, не были идеальными, но всегда были более процветающими, мирными и культурными, чем те, которыми управляли деспоты. Финикия против Египта, Афины против Спарты, китайская империя Сун против монгольского государства, итальянские города-государства против Испании Карла V, республика объединенных провинций Нидерландов против Франции Людовика XIV, английские лавочники против Наполеона, современная Калифорния против современного Ирана, Гонконг против Северной Кореи, Германия 1880-х гг. против Германии 1930-х гг.
