Курск 1943: Величайшая битва Второй мировой войны - Теппель Роман
Западнее 13-й армии, также в районе предполагаемой атаки армии Моделя, находилась 70-я армия под командованием генерал-лейтенанта Ивана Галанина. На начало июля 1943 года в ее составе было 96 000 солдат, 1660 орудий и минометов и 125 танков. Еще две армии Центрального фронта, 60-я и 65-я, находились на вершине Курской дуги, так же как и 38-я армия, входившая в Воронежский фронт. На этих участках особенно ясно можно проиллюстрировать неравенство сил советской и немецкой сторон. 2-я немецкая армия, стоявшая западнее Курской дуги и вначале даже предназначавшаяся для участия в атаке в рамках операции «Цитадель»·, имела в своем составе около 130 000 солдат и 940 орудий и минометов. У нее вообще не было танков, только 39 истребителей танков «Мардер» и 31 штурмовое орудие. Три советские армии, противостоявшие 2-й немецкой армии, имели в своем составе 256 000 солдат и свыше 4410 орудий и минометов, а также 340 танков и САУ.
На Воронежском фронте ширина полосы обороны составляла в среднем 10 км на дивизию. Главный немецкий удар ожидался на участках 6-й и 7-й гвардейских армий; здесь ширина обороны фронта составляла только 5 км на дивизию. 6-я гвардейская армия возглавлялась генерал-лейтенантом Иваном Чистяковым и на начало июля имела в своем составе 79 900 человек. В армию Чистякова входили 1770 орудий и минометов, а также 155 танков и САУ. 7-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Михаила Шумилова была укомплектована 76.800 солдатами, 1620 орудиями и 250 танками и САУ. Кроме этого, в качестве резерва имелась не только 1-я танковая армия, но также и 69-я армия генерал-лейтенанта Василия Крючёнкина. Ее состав — 52 000 солдат и 890 орудий и минометов. Под немецкий удар также попадала и 40-я армия генерал-лейтенанта Кирилла Москаленко, западный сосед 6-й гвардейской армии. 40-я армия располагала 77 000 солдатами, 1640 орудиями и 240 танками.
Как Центральный, так и Воронежский фронты имели в своем распоряжении шесть общевойсковых армий. Кроме этого, каждый фронт имел собственную воздушную армию: Центральный фронт — 16-ю воздушную армию с 1150 самолетами и Воронежский фронт — 2-ю воздушную армию с 1030 машинами. На первой фазе битвы за Курск также привлекалась 17-я воздушная армия Юго-Западного фронта. У нее в наличии имелось 750 самолетов. Кроме них, в битве принимали участие другие советские воздушные соединения, например дальняя авиация, со своими 320 самолетами, действовавшими независимо от воздушных армий, а также самолеты войск ПВО Курска, более 210 машин.
В качестве «стратегического резерва» у Красной Армии для Курской битвы имелся Степной военный округ под командованием генерал-полковника Ивана Конева. Коневу подчинялись 6 общевойсковых армий, одна танковая и одна воздушная армия. Общая численность подразделений составляла 573 200 человек, 8510 орудий и минометов, 1640 танков и САУ, а также 520 самолетов.
Советские планы предусматривали вначале остановить немецкое наступление против Центрального и Воронежского фронтов на оборонительных поясах и при этом измотать и ослабить германские наступающие части. Прежде всего в ходе обороны было необходимо уничтожить как можно больше немецких танковых частей. Советские солдаты проявляли большое уважение к немецким «тиграм» и «Фердинандам». В январе 1943 года Красной Армии удалось захватить неповрежденным один «тигр» и получить возможность провести всевозможные испытания этого типа танка. О «Фердинанде» первые сведения советской стороне удалось получить лишь в апреле 1943 года от разведывательных служб. Поэтому при тренировках особый акцент делался на обучении красноармейцев методам борьбы с новыми тяжелыми немецкими танками и штурмовыми орудиями. Были разработаны плакаты, показывающие слабые места немецких танков, расчетам противотанковых орудий и противотанковых ружей было рекомендовано целиться в смотровые щели немецких танков или в их командирские башенки. Последние были не особо защищены и при прямом попадании нередко отваливались, создавая угрозу для командира танка быть убитым или тяжело раненным. В отчетном докладе германского 503-го тяжелого танкового батальона, имевшего на вооружении «тигры», говорится: «Часто встречались сквозные поражения и тяжелые повреждения командирской башенки. <..> Русские рекомендации по борьбе с “тиграми“ распространились с удивляющей быстротой и упорно соблюдались врагом при использовании любых типов оружия» [105]. Только летом 1943 года на «тиграх» и «пантерах» были введены командирские башенки обтекаемой формы, способные отражать снаряды, а при прямых попаданиях они теперь не отваливались от башни.
