Валерий Салов - Убийство Сталина в год змеи
Утомленное солнце
Нежно с морем прощалось,
В этот час ты призналась,
Что нет любви…
(стихи Иосифа Альвека)
В том, что Михаил Афанасьевич понимал толк в подобного рода апокалиптическом символизме, сомневаться не приходится. Дело не только в том, что его отец, Афанасий Иванович, был профессором Киевской Духовной академии и доктором богословия. Как сообщает в своей последней книге «Русский голем» Юрий Воробьевский (горячо ее рекомендуем всем нашим читателям!), Михаил Булгаков вступил в конце 20-х годов в орден тамплиеров, а это те же розенкрейцеры, только с другой вывеской.
По свидетельству В. Немировича-Данченко, пьеса юбиляру понравилась, но он же категорически воспротивился ее постановке, так что «Батум» — единственная работа Булгакова, запрещенная самим Сталиным. Из чего мы можем сделать вывод, что и ему был очень хорошо понятен заключенный в ней символизм. Несомненно, в пьесе хватает странностей, способных вызвать недоумение непосвященного зрителя. Например, уже в самом ее начале, при описании процедуры исключения из семинарии, молодой Джугашвили отвечает на обличительно-назидательную речь ректора нахально лаконичным «Аминь!», а выданный ему при исключении «волчий» билет тут же флегматично рвет на кусочки. И хотя автор вслед за этим предпринимает попытку объяснить столь вызывающую реакцию исключенного из семинарии юноши («Я сказал "аминь" машинально, потому что привык, что всякая речь кончается этим словом.» — Сталин) у читателя/зрителя все равно остается ощущение, что имелось в виду нечто совсем другое. Вот и Гитлер после назначения 30-го января 1933 г. на пост рейхсканцлера взял почему-то в первое время привычку заканчивать все свои речи словом «Аминь». (Х. Кардель) А второй том его программной работы «Майн Кампф» (что подразумевает «Майн Каф») напечатал на машинке под его диктовку управделами НСДАП фельдфебель Макс Аманн.
[Справка: «Аминь» — имя фиванского бога воздуха и ветра (он же — Амун, Амон, Амен, что, согласно египетскому жрецу Манетону, означает «сокрытый»; позднее, в эпоху религиозного синкретизма был объединен с гелиопольским богом Ра в единое солнечное божество Амон-Ра; многие его качества были «унаследованы» богом Сетом). В системе каббалистического символизма, «Аминь» — “the holiest title of God” и «наиболее духовная форма септернера» (А. Кроули). По своей числовой мере (91) «Аминь» приравнивается титулу Яхве Адонай (тоже 91) и через дополнительный ряд гематрических манипуляций признается одной из форм Тетраграмматона, священного четырехбуквенного имени Бога.]
Затем по ходу пьесы выясняется, что молодой Сталин уже на тот момент (т. е., уже в 1899 г.!) полностью сознавал свое высокое предназначение:
«Одноклассник. Что это ты все по карманам хлопаешь? Сталин. Не понимаю, куда рубль девался!.. Ах да, ведь я его только что истратил с большой пользой. Понимаешь, пошел купить папирос, возвращаюсь на эту церемонию, и под самыми колоннами цыганка встречается. "Дай, погадаю, дай, погадаю!" Прямо не пропускает в дверь. Ну, я согласился. Очень хорошо гадает. Все, оказывается, исполнится, как я задумал. Решительно сбудется все. Путешествовать, говорит, будешь много. А в конце даже комплимент сказала — большой ты будешь человек! Безусловно, стоит заплатить рубль.»
Тут вам и папиросы, и гадающая цыганка, и явно несоразмерная цена гадания для «не имеющего ни гроша в кармане» 20-летнего студента. А главное, его результат — фаталистическая предопределенность последующего взлета.
[Справка:
Расцвет папиросного дела в СССР — явное египетское влияние, ведь от красного цвета папируса происходил красный цвет короны Нижнего Египта. Так же, как от белого тростника — белая корона Верхнего Египта. Именно на этой цветовой символике и было основано деление на «белых» и «красных» в гражданской войне ХХ-го века в России — см. подробнее ШС № 43.
Как указывает Владимир Шмаков, цыгане впервые появились в Европе в 15-м веке и принесли с собою карты Таро, причем, их глава носил титул «князя египетского».]
В общем, Михаил Афанасьевич был совсем не простым человеком, и в его произведениях можно много чего почерпнуть полезного.
