Николай Носов - Иронические юморески
„Много неприятностей человеку, особенно под старость, доставляет холестерин, накапливающийся в крови: атеросклероз, желчнокаменная болезнь — это все из-за него. Твердо установленный факт: при потреблении вина свободный холестерин накапливаться уже не может… Болезнетворные бактерии погибают в вине за 30 минут“.
Вот видите — „твердо установленный факт“! Но если это настолько твердо установленный факт, то куда же врачи наши смотрят? Или им хочется, чтоб нас этот проклятый холестерин до конца заел, чтоб нас атеросклероз замучил?
Дадим, однако, слово врачу, уже упоминавшемуся нами кандидату медицинских наук Г. Энтину:
„Бывают ли алкоголики, употребляющие только вина? — спрашивает он и отвечает — Безусловно. Зайдите на сеанс лечения в отделение больных, страдающих алкоголизмом, и вы увидите на столе не только водку, но и вина, в том числе такие, как гурджани, цинандали, а также и пиво. Их приносят сами больные для выработки отвращения к спиртным напиткам, которые они обычно употребляют“.
Как-то живо представляешь себе скромного человечка с бутылочкой любимого цинандали в руках и врача в белом халате, готового приступить к сеансу „лечения“. И невольно хочется крикнуть зарвавшемуся эскулапу: „Остановись, несчастный, ибо не ведаешь, что творишь! Неужели ты хочешь, чтоб бедняга, отвратившись навсегда от вина, начал накоплять холестерин в крови и заболел желчнокаменной болезнью и атеросклерозом?“
Читаем, однако ж, дальше:
„Систематическое употребление пива приводит к повышенной нагрузке на сердце, к перерождению его мышцы. Это заболевание вошло в медицинскую литературу под названием „пивное сердце“… Цирроз печени — страшное заболевание, которое приводит к сморщиванию печени, водянке живота и к смерти, — наиболее распространен во Франции, где пьют натуральные сухие вина. В винодельческих районах Франции наибольшее количество умственно неразвитых детей — следствие употребления спиртных напитков: слабых вин, сидра (яблочного кваса) их родителями, частично и самими детьми…“
„Пивное сердце“, цирроз печени, водянка живота, умственная неразвитость, не говоря уже о болезнях желудочно-кишечного тракта, целой оравы нервных и психических заболеваний, истерии, шизофрении, белой горячке, а также водянке головного мозга, которым подвержены алкоголики, — все это вещички, способные свести человека на нет задолго до того, как у него начнется накопление свободного холестерина (о котором, кстати сказать, толком еще никто ничего не знает). В общем, так или иначе, а тут уж начинаешь задумываться, что тебе лучше: цирроз печени или водянка мозга, „пивное сердце“ или желчнокаменная болезнь?
Однако закончим нашу выписку:
„Подобных фактов бесчисленное множество. В то же время нет ни одного факта, свидетельствующего о полезности спиртных напитков. „Губительное“ влияние их на микробы — возбудители заразных заболеваний, „тонизирующее“ действие и т. д. — давно разоблаченные наукой выдумки невежд“.
Вот и опять мы лицом к лицу с этой пресловутой двоистостью. С одной стороны, человек, по всей видимости, хорошо разбирающийся в содержании винных бутылок, сообщает, что польза от вина — „твердо установленный факт“, а с другой стороны, врач, посвятивший свою жизнь ликвидации печальных последствий всей этой „пользы“, утверждает, что „нет ни одного факта, свидетельствующего о полезности спиртных напитков“. С одной стороны, человек, по-видимому, слыхавший звон, но так и не узнавший, где он, уверяет, что „болезнетворные бактерии погибают в вине за 30 минут“, а с другой стороны, кандидат наук, оперирующий точными экспериментальными данными и обобщенным опытом науки, свидетельствует, что „губительное“ влияние спиртных напитков на микробы — „давно разоблаченные наукой выдумки невежд“.
По правде, нам и самим показалась подозрительной столь решительная декларация о пагубности вина для каких-то микробов. Есть ведь микробы, которые не только живут в вине, но от которых само вино болеет, чахнет и даже гибнет, превращаясь в какую-то несусветную дрянь. Но даже если болезнетворные микробы и погибают в чистом вине за 30 минут, то в кровеносных сосудах у нас вино ведь никогда не течет в чистом виде. Принятое внутрь, оно разбавляется ранее выпитыми жидкостями, а также пищеварительными соками. Всасываясь в стенки кишечника, оно разбавляется еще самой кровью, в результате чего консистенция получается столь слабая, что микробы не только не погибнут, а, возможно, даже и не почешутся.
Должно быть, именно эту сторону дела учитывают опытные алкоголики, предпочитая пить чистую сорокаградусную. С одной стороны, это поднимает убийственную для микробов дозу спиртного в крови, а с другой стороны — избавляет организм от насыщения излишней жидкостью.
