Эксперт Эксперт - Эксперт № 03 (2013)
Таких шагов, конечно, будет недостаточно для того, чтобы исключить негативные побочные эффекты реализации госпрограммы. Но осуществив хотя бы их, ответственные за программу лица продемонстрируют, что имеют базовый «набор компетенций» для работы на Северном Кавказе. Этот набор выходит далеко за рамки умения представить проект на инвестиционном форуме или с помпой заложить первый камень фабрики — не оповестив местных жителей о том, какая часть их земель будет под нее отдана.
Островной синдром
Александр Кокшаров
В Британии вновь активно заговорили о выходе или как минимум дистанцировании от Евросоюза. Хотя эта идея привлекает большинство избирателей, против нее выступают оппозиция, бизнес, партнеры по ЕС и даже США
По данным соцопросов, более 50% британцев на возможном референдуме проголосуют за то, чтобы покинуть Евросоюз
Фото: Stefan Boness / Panos / Grinberg Agency
В конце января 2013 года британский премьер-министр Дэвид Кэмерон собирался выступить с речью о своем видении отношений Британии и Евросоюза, которая откладывалась на протяжении последнего полугода. Помощники премьера с Даунинг-стрит сначала запланировали выступление на 22 января, но это обернулось дипломатическим конфузом. Канцлер Германии Ангела Меркель позвонила Кэмерону и потребовала выбрать другую дату — ведь именно в этот день Германия и Франция торжественно празднуют 50-летие подписания Елисейского договора о дружбе между двумя странами, положившего конец вековой вражде. Кэмерон пошел на попятную — речь о Европе он решил произнести не в Лондоне, а в Амстердаме, к немалому неудовольствию нидерландской стороны.
Однако и в Амстердаме Кэмерону выступить не удалось. Из-за захвата заложников в Алжире британский премьер свой визит в Нидерланды отложил, чтобы руководить антитеррористической операцией. Тем не менее пресс-служба Кэмерона опубликовала ряд программных заявлений из несостоявшегося выступления. Как и ожидалось, в этих материалах говорится о том, что Британия не исключает возможности выхода из ЕС, если Брюссель не согласится на существенное изменение параметров британского участия в союзе. Так, в Лондоне надеются вернуть себе часть полномочий, которые с начала 2000-х были переданы с национального уровня на европейский. Прежде всего это ряд экономических вопросов (касающихся рынка труда, финансового регулирования, а также сельского хозяйства и рыбной ловли) и вопросов юстиции.
Весьма вероятно, что правительство Дэвида Кэмерона готовится провести референдум (скорее всего, после 2015 года), на котором британцам будет предложен выбор между этим новым, облегченным вариантом членства в ЕС и выходом из Евросоюза. По соцопросам, более 50% британцев на возможном референдуме проголосуют за то, чтобы покинуть клуб, к которому страна присоединилась в 1973 году.
В Евросоюз продолжает стоять очередь реальных и потенциальных кандидатов — от Хорватии (в июле 2013 года она станет 28-й страной-членом) и Турции (она подала заявку на вступление еще в 1987 году, но до сих пор ждет) до Албании и Грузии. Поэтому тот факт, что Британия в скором времени может покинуть клуб, для многих за пределами острова стало сюрпризом. Кризис вокруг единой европейской валюты заставляет страны еврозоны двигаться в сторону большей интеграции друг с другом — как экономической, так и политической. Британию же такая интеграция настораживает.
Скептики из-за пролива
«На Рождество мы ездили с друзьями в Европу» — эта вполне типичная для британцев фраза может показаться странной в равной степени россиянам, американцам или китайцам. Ведь для них Британия — европейская страна, одно из крупнейших по населению и ВВП государств Евросоюза. Однако узкая полоска воды, отделяющая Британские острова от континента, за тысячелетнюю историю сделала свое дело, выстроив психологические границы. «Британцы под словом “Европа” понимают исключительно континентальную ее часть, ментально отделяя свою страну. Следовательно, у многих Европа ассоциируется с чем-то чуждым, незнакомым, иностранным. В общественном сознании это распространяется и на Европейский союз и прочие европейские институты, включая Европейский суд в Страсбурге. В глазах многих британцев Европа — это то, куда их насильственно, против их воли, затягивают соседи по континенту — французы, немцы и прочие. Поэтому слово “Европа” во многих газетах правого толка имеет отрицательный оттенок. Как у вас в России слово “демократы” в левых газетах», — рассказала «Эксперту» Шарн Бейнон- Джонс , социолог Йоркского университета.
