Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального
Производящий впечатление неприхотливого и неэмоционального служащего, ограниченного в личных пристрастиях, Волошин, скорее всего, и вправду является таковым.
Боюсь, лишь это может быть причиной столь относительно малого следа (даже с учетом многообразных теневых взаимодействий), который оставил после себя столь мощный, эффективный, разносторонний и привычный к постоянному труду дисциплинированный ум.
Рождение бойца
Через месяц после своего назначения главой администрации президента Волошин был, как на амбразуру дота, брошен в Совет Федерации — добиваться согласия на отставку Скуратова. Это была заведомо провальная, а к тому же еще и совершенно не подготовленная миссия, завершившаяся кошмаром: после робкой и неубедительной речи от имени президента сенаторы (губернаторы и главы законодательных собраний регионов) не отпустили Волошина с трибуны, а начали задавать ему вопросы, ответы на которые выглядели откровенно жалкими. В итоге Волошин бежал из Совета Федерации, не дождавшись даже голосования, — и в этом ужасающем даже при воспоминании о нем фиаско родился стойкий и смелый политический боец.
После провала в Совете Федерации Волошин, по воспоминаниям ряда аналитиков, почувствовал личную угрозу, — и собрал в кулак все свои силы на решении главных задач: увольнения Скуратова и обуздания губернаторской вольницы, сокрушения Е. М. Примакова, недопущения импичмента Ельцина.
На следующий же день после его провала в Совете Федерации губернаторы создали политический блок «Вся Россия» — и тут же заявили о намерении объединить его с лужковским «Отечеством» и «Всей Россией» самарского губернатора Титова. Этот блок носил явный антипрезидентский характер и объединял хозяев ключевых регионов, — а выборы уже были на носу: в декабре 1999 года.
Для Ельцина складывалась катастрофическая, — то есть психологически наиболее комфортная для него ситуация. И он начал действовать, а балансирующий на грани небытия Волошин оказался для него идеальным помощником, — как недавно для Березовского.
Прежде всего, также на следующий день йосле провала в Совете Федерации, Ельцин указом уволил Скуратова по вздорному предлогу (в связи с возбуждением против него уголовного дела). Деморализованный после показа порнографического ролика по телевидению, Скуратов не стал обжаловать указ в суде.
Следующим шагом стал выигрыш времени в деле об импичменте: Ельцин неформально предупредил Госдуму, что, если та не откажется от идеи импичмента, он отправит в отставку левых вице–премьеров, а затем и Е. М. Примакова. А для подтверждения серьезности намерений заменил первого вице–премьера Густова главой МВД С. В. Степашиным.
Руководство Госдумы в растерянности перенесло срок голосования по импичменту на 15 мая — дав администрации президента время для «обработки» депутатов.
А сразу после майских праздников (перед которыми правительственная делегация во главе с первым вице–премьером Ю. Д. Маслюков^добилась в Вашингтоне поддержки МВФ и Мирового банка) правительство Е. М. Примакова было отправлено в отставку, что столкнуло Госдуму в интриги, связанные с формированием нового правительства. Вопрос об импичменте был вынесен на голосование, но нужной поддержки не получил.
Ситуация была переломлена за три недели, включая майские каникулы. Волошин доказал свою эффективность и реабилитировал себя за провал в Совете Федерации.
На вершине власти
После смещения Е. М. Примакова интересы олигархов, единых в ненависти к нему, разошлись, — и Волошин оказался арбитром. Именно он под давлением Чубайса отклонил предпринятую без согласования с остальными попытку Бврвзовско- го и Абрамовича сделать преемником Ельцина Н. Е. Аксененко и добился от Ельцина выдвижения С. В. Степашина. При этом Березовский, чьи позиции в «семье» уже сильно ослабли, не стал протестовать из боязни окончательно утратить влияние.