Уверен, что и для шахматистов пьеса «Батум» окажется небезынтересной. Особенно пикантна сцена из второго действия, в ходе которой кутаисский генерал-губернатор получает телеграмму из Батума о волнениях на керосиновом заводе Ротшильда. Выясняется, что управляющий завода по фамилии то ли Вайнштейн, то ли Вайншедт (по сюжету — редкая сволочь и кровопийца, которому рабочие едва не намяли бока по ходу действия) уволил на заводе сразу 390 человек. На путанице с его фамилией Михаил Афанасьевич строит весь комический эффект сцены. Вот пара эпизодов:
Первый эпизод:
«Адъютант (входит). Телеграмма, ваше превосходительство. Губернатор. Пожалуйста. Адъютант (читает). "Вайнштед уволил на Ротшильде 375 человек. Подпись: полицеймейстер города Батума". Губернатор. Сколько? Адъютант. 375. Губернатор. Гм… И опять — не угодно ли! Уволил! Почему уволил? Зачем? Ведь он целую, так сказать, роту уволил. Позвольте, этот Вайнштейн… это… э… управляющий? Адъютант. Так точно. Вайнштед. Губернатор. Это безразлично. А важна, опять таки, причина увольнения и смысл его. Смысл! Запросить.
Адъютант. Слушаю. (Выходит и через короткое время возвращается.) Срочные, ваше превосходительство. Губернатор. Да, да. Содержание. Адъютант (читает). "Вследствие падения спроса на керосин жестянках на заводе Ротшильда Вайнштейном уволено 390 человек. Подпись: корпуса жандармов ротмистр Бобровский". Губернатор. По крайней мере, ясная телеграмма. Толковая. Неприятная, но отчетливая телеграмма. Но, позвольте, тут уж кто-то другой, какой-то Вайнштейн? Адъютант. Это тот же самый, просто в одной из телеграмм ошибка. Губернатор. Но в какой из телеграмм? Адъютант. Затрудняюсь сказать, ваше превосходительство…»
Второй эпизод:
Губернатор подходит к зеркалу, рассматривает ухо. Скрипнула дверь. Губернатор (вздрогнув). Телеграмма? Адъютант. Никак нет, ваше превосходительство. К вам господин Вайншед. Губернатор. Тот самый? Сам приехал? Что такое? Пожалуйста. Адъютант (в дверь). Прошу вас. (Пропускает входящего и скрывается.) В руках у вошедшего измятый котелок. Вошедший в пальто. Ваншейдт. Ваше превосходительство. (Кланяется.) Губернатор. Прошу садиться. Вы из Батума? Ваншейдт. Из Батума. Губернатор. Вы… э… управляющий ротшильдовским заводом? Э… этого… Черноморско-каспийского? Ваншейдт. Управляющий. Губернатор. Да, простите, как, собственно, точно ваша фамилия? Вайнштейн или Вайнштедт? Ваншейдт. Ваншейдт, ваше превосходительство. Губернатор. Тэ дэ? Ваншейдт. Дэ тэ. Губернатор. Ну, вот видите… это уж совсем по-новому!»
[Постоянные читатели ШС без труда узнают в герое этих эпизодов одного из наших любимых персонажей — каспийского Фому Гарикова (булгаковское имя!), сопредседателя Комитета-2008.
Не случайно, видимо, Фома три года назад побывал в Батуме, где имела место массированная ритуальная роспись партий на матче Европа-Азия по Ра-пидным шахматам. Зов предков, так сказать. Вероятно, в своих морфинистских выходах в астрал Михаил Афанасьевич Булгаков получал возможность устанавливать контакт и с нашей эпохой. Понятное дело, такая пьеса, как «Батум», могла показаться московской публике чересчур продвинутой. Да и нынешние жидомосквичи для нее, пожалуй, еще умственно и нравственно не созрели.]
МИХАИЛ БУЛГАКОВ
В продолжение булгаковской темы замечу, что между ним и Сталиным действительно существовала некая мистическая (и не только мистическая) связь. Известно, что именно Сталин в 1930 г. помог Булгакову получить место помощника режиссера в МХАТе, когда писателя уже совсем перестали печатать. После того, как была запрещена к постановке его очередная пьеса «Кабала святош (Мольер)» (это ж надо было додуматься до такого названия!), Булгаков написал в ЦК отчаянное письмо с просьбой разрешить ему эмигрировать. Открыто называя себя МИСТИЧЕСКИМ ПИСАТЕЛЕМ, он заявил себя непримиримым противником любой цензуры:
"Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она не существовала, мой писательский долг, так же как и призывы к свободе печати. Я горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода… Вот одна из черт моего творчества, и ее одной совершенно достаточно, чтобы мои произведения не существовали в СССР…» (28 марта 1930 г.; цитируется с сайта www.bulgakov.ru)
Мы полностью разделяем бескомпромиссное отношение великого русского писателя к цензуре, но его отчаянную попытку искать «свободу слова» на Западе иначе как наивной не назовешь.18 апреля Сталин позвонил Булгакову и между ними произошел следующий разговор (цитируем с ресурса «Русское поле»):
