Эксперт Эксперт - Эксперт № 01 (2013)
По дороге к Млечному пути
Ольга Власова
За две с лишним тысячи лет христианство значительно изменило человечество. И конец истории не настанет до тех пор, пока человек не исчерпает ресурс своего развития
Гюстав Доре. «Триумф христианства»
Обычному человеку — не монаху, не священнику, даже не богослову, а тем более женщине — вроде как не положено писать о церкви. В самом деле, кто мы такие? Со свиным-то рылом. И если бы это была какая-нибудь другая церковь, к примеру иудейская, ни за что бы не стала. Но мы ведь христиане? А Христос был прост. Без чинов, с мытарями, с блудницами сидел за одним столом, разговаривал. Если соберутся, говорил Он, двое или трое во имя Его, то и Он с ними будет. Значит, нам всем можно, значит, это для каждого, а не только для таинственных жрецов — хранителей культа. И когда они нас грозно спрашивают: «Кто вы такие, чтобы говорить православной церкви, какой ей быть?» — мы можем ответить: «А мы и есть сама церковь».
Вешки по пути в небо
Чем для нас сегодня является христианство? Очевидно, что это многостороннее понятие, но в числе прочих — это некий способ превращения в человека, по образу и подобию Божию, данный нам неким Иисусом, который, будучи Богом, сам стал человеком, иначе говоря, точно знал оба состояния и технологию перехода.
Придя на землю, Иисус объяснял всем желающим, что Богу в человеке интересно только сердце его, и призывал нас стать совершенными, как Отец наш небесный. Говоря о ветхозаветном законе, Иисус объяснял, что Он пришел не нарушить закон, но исполнить его. Что Он имел в виду? Те девять заповедей, которые (кроме десятой про субботу) вошли и в Новый завет, что же изменилось и вообще в чем принципиальная разница между законническими иудаизмом и христианством?
Моисею и народу Израиля был дан некий нравственный императив, который по тем временам (приблизительно полторы тысячи лет до Рождества Христова) был огромным прорывом в развитии человечества (современному человеку эта система нравственных координат кажется настолько естественной, что ему трудно оценить ее революционность, желающим рекомендуется познакомиться с нравами соседствующих с древним Израилем земледельческих цивилизаций, например хананеями). Однако закон — это нечто, что запрещает или предписывает что-то. Ты можешь соблюдать закон из страха наказания, но это никак не меняет твоей внутренней сути. К моменту прихода Христа в Иудее даже существовал целый слой тех, кто очень преуспел в выполнении всевозможных правил и ограничений, основанных на данном законе и якобы угодных Богу. Христос назвал их фарисеями. Христос же говорил о том, что сам человек должен в душе своей так измениться, чтобы ему не только не хотелось красть, убивать и прелюбодействовать, но и чтобы он мог полюбить ближнего своего. Да что там ближнего — врага. А еще там было про таланты. Чтобы на каждый данный тебе ты принес еще хотя бы столько же. Иначе говоря, Иисус человечеству начертил в воздухе и пометил вешками дорогу где-то до Млечного Пути. И с этого момента вся история христианской цивилизации — это бесконечная попытка постичь и реализовать амбициозный, но фактически безальтернативный план.
Для внедрения христианского сознания и создавалась церковь. Именно она должна была стать хранителем и проповедником полученного знания. У известного протестантского философа Клайва Льюиса есть замечательные слова о том, что христианство — это вовсе не конечный пункт назначения, это лишь то пространство, где мы находимся на пути к Богу.
Среди многочисленных трудностей, связанных с прохождением этого пути, были принципиальные. Как понять сказанное? (Историческое время жизни Христа с его реалиями отходило все дальше в глубь веков.) Что на самом деле надо делать человеку, чтобы приблизиться к своему божественному оригиналу? И как добиться перехода декларации желаемого качества в кровь и плоть человека?
