Михаил Касьянов - Без Путина. Политические диалоги с Евгением Киселевым
В итоге валовой внутренний продукт России за четыре года работы нашего правительства вырос на 35 процентов. Зарплата реальная выросла на 50 процентов, а инфляция снизилась с 36 до 12 процентов.
Напомните, пожалуйста, а сколько нефть тогда стоила?
Когда мы пришли -15 долларов за баррель, потом 20. Когда мы уходили, она стоила уже 25. Последний месяц, по-моему, 27. А что?
Просто констатирую, что при цене на нефть, никогда не поднимавшейся даже до 30 долларов за баррель, шел стабильный экономический рост. А сейчас, когда она стоит 70 долларов за баррель, — столь же уверенный спад. Вы ничего не сказали про урегулирование внешнего долга, хотя с гордостью рассказывали про свои достижения на этом поприще, относящиеся к 90-м годам.
Вокруг вопросов госдолга всегда напускалось немало тумана, непонятного непосвященным. Не так давно в эфире «Эха Москвы» я услышал любопытную историю. Бывший советник президента Путина по экономическим вопросам
Андрей Илларионов, отвечая на вопрос о ситуациях, когда глава государства принимал решения в экономике наперекор мнению правительства и своих сотрудников, рассказал следующее. В конце 2000 года правительство Касьянова приняло решение с 1 января 2001 года в одностороннем порядке отказаться от всех платежей по внешнему долгу — не только по возврату основной суммы долга, но и по выплате процентов. Илларионов утверждает, что это решение было попыткой «некоего шантажа наших зарубежных партнеров» что оно «поставило страну на грань внешнеполитической изоляции, создало исключительно скандальную ситуацию с очень тяжелыми последствиями, в том числе с возможными санкциями по исключению страны из ряда международных организаций и другими методами» Однако Путин, прислушавшись к Илларионову, принял решение платить — вопреки мнению практически всех членов правительства и руководства своей администрации. При этом, в отличие от всех вас, Путин руководствовался тем, что международное позиционирование России, ее участие в международных организациях и вообще в международном сообществе, является критически важным для нашей страны и нашего народа.
Неужели вы и впрямь утратили ориентацию в пространстве и собирались напрочь отказаться от всех долговых платежей? Если да, то зачем, с какой целью?
Вообще-то, Илларионов привел весьма яркий пример того, как президент Путин принимал некоторые важные государственные решения. Но уместно отметить, что в данном конкретном вопросе его действительно поддерживал, вольно или невольно, только один человек — советник Илларионов. Я хочу верить в то, что Андрей Николаевич уже многое переосмыслил, включая и этот эпизод. За последние 2–3 года он очень изменился, по существу, без боязни вскрывает многие негативные стороны режима Путина — Медведева. Илларионов профессионально аргументирует и доказывает, почему этот режим неприемлем для России. А тогда…
А что тогда? Договаривайте.
Путин использовал Илларионова в качестве вспомогательного инструмента в одном из самых первых моих с ним политических споров. Причем цена этого спора для страны была ни много ни мало около 5 миллиардов долларов.
Заинтриговали. Раскройте, пожалуйста, поподробнее, о чем идет речь.
Вернемся к первому после дефолта 1998 года саммиту «Восьмерки» в Кельне в июле 1999 года. Тогда по просьбе президента Ельцина канцлер Герхард Шредер, только вступивший в должность, в числе других лидеров G-7 поддержал политическое решение о глубокой реструктуризации советских долгов, лежавших тяжелым бременем на молодом Российском государстве. В течение года это решение было практически трансформировано в следующие условия: списание трети долга и рассрочку оставшейся его части на 30-летний период. Это фактически означало, что каждый доллар долга бывшего СССР уменьшался до 20 центов.
Основываясь на решениях «Восьмерки», Лондонский клуб кредиторов, объединяющий крупнейшие международные банки и финансовые компании, в марте 2000 года подписал необходимые юридически обязывающие соглашения, которые освободили нашу страну от значительной части бремени финансового долга бывшего СССР. Частный сектор прислушался к решению клуба ведущих держав мира. Дело было за государствами. Но Парижский клуб государств-кредиторов, где ведущую скрипку играла Германия — главный заимодавец бывшего СССР, под разными предлогами затягивал принятие на себя соответствующих обязательств. И вот где-то в середине осени 2000 года мы все же выжали из Парижского клуба окончательное согласие подписать аналогичные по условиям соглашения. Это было намечено на январь 2001 года.
