Даниэль Домшайт-Берг - WikiLeaks изнутри
– Доделываю Исландию.
Я вздохнул.
– Марокко.
О боже!
На мысе Доброй Надежды мне пришлось сдаться. Мы решили продолжить процедуру в другой раз. Вот так я по сей день и хожу по свету с половиной эмблемы WikiLeaks на спине. Скорее всего, так оно и останется. По-моему, это весьма символично.В один из последних дней нашего пребывания в Рейкьявике, когда мы в очередной раз сидели в кафе «Рот», я пригласил Джулиана со мной прогуляться. Мне нужно было с ним поговорить. Мы шли в направлении порта, окруженные танцующими снежинками.
Мне хотелось выяснить, что с нами происходит. Я мог только догадываться, в чем дело. Например, Джулиан скрупулезно следил за тем, чтобы как минимум пятьдесят два процента обращенного на нас внимания уделялось ему, а мне – не более сорока восьми. Возможно, он видел во мне потенциальную угрозу, человека, с которым придется чем-то делиться, человека, купающегося в лучах его славы, тоже жаждущего признания за такой замечательный проект, человека, у которого к тому же могут быть свои представления о том, как дальше должна складываться судьба WL. Делиться неудачами было просто. А вот признать, что успех принадлежит нам обоим, – уже сложнее. Я пытался понять и по возможности развеять его враждебный настрой. Никто не покушался на его лавры основателя WL, никто не собирался отнимать у него его детище. Но наш успех был в некоторой мере и моей заслугой. Я тоже проделал немалую работу и не видел причин об этом умалчивать.
Я вернулся в пансион с ощущением, что разговор пошел нам на пользу. Стряхивая снег с одежды, я размышлял о том, что последние недели были для нас очень напряженными. А теперь все станет как раньше.Вынужденный перерыв
Хотя представляли WL исключительно мы с Джулианом, рассказы о работающей на нас сильной команде отчасти были правдой. Наряду с многочисленными случайными помощниками у нас давно имелись двое постоянных, которые трудились, так сказать, за кулисами. Мы называли их «Техник» и «Архитектор».
Публично мы их помощь не афишировали по двум причинам: во-первых, им самим не особенно этого хотелось, они оба были людьми довольно застенчивыми, во-вторых, их безопасность обеспечить было еще важнее, чем нашу с Джулианом. Постепенно ответственность за техническую часть полностью перешла в их руки. Если кому-то понадобилось бы навредить WL, ему пришлось бы захватить одного из них, а не нас с Джулианом.
Они выделялись тем, что ничем не выделялись. Описать их так, чтобы их можно было без труда выделить из группы в двадцать человек, – задача нелегкая.
Техник номер один появился у нас еще в 2008 году. Поскольку он был первым, называли мы его просто Техник. Трудно сказать, когда он начал работать на WL. Поскольку мы крайне придирчиво выбирали новых соратников – Джулиана терзала самая настоящая паранойя на этот счет, – привлечение к делу происходило постепенно. Довольно юный возраст Техника не играл при этом никакой роли. Мы очень быстро заметили, что работает он блестяще. Он быстро все усваивал и, что бы ему ни поручали, выполнял добросовестно. Во внутренние конфликты он не вмешивался, и стать свидетелем ссоры было для него просто мучением.
Техник предпочитает спортивные куртки и грубые ботинки модной одежде и обуви. Он очень худой, часто бледный, говорит тихо. О его личной жизни я знаю крайне мало. Есть ли у него девушка? Понятия не имею. На съезде HAR у него то и дело звонил телефон, но он ни разу не ответил. Смотрел на дисплей и откладывал телефон в сторону.
Конференция хакеров в Вирхаутене была для него величайшим событием, хотя ему понадобилось время, чтобы сойтись с другими участниками. Понаблюдав, не вставая с кресла, за развитием событий в течение двух дней, он вдруг начал общаться и вскоре уже менялся направо и налево художественными фильмами.
Как ни смешно это звучит, питается Техник исключительно йогуртами. Кроме них он не ест ничего. Один раз во время конференции HAR я в супермаркете скупил целую полку молочных продуктов, чтобы порадовать его широким ассортиментом, но он оставил большинство йогуртов нетронутыми – его интересовал только «Данон». Я от всей души желаю ему долгих лет жизни.
Архитектор – так мы прозвали второго техника – появился в WL в начале 2009 года по рекомендации кого-то из моих знакомых. Он тоже довольно долго ждал своего первого настоящего задания. Всего за несколько часов он произвел необходимую модификацию и представил нам безукоризненное, элегантное решение. Сам я не бог весть какой программист, но я вижу, когда кто-то первоклассно выполняет свою работу. Архитектор был гением. Шустрый, умный, всегда в поиске оптимального решения, не получив которого он не успокаивался. Я считаю его одним из лучших программистов в мире и к тому же отличным дизайнером.