Гусинский, чьи креатуры не попали в правительство Степашина вообще, объявил информационную войну Ельцину и его окружению. Ответные удары наносились контролируемым Березовским ОРТ, но финансовое удушение Гусинского провел, причем с соблюдением приличий, заслушиванием сторон и проведением корректных переговоров, именно Волошин (закончилось оно лишь через год, уже при Путине, памятным и поныне «спором хозяйствующих субъектов»),
В начале августа, вопреки усилиям администрации президента, было объявлено о создании блока «Отечество — Вся Россия» (ОВР) во главе с Е. М. Примаковым и Ю. М. Лужковым, поддерживаемым Гусинским. Объединение губернаторов против президента требовало экстремальных мер, в том числе и для отвлечения внимания от роли в этом процессе Волошина: без его непримиримости к Гусинскому, без его войны против Е. М. Примакова, без его борьбы с губернаторами в «деле Скуратова» такой блок был бы невозможен.
Вторжение банды Басаева в Дагестан снесло правительство С. В. Степашина, а назначение и. о. премьера мало кому известного тогда В. В. Путина было заслонено чудовищными взрывами домов. К этому моменту Волошин вызывал раздражение и Березовского (пытавшегося сделать премьером генерала Лебедя), и Чубайса (из–за немотивированной отставки Степашина), но он уже имел собственный вес, а главное — безоговорочно принял предложенную, насколько можно судить, ими фигуру В. В. Путина.
Возникла новая реальность — и Волошин занялся, среди прочего, созданием блока «Единство», призванного уравновесить ОВР. Идея принадлежала Березовскому, первоначально назвавшему блок «Мужики!», но от него отстранились как от неприемлемо одиозной личности.
У Волошина были неудачи, — скажем, в ответ на серию публикаций в западных медиа о коррупции в окружении Ельцина он разослал в них письмо с просьбой к редакторам газет «тщательно взвесить последствия данной акции». Чувствительные к мафиозной риторике итальянцы (Corriere della Sera) устроили по этому поводу отдельный скандал, но лишь много позже выяснилось, что аналогичные письма получили New York Tiroes, Wall Street Journal, USA Today и Newsweek, — редакторы которых, похоже, восприняли это обращение.
Осенью 1999 года Волошин приложил огромные и ттттетные усилия для замены самостоятельного и профессионального председателя Банка России В. В. Геращенко кем–либо из либералов.
Как только окружению Ельцина стало ясно, что тот сделал окончательный выбор в пользу В. В. Путина, Волошин стал энергично и последовательно помогать ему. Во время избирательной кампании Волошин был его фактическим советникоми, более того, контролировал все бумаги, связанные как с выборами, так и с обычной работой и. о. президента.
Пришедшие вместе с В. В. Путиным «питерские», как правило, были не искушены не только в головоломных кремлевских интригах, но и в рутинных управленческих процессах, — и Волошин, верно служа новому президенту, был совершенно незаменимым элементом управления, специализировавшимся в том числе на исправлении чужих ошибок.
Именно он стал непосредственным создателем и «вертикали власти», и «управляемой демократии» (потом перекрещенной ради благозвучия в «суверенную»).
Несмотря на управленческую чужеродность (Волошин принадлежал к «семье», от которой В. В. Путин по мере обретения самостоятельности отстранялся), он всегда входил в круг людей, особо приближенных к президенту, не стеснявшихся спорить с ним и при этом высоко им ценимых.
Упрямый, жесткий, работоспособный, не то что забывающий, а попросту и не думающих об обычных человеческих удовольствиях, Волошин был эффективным проводником решений, принимаемых сначала Березовским, потом «Таней и Валей», а затем В. В. Путиным. Его называли «закулисным кукловодом», «безжалостным манипулятором с уникальным талантом интригана», который «своим умением выстраивать сложные интриги превзошел самого Березовского», — но это были обиды проигравших.
К 2003 году В. В. Путин уже решил основные задачи по укреплению власти и окреп в административном плане. Ценность Волошина снизилась, — аг с другой стороны, пришло время подниматься на новый уровень.
Теневой глава либерального клана
Сегодняшним миром правят не государства, а глобальный бизнес. Либералы–чиновники — лишь часть либерального клана, реализующего его интересы в нашей стране. Волошин не просто стал наиболее влиятельным либералом России; насколько можно судить, он является связующим звеном наших либералов с неформальными финансовополитическими структурами, действующими на глобальном уровне.
Это не Чубайс, любивший ходить на переговоры от имени России в одиночку и решать вопросы кулуарно, но при этом не скрывающий своих контактов, известных даже журналистам чуть не поименно.