Разумеется, Правительство Российской Федерации под моим руководством в принципе не могло принять другого решения, кроме как о безусловном исполнении своих международных финансовых обязательств, включая условие о равном отношении ко всем своим кредиторам. Другими словами, Россия обязуется платить всем кредиторам на одних и тех же условиях, не давая никому преимущества. Во- обще-то, это стандартная международная практика.
Правительство, как и положено по Конституции, информирует обо всех своих принципиальных решениях президента России. Теперь догадайтесь, что стало происходить.
Не хочу даже строить догадки. Помнится, в публичном пространстве все эти события преломлялись совершенно иначе. Расскажите, что же было на самом деле.
Сначала ни с того ни с сего советник президента Андрей Илларионов вдруг начинает публично в СМИ резко критиковать решения правительства по внешнему долгу, вынося секретные межгосударственные переговоры на публику. Как потом я узнал, Путин, уже став к тому времени личным другом Герхарда Шредера, за спиной Правительства РФ согласовал с ним вопрос о пересмотре условий возврата Россией советского долга в сторону их ужесточения.
Дело в том, что с июля 1999 года по декабрь 2000 года цены на нефть выросли с 15 до 20 долларов за баррель — по тем временам весьма значительно. И правительство Шредера решило отказаться от согласованной ранее на международном уровне реструктуризации долга, мол, Россия и так заплатит. Путин без протокола обсуждал это с канцлером, дважды тайно принимал в Москве его спецпредставителя и, видимо, что-то обещал немцам. Об этом прознали и другие наши кредиторы, которым, естественно, наша внутренняя российская несогласованность была только на руку. Но как девальвировать уже принятые решения, как размыть «железные» аргументы, поставить достигнутые договоренности под сомнение? Вот тут-то и был использован Андрей Илларионов.
Ссылаясь на критику Илларионова в СМИ, президент созвал совещание с участием ключевых членов правительства и своей администрации. Пригласили также и Илларионова. Мы выслушали этот бред про «шантаж наших зарубежных партнеров», и, естественно, никто (ни я, ни Кудрин, ни Греф, ни Волошин) всерьез это не восприняли. Я еще раз изложил президенту аргументы правительства, и на этом, как показалось, совещание закончилось.
Но тут под занавес на удивление всем Путин объявил свое решение: продолжать платить Парижскому клубу полностью, забыв о достигнутых договоренностях о глубокой реструктуризации и списании долга, как будто их и не было.
Пять миллиардов долларов по меркам 2000 года — огромные деньги. На них можно было целый год содержать всю социальную сферу страны.
Да, это так. Тогда весь федеральный бюджет был эквивалентен 20 миллиардам долларов. Но тогда я считал, что Владимир Путин, всенародно избранный президент, знает что делает, и берет на себя всю ответственность. Для себя же это решение главы государства я зафиксировал как второй негативный сигнал.
А когда и как прозвучал первый сигнал?
Неделей раньше — выступление Путина на банкете ФСБ по случаю так называемого Дня чекиста. Обращаясь к сотне генералов, Путин произнес тост, с большим подъемом торжественно заявив, что поставленное перед ним задание по завоеванию власти в стране полностью выполнено. Зал взорвался громкими «Ура!» Там, на банкете, я воспринял это как не слишком удачную шутку в традиционном для аудитории стиле. Но уже вечером того же дня промелькнула мысль: «А ведь в словах президента, пожалуй, заложен более глубокий смысл». Сейчас же очевидно, что в этой шутке вряд ли была даже малая доля шутки.
Между прочим, он аналогичным образом пошутил годом раньше по случаю того же события на торжественном собрании в клубе на Лубянке. Этот эпизод показали по всем телеканалам. Если человек повторяет одну и ту же шутку, видно, в ней скрыто что-то важное…
Вернемся к достижениям вашего правительства. Какие еще считаете значимыми?