Но Джулиан заставил Архитектора обивать наш порог еще несколько недель, игнорируя его готовое решение, что было серьезной проверкой для такого блестящего программиста. Любой другой начальник не задумываясь немедленно взял бы его на хорошо оплачиваемую должность. Архитектор остался у нас только чудом, которое не обошлось без уговоров с моей стороны. Джулиана простота-ки коробило при мысли, что еще у одного человека будет доступ к нашему серверу. Технику он полного доступа так и не дал, чем излишне усложнил его работу.
Когда Архитектору наконец было позволено взглянуть на нашу систему, он схватился за голову. Забудем все последующие угрозы и скандалы, связанные с WL, – настоящий скандал отражался в этот момент в глазах Архитектора: беспорядочно разрастающиеся строчки программ и слабая, никуда не годная инфраструктура. Короче, увидел он хаос, недостаток ресурсов, слабую защиту, кое-как слепленные составные части – ни четко определенных процессов, ни приличного режима работы.
Архитектор принялся за работу. В течение последующих месяцев он четко распределил обязанности. Техники стандартизировали форматы и пересылали нам обработанный материал. Они занимались технической частью, мы с Джулианом – содержанием. Когда система была приведена в порядок, мы разослали серверы по всему миру, причем по почте. Добровольные помощники установили их у себя и обеспечили хостинг. Наша скрытая сеть объединяла различные серверы во всем мире.
Любой другой фирме на подобную реконструкцию понадобилась бы целая команда специалистов и полгода времени. Архитектор превзошел своим энтузиазмом даже нас, причем многократно.
Но зачем ему это было нужно, что им руководило, почему его так тянуло в WL? Мне кажется, его увлекла задача как таковая. В конце концов, мы создавали нечто уникальное, в том числе и с технической точки зрения. Мы были настоящими первопроходцами на совершенно неосвоенной территории, и у него появилась возможность стать своеобразным Колумбом информационных платформ или, по крайней мере, Даниэлем Дюзентрибом виртуальной архитектуры.
Наш проект был сложным во всех отношениях, это касалось как самой архитектурной части, так и структурных решений, на которые она опиралась. Сюда же добавлялись аспект безопасности и масса юридических аспектов.
Архитектор, как и юный Техник, не особо стремился привлекать внимание к своей персоне, но, в отличие от Техника, имел собственное мнение, которое не боялся высказать. Его манера общения была для людей незнакомых несколько непривычной. Он не придавал значения формам вежливого обращения, не признавал комплиментов и дружеского тона. В результате его высказывания отличались предельной лаконичностью. Он не мог смириться с полуправдой, отговорками или необоснованными отказами. Фразы типа: «Поверь мне, я в этом разберусь» – приводили его в бешенство. «Либо человек понятия не имеет, о чем речь, либо он хочет меня надуть», – говорил он. Веские аргументы были для него важнее, чем изящные формулировки.
Когда впоследствии дело дошло до конфликтов между членами команды, когда страсти кипели, а взаимные обвинения стали выходить за рамки разумного, Архитектору неизменно удавалось сохранить объективность. Мне кажется, он не считал себя обязанным сохранять лояльность по отношению к кому бы то ни было, ни ко мне, ни к Джулиану – в лучшем случае он служил идее. Он был абсолютно независим и чувствовал ответственность исключительно за качество своей работы. Но поскольку к самому себе он предъявлял крайне высокие требования, на него всегда можно было положиться. Хотя мы с ним нередко ссорились, я точно знал, что он не впадет в истерику, не попробует обвести вокруг пальца, не будет строить тайных планов. Он не ведал ни зависти, ни злобы, ни трусости. Такое можно сказать далеко не о каждом.
В течение нескольких месяцев оба техника и мы с Джулианом работали с полной отдачей, но спустя почти год после моего увольнения из EDS, в конце 2009-го, наши финансы были плачевны как никогда. Публикация сообщений с пейджеров от 11 сентября 2009 года опустошила нашу кассу. Пятьсот тысяч эсэмэсок и радиосообщений вызвали первый небольшой медиавзрыв. Наш сайт чуть не рухнул под напором запросов. Нужно было обработать сообщения так, чтобы они были понятны и пригодны для чтения, что оказалось очень трудоемким процессом.
Мы решили рассылать не все сообщения сразу, а во временной последовательности террористических актов. Таким образом мы пытались воссоздать ход реальных событий и уберечь читателей от информационной перегрузки. А еще мы надеялись таким образом улучшить контроль просмотров нашего сайта.
