Джульетто Кьеза - Бесконечная война
Бои идут на севере в окрестностях Мазари-Шарифа. Возможно, но маловероятно, что наступление начнется оттуда. Но для этого придется штурмовать перевал Саланг, который прочно удерживают отряды талибов. Есть мнение, что американцы предоставят моджахедам свободу действий на земле, а сами ограничатся авиабомбардировками и «спецоперациями» по поиску Осамы бен Ладена. Вполне возможно. Реакция Москвы показывает, что там одобряют такой вариант борьбы с талибами. Вероятно, поэтому в политических комментариях приветствуется «мудрость» американцев, которые не стали ввязываться в прямое столкновение и не вступили на путь кровавой вендетты, что могло только ухудшить ситуацию.
Но может статься, что оптимизм Москвы ни на чем не основан и рассыплется, как дом, построенный из песка. На это указывают сообщения радиостанций, которые вещают на языках этой части света. Понятно, что проверить информацию невозможно. Катарская телекомпания Аль-Джазира, например, сообщила, что «вблизи иранской границы» были схвачены трое американцев и двое сопровождающих их афганцев. Источник информации – таинственный пресс-секретарь армии Осамы бен Ладена, который, вероятно, позвонил по телефону. Но в Кабуле правительство талибов решительно опровергает это сообщение. Значит ли это, что информация не соответствует действительности? Или Осама бен Ладен действует по собственному усмотрению, а его люди намного эффективнее талибов?
Если же предположить, что в сообщении правда, то возникает вопрос: откуда там взялись трое американцев? После заявления Али Хаменеи, ясно, что они пришли не из Ирана. Иран не та страна, где агентам ЦРУ предоставлена свобода передвижения. Тогда откуда? Ничего другого не остается, как обратить внимание на подозрительно тихий Туркменистан, чей пожизненно избранный сатрап Сапармурад Ниязов уже много лет дружит с Вашингтоном, вернее, с его долларами. Во всяком случае, в дружбе он явно предпочитает доллары московским рублям. В связи с этим можно предположить, что без лишнего шума силы и средства США уже передислоцированы на одну из авиабаз в Туркменистане – Мары или Чарджоу. Поэтому вполне вероятно, что театр военных действий не столько район таджико-афганской границы, сколько район на стыке границ Туркменистана, Ирана и Афганистана.
Выходит, что в атмосфере полной секретности Туркменистан постепенно превращают в американский плацдарм. Причем в этой операции Ниязов – не единственное действующее лицо. Для того чтобы перебросить с турецких баз боевые вертолеты и не нарушать воздушное пространство Ирана, нужно было договориться с лидерами Грузии и Азербайджана. Это означает, что Шеварднадзе и Алиев уже дали разрешение на полеты в воздушном пространстве своих республик. Но это также значит, что Владимир Путин закрыл глаза на происходящее и умывает руки – ведь такую операцию по переброске сил и средств нельзя не засечь на российских радарах, сколь бы мало их ни осталось. Не могут быть не в курсе и российские спецслужбы.
Таким образом, роль основного военного плацдарма для атаки – а то, что она начнется, нет никаких сомнений – отводится не только ненадежному Пакистану. В игре также участвуют два бывших члена Политбюро (а именно Шеварднадзе и Алиев), бывший секретарь ЦК КПСС (Ниязов) и бывший офицер КГБ (Владимир Путин). История, кажется, иногда совершает, словно в насмешку, странные пируэты в прошлое.
В ожидании войны
Сразу за узким горлом неприступного Пянджширского ущелья начинается равнина, она простирается до самого Кабула. Первый населенный пункт, который встречается на нашем пути, – Гульбахар. Это большая деревня, где живет примерно 20 тысяч человек. В переводе с фарси «гульбахар» означает «цветок лета» – яркий образчик местной поэзии, такой же грубой, как и сами жесткие отрывистые звуки местного наречия.
Но после пребывания в тесном и пыльном ущелье, где, казалось, вся жизнь прижалась к берегам реки Пянджшир, грязной и вонючей от обилия экскрементов скопившегося там населения, беженцев и домашнего скота, в Гульбахаре словно окунаешься в блестящую поэзию сказочной, залитой светом равнины. Война где-то далеко. По крайней мере, та большая война, которую ждут со дня на день с трепетом и противоположными эмоциями на Востоке и на Западе. Но здесь нет ни газет, ни телевидения. Только в самых богатых домах можно увидеть радиоприемники. Когда я спрашиваю у столпившихся вокруг меня ребят, ждут ли они прибытия американцев и что они об этом думают, то вижу на их лицах недоумение. Они не понимают, о чем идет речь. То, что для нас очевидно, для них – отвлеченная фантазия, если не очередное чудачество этих непонятных чужестранцев.