Особенно эффективным противотанковым средством оказались танковые окопы. Их подготовили для того, чтобы советский танк в случае необходимости мог быстро его занять при действиях в обороне. Эти окопы были настолько глубоки, что на поверхности оказывалась только танковая башня с пушкой. Окапывание танков оказалось эффективным с двух точек зрения: первое — танковая башня представляла собой малую по площади цель, в которую было трудно попасть, и второе — закопанные танки осложняли целеуказание для немецких командиров и наводчиков, поскольку замаскированную танковую башню на большом расстоянии было сложно отличить от противотанкового орудия.
Существенную роль при обороне от немецкой танковой атаки сыграли мины, уложенные в огромных количествах. При этом советские саперы зачастую выкапывали немецкие плоские мины и с их помощью создавали новые минные поля. Возможно, это являлось ответом на вопрос, почему в немецких докладах часто можно найти жалобы на то, что войска попали на собственное минное поле, нигде не обозначенное и неизвестное.
Основу советской обороны составляли не траншеи, минные поля или танки, а артиллерия. Этот род войск был гордостью Красной Армии, и советские вооруженные силы обладали не только выдающимися орудиями, но и имели их в большом количестве. Воронежский фронт сконцентрировал на участке предполагаемого главного немецкого наступления 40 орудий на 1 км фронта; на Центральном фронте концентрация достигала даже 70 орудий на 1 км. Однако и для советской артиллерии слабым местом было недостаточное обучение личного состава на стадии подготовки к Курской битве.
Следует упомянуть также советских партизан, действовавших в основном в тылу группы армий «Центр». В начале июля штаб вермахта подготовил доклад о «Ситуации с бандитами» для периода с апреля по июнь 1943 года. В нем констатировалось, что партизанская активность на всем восточном пространстве вновь усилилась. Увеличение активности партизанского движения штаб связывал с ухудшением продовольственного снабжения гражданского населения оккупированных областей, поскольку в первую очередь даже небольшое количество продовольствия использовалось для снабжения немцев для ведения войны. Вторым фактором, серьезно ухудшавшим настроение советского населения, был массовый вывозы людей в Германию на работы. В этой обстановке все больше советских граждан изъявляли желание примкнуть к партизанам. Весной 1943 года партизаны путем массовых подрывов железнодорожных путей пытались помешать продвижению немецких эшелонов, чтобы создать препятствия для проведения операции «Цитадель». Только в июне 1943 года было зафиксировано 1092 случая нападения на эшелоны, железнодорожные пути и мосты. При этом, согласно докладу, были повреждены 409 локомотивов и 54 железнодорожных моста. В соответствии с советскими планами партизаны должны были играть важную роль во время Курской битвы путем создания трудностей в поступлении немецкого снабжения и в перемещениях немецких войск.
После отражения немецкого наступления на Курск и нанесения больших потерь войскам противника Красная Армия планировала начать свое большое контрнаступление. Севернее Курска, напротив фронтовой дуги у Орла, советские Центральный, Западный и Брянский фронты должны были приступить к наступлению. Эта запланированная операция получила кодовое наименование «Кутузов», по имени знаменитого русского фельдмаршала времен наполеоновских войн. Операция «Кутузов» была направлена на уничтожение дуги у Орла, после чего советские войска должны были продвигаться дальше на запад.