Бытовой евроскептицизм находит отражение и в партийной политике. Стоящая на правых националистических позициях Партия независимости Соединенного Королевства (UKIP) в последние годы, с началом экономического кризиса и последовавших проблем в еврозоне, стала пользоваться поддержкой избирателей. На выборах в Европарламент в 2009 году эта партия, выступающая за выход Британии из Евросоюза, получила 12 из 73 британских мандатов. С тех пор ее представители также побеждали на местных выборах в нескольких городах Англии, а трое членов палаты лордов вышли из Консервативной партии и вступили в UKIP. Ультраправая партия до сих пор не смогла провести своих кандидатов в британский парламент, но популярность ее растет. Согласно опросу YouGov, проведенному в середине января, если бы парламентские выборы в Британии проводились завтра, за UKIP проголосовало бы 9% избирателей. Это ставит их на третье место после лейбористов (43%) и консерваторов (30%) и показывает большую поддержку избирателей, чем у партии либдемов (8%), входящей в правящую коалицию вместе с тори Кэмерона.
Растущая популярность сторонников выхода из ЕС привела к тому, что лидер UKIP Найджел Фараж в конце прошлого года оптимистично заявил, что при сохранении нынешних тенденций после парламентских выборов 2015 года его партия вполне может сменить либдемов как младший партнер консерваторов в правящей коалиции. А сам он станет вице-премьером.
Угроза консерваторам со стороны UKIP привела к формированию внутри Консервативной партии крыла евроскептиков, к которым относится порядка 30–40 депутатов-тори (всего их 303), включая даже некоторых членов кабинета. «Они полагают, что консерваторы должны лучше отражать настроения избирателей, а эти настроения показывают довольно значительный скепсис в отношении европейской интеграции, особенно европейских институтов. Многих британцев беспокоит проблема миграции, но Британия не может закрыть доступ на свой рынок труда гражданам других стран ЕС. Следовательно, многие британцы согласны с выходом из ЕС, чтобы приостановить приток поляков, испанцев и греков в Британию», — сказал «Эксперту» Ричард Уитмен , профессор политологии Университета Кента.
К евроскептикам, в частности, многие относят британского министра иностранных дел Уильяма Хейга , который уехал с визитом в Австралию и Новую Зеландию аккурат на время предполагаемой речи Кэмерона по европейским вопросам. Его ведомство отправило на Даунинг-стрит речь Маргарет Тэтчер 1988 года в Брюгге, когда она выступила против «европейского сверхгосударства, которое распространяет свою новую власть из Брюсселя». Целый ряд тори-евроскептиков оказывает давление на Кэмерона с тем, чтобы он занял более жесткую позицию по европейскому вопросу. В противном случае до 25 членов депутатов-тори угрожают выйти из Консервативной партии и вступить в UKIP, поставив под вопрос легитимность мандата нынешнего кабинета.
Еще примерно 70 депутатов-тори сформировали группу «Свежее начало»: они хотят сохранить участие Британии в Евросоюзе, но предлагают пересмотреть условия, фактически сделав страну «ассоциированным членом». В частности, по мнению этих «еврореалистов» Лондону необходимо репатриировать часть суверенитета из Брюсселя, в частности по вопросам юстиции, полиции, региональной, аграрной политики и рыбной ловли. Как заявила участник группы Андреа Лидсом , в отношениях с ЕС Британии нужно «больше торговли и меньше всего остального». При этом среди консерваторов немало еврофилов. Так, в середине января Кеннет Кларк , министр без портфеля в кабинете Кэмерона (и бывший член кабинетов Маргарэт Тэтчер и Джона Мейджора), заявил, что Британия не только должна остаться членом Евросоюза, но и играть в нем активную роль. «Учитывая, насколько отличаются взгляды отдельных консерваторов в вопросе отношений Британии и Европы, можно констатировать: Кэмерон оказался лидером очень разделенной партии. В этих условиях он не может лидировать, а вынужден искать компромисс, который не устроит ни одну из сторон», — считает Патрик Данливи , политолог Лондонской школы экономики.