Для них существует только «их» война – та, к которой они все привыкли за долгие годы, которая то неожиданно вспыхивает, то затихает на долгое время и тлеет, как угли от большого праздничного костра. Какой будет завтрашняя война? Как долго продлится? Одно ясно – она будет отличаться от той, что напомнила о себе вчера случайно залетевшей со стороны талибов ракетой, которая разорвалась на окраине Чарикара. В ответ из ущелья раздался одиночный выстрел из пушки. Снаряд так же был выпущен наугад, как и талибская ракета, только затем, чтобы укол талибов не остался без ответа. Тем не менее этот снаряд мог попасть в чей-нибудь дом на той стороне и убить ни в чем не повинных мирных жителей, детей. Особенно страшно за детей, потому что дети составляют здесь большинство населения, а воюющие стороны не ведут хирургически точных артиллерийских обстрелов. Здесь нет врачей, которые могли бы толком перевязать раненых. Есть, правда, госпиталь гуманитарной организации Эмердженси с Джино Страда во главе, но тому не под силу оказать помощь всем раненым и больным. Тех, кому Эмердженси не в силах помочь, ждет смерть: от заражения крови, инфекционных и простудных заболеваний.
Уже стемнело, когда раздался выстрел из орудия крупного калибра. Он отозвался в горах эхом, похожим на стон. На сегодня все. Среди шорохов и хрипов, доносящихся из радиоприемника, удается разобрать сообщение: в Лондоне предсказывают, что атака – где, кто кого атакует? – начнется в течение ближайших 48 часов. Узнаю и о том, что Осама бен Ладен вновь через телекомпанию Аль-Джазира от имени всего исламского мира объявляет священную войну.
На мгновение у меня возникает странное ощущение, будто я нахожусь в самом безопасном и надежном месте на земле, в то время как вокруг опасность растет с каждым часом. Я понимаю, что это ощущение
Спокойная картина обманчива. В Чарикар «залетали» ракеты талибов
обманчиво, что первое столкновение противоборствующих сторон произойдет где-нибудь неподалеку отсюда, километрах в 80— 90 от места недавней артиллерийской перестрелки. На самом деле опасность подстерегает на каждом углу. Но я стараюсь об этом не думать, пока сижу со стаканом пепси на пыльной террасе ресторанчика «Мохаббат». Я нахожусь в городке под названием Джабул-Сарай, который расположен на пути к Чарикару. Подо мной копошится бедный рынок: продают белый сахарный виноград, паприку гигантских размеров, рис, муку, бензин в канистрах. Рядом выстроились в очередь желтые машины такси. На первый взгляд, им нечего здесь делать, но выясняется, что клиенты для них находятся. Повсюду в городе тебя преследует тошнотворная вонь, как в отхожем месте, но это признак того, что жизнь здесь бьет ключом. Кроме того, Джабул-Сарай странным образом ближе других оказывается к западной цивилизации. Здесь есть (или было) электричество. По крайней мере, я своими глазами видел столбы с натянутыми проводами. Никто не знает, кто поставляет электроэнергию для Северного альянса. Но она есть. Здесь вполне можно представить Интернет, если бы были к тому же телефонные линии, компьютер не стоил столько, сколько все, что продается на рынке, вместе взятое. Впрочем, Интернетом можно пользоваться через спутниковую связь, что и делают все журналисты, и я в том числе. Единственное, что напоминает о войне, так это висящие на плечах у моджахедов автоматы Калашникова. Вооруженные люди бродят среди лотков по базару без определенной цели и радостно приветствуют друг друга, прислоняясь щекой к щеке и обмениваясь рукопожатиями с какими-то женственными жестами.
То, что эти люди здесь, а не на фронте, успокаивает: в ближайшее время не стоит ожидать резких перемен. Хотя, с другой стороны, фронт в двадцати километрах, и до него можно быстро добраться или же он сам
Считается, что Джабул-Сарай ближе к западной цивилизации. Но калеки войны здесь далеко не исключение
может быстро продвинуться сюда. Но если бы затевалось что-нибудь серьезное, были бы заметны приготовления. А пока на пыльной дороге в направления Чарикара едут только старые советские КамАЗы, нагруженные товаром.