В силовом поле Христа
И если брать развитие европейской цивилизации, то Средневековье можно считать самой масштабной и длинной в истории человека попыткой приблизиться к божеству через подражание ему и отрицание своей человеческой природы. Говоря очень обобщенно, идеалом Средневековья был мир как большой монастырь, где человек не находил, как еще он мог потратить свою жизнь, чтобы приблизиться к совершенству. Но костры святой инквизиции и лицемерие служителей культа, торговавших отпущением грехов, были серьезным аргументом для тех, кто считал эту попытку исчерпавшей себя. С Ренессанса и Реформации мы вступили в эпоху, где церковь и религия в явном виде занимают все меньшее место в обществе, однако параллельно мы видим, как прежде сугубо религиозные вопросы начинают входить в повседневную человеческую жизнь. Человека продолжают волновать проблемы добра и зла, смысла жизни. Бурно развиваются философия, литература и искусство, развиваются социальные формы жизни человека, расширяется самосознание. Церкви как института, может быть, и становится меньше, но не христианства. Оно пустило корни в самом человеке и обществе, часто пользуясь другими институтами для реализации тех или иных аспектов своего развития.
С развитием науки и техники, секуляризацией государств и появлением прав человека многим даже начало казаться, что мы пережили христианство, что оно пребывает в кризисе, так как не слишком многие каждое воскресенье ходят на службу и причастие. Но так ли это? Все, что с нами было за это время, включая философию Просвещения и гуманизм Вольтера, экзистенциалистов и Ницще, Карла Маркса, революцию 1917 года в России (Александр Блок видел, как идет в революционном Петрограде «в белом венчике из роз впереди Исус Христос») и даже идеалы строителей коммунизма, — все это есть наша попытка найти новый путь вочеловечивания и прохождения по небесным вешкам. Иногда, как костры инквизиции, вешки эти страшные и кровавые, иногда, как и прежде, мы заходим в тупик. Но мы все по-прежнему существуем в силовом поле христианства как пути к совершенству, оно, как та самая закваска, о которой говорил Христос, которая, будучи каплей и попав в огромную бадью с мукой и водой, делает из нее тесто. Оно уже у нас в крови. У известного православного священника и мыслителя Александра Ельчанинова есть заметка о том, что есть даже такие люди, которые внутренне по-настоящему хороши, несмотря на то что они, кажется, никогда не задумывались о существовании Христа, и это совершенно совпадает со словами Тертуллиана о том, что каждая душа по природе своей христианка.
Две тысячи и двенадцать лет
Мне кажется, для того, чтобы понять, какие задачи стоят перед сегодняшним христианством и церковью, надо сначала попытаться понять, а что оно успело сделать за две тысячи лет. И тут возникает некоторая сложность. Многочисленные истории христианства вообще и его отдельных конфессий в частности обычно перечисляют и подробно рассматривают череду событий, произошедших с ее иерархами, соборы, конфликты, противоречия, жизнеописания святых и так далее. Между тем нигде не делается попытка оценить качественные изменения, произошедшие с обществом и человеком за тот или иной период (или по моей необразованности мне такой труд не встретился, буду благодарна за указание).
Можно только представить себе, как в небесной канцелярии могли бы вестись записи типа «за год 1530-й от православных представилось столько-то тысяч душ, из них при взвешивании оказалось столько-то килограммов (ну или в чем там души взвешивают) живого духа», а столько-то мертвого балласта, волчцов и терниев. И дальше прирост в процентах по сравнению с прошлым годом. Будь у нас доступ к таким данным (и существуй они на самом деле!), нам сейчас было бы очень просто произвести нехитрый расчет и даже вывести кривую графика по приросту живого духа в христианском населении Земли. Но у нас таких данных нет, поэтому мы вынуждены обращаться к другим, более проблематичным источникам для определения роста человеческого совершенства и делать самостоятельные оценки.
Например, общеизвестно, что в то время, когда родился Христос, существовали невольничьи рынки, где можно было купить раба. Разумеется, были те, кто не принимал рабства, но их жизнь была похожа на ощущения этического вегетарианца, который существует в обществе мясоедов, где продают мясо в магазинах и выращивают скот на убой (либо вы должны принять этот факт, либо сойти с ума). Христиане же прошли долгий путь внутренней трансформации, прежде чем сама идея владения человеком как вещью стала восприниматься общественным сознанием как неприемлемая (в России было отменено крепостное право в 1861 году, а в США рабство — в 1863-м). Другая любопытная деталь — восприятие детей как личной собственности, принятое в древности (к примеру, обычной чертой древнегреческого города могла быть новорожденная девочка, за ненадобностью выкинутая на помойку). Христианская культура очень недавно (XVIII–XIX века) задумалась о феномене детства и перестала воспринимать детей как неполноценных взрослых и дискриминировать их по этому основанию.