Допустим, однако, что мы даже как-то сумеем сбить с толку пьяницу и уговорить его переключиться с водки на пиво или хотя бы на вина — разве ему легче будет? Так или иначе он наберет свою норму, но болезнетворных микробов не убьет в желудке и наживет еще к тому же такие болезни, которые прекрасно обходятся без помощи микробов (общее ожирение, неестественное разбухание сердца от излишней жидкости, язва желудка, при которой пиво просто противопоказано, цирроз печени и т. д.).
Выходит, как ни кинь — все клин! Поневоле задумаешься: а не произойдет ли осечки, если мы дадим пиву, а вместе с ним и вину „зеленую улицу“ в надежде на то, что они самосильно вытеснят водку? Во-первых, количество алкоголиков от этого не уменьшится. Полновесный, так сказать законченный алкоголик так и останется алкоголиком, если не решится всерьез лечиться, что предполагает полный, категорический отказ от всего спиртного, в том числе и от пива. Это общеизвестно. Между тем, стараясь (в благих целях, конечно) увлечь всех пивом и легкими винами, мы рекламируем эти коварные продукты, внушаем мысль об их бесспорной полезности и даже необходимости для организма, что при расширении производственной пивоваренной и винодельческой базы, при резком увеличении сети пивных залов, баров, портерных, забегаловок, ресторанов, при расширении продажи пива в магазинах, киосках, палатках и просто на улицах из цистерн, бочек, жбанов и пр., приведет к тому, что на одного прежнего забулдыгу появятся четверо новых, и, когда процесс перекантовки будет полностью произведен и трансмутация алкоголиков повсюду закончится, мы будем только стоять да чесать в затылках, глядя на творящееся безобразие и вспоминая известное изречение: <Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…»
И во-вторых: как это пиво может вытеснить крепкие напитки, если под влиянием других «антиалкогольных» сил начинает развертываться широкая торговля этими самыми напитками в различных рюмочных, стопочных, шашлычных, сосисочных, бутербродных, пончиковых, в обычных кафе и закусочных и пр. и пр. по известному уже принципу «захотел выпить — получай в зубы 50 граммов водки и т. д.», если вместе с тем ведется еще агитация за продажу водки не только в поллитровой таре, но и четвертинками, и даже совсем уже какими-то жалкими шкаликами, когда любителям выпить не понадобится уже растрачивать свое драгоценное время на подыскивание компании, чтоб сколотиться на поллитровку, а достаточно будет купить шкалик и опрокинуть его тут же за воротник, как это делалось в старину, в царской, так называемой, «монопольке».
Удивляет, между прочим, та уверенность в своей непогрешимости, с которой высказываются авторы всех этих прожектов. Они как бы вовсе не допускают мысли, что жить можно на свете, и не употребляя алкогольных напитков. Для них словно не существует вопроса «пить или не пить?». «Бог ты мой, да конечно же, пить! — твердят они. — Но с умом, с головой». А о том и не думают, что. ум — такая штука, которая улетучивается из головы как бы сама собой с первой же порцией вина, и ей, голове этой самой, лишенной ума, уже и море кажется по колено, и готова она это море выпить. В том-то и сила вина, что оно дурманит человеку голову, отнимает последние остатки разума, толкая на безрассудные поступки, подлые выходки и страшные преступления.
«Но зачем пить, хотя бы и с головой? — спросите вы такого проповедника умеренного питья. — Почему нельзя совсем не пить?»
«А как же тогда веселиться?» — с недоумением спросит он.
И действительно! Как вы ему объясните? Как же и веселиться иначе человеку, приобретшему привычку к вину, пусть он даже натренировался пить так, чтоб устойчиво на ногах держаться? Ведь истинные человеческие радости уже не доступны ему. Пока не принял постоянно недостающей ему дозы спиртного, он чувствует неудовлетворение в груди: он зол, раздражен и сам белый свет ему не мил. И уже не испытывает он радости от общения с людьми, даже с близкими, даже с собственными детьми; и нелепой ему кажутся выдумкой все эти разговоры о радости труда (какая там радость, когда сосет под «ложечкой»!), о радости дознания, о радости общения с природой, с искусством (он и в театр пойдет с женой, так и то только о том мечтает, чтоб поскорей начался антракт, когда можно заскочить в буфет и тяпнуть бокал вина или кружку пива). Веселье (не радость!) начинается у него, лишь когда он дорвется до вина и достигнет надлежащей степени опьянения. Он, конечно, не при знается, что пьет для того, чтоб испытать этакое легкое двоение предметов в глазах, ощущение пустоты в голове и малинового звона в ушах. Он говорит, что просто любит посидеть за столом в хорошей компании, любит поговорить по душам с приятелем за рюмкой водки, опьянение же его вовсе не интересует. А попробуй, дай ему приятеля да не дай водки, так и разговор не получится. Не полезут слова из горла, хоть тресни! Зато когда выпь ют они наконец с приятелем да заговорят, так только уши раскрывай шире.
