Газета День Литературы - Газета День Литературы # 166 (2010 6)
Чехов был одним из его трёх самых любимых русских писателей (Гоголь, Чехов и Андреев). Он говорил, "что касается меня, то я предпочитаю Чехова и Горького перед Гарди и Гюго, потому что они новее, ближе к нашему миру". Будучи горячим ценителем Чехова, Лу Синь признавал в Чехове огромную идейную и эстетическую силу, необычную для дочеховской русской литературы, рассматривал его как носителя новых идей, видел в его творчестве силу для преобразования китайского общества и жизни китайского народа. Он не раз говорил, что чеховская литература есть новая литература "во имя жизни человека". Он был не только одним из первых переводчиков Чехова в Китае, но и выступил с новым пониманием художника. Чеховское творчество, по Лу Синю, представляет собой лучшее сочетание истины и искусства.
Лу Синь утверждал, что литература не должна быть утилитарной, прагматичной, и видел в Чехове выдающегося представителя такой истинной литературы. В предисловии "Сборника зарубежных рассказов" Лу Синь подчёркивал важное значение зарубежной литературы для эстетического преобразования китайской литературы. Он пишет, что "Новизна мастерства зарубежной литературы с нашего сборника начинает внедряться в Китай", в отличие от классического жанра китайского романа чеховский жанр рассказа представляет собой самый яркий и интересный отрезок жизни человека, истории нации, эволюции общества. "Чистейшие по эмоциям рассказы являются первыми лучами в темноте и кличем аиста среди кукареканья петухов" – слова Лу Синя были не только похвалой Чехова, но и критикой китайской литературной школы "утки и бабочки", школы эротической прозы. Смех Чехова – не простые шутки или анекдоты, его смысл неисчерпаемый, глубочайший и серьёзнейший.
Привязанность Лу Синя к Чехову объясняется и тем, что Чехов имел немаловажное значение в его творческом росте. В 1944 году писатель и поэт Го Можо писал, что "весьма сходны роли Чехова и Лу Синя в духовной жизни своей нации, они почти близнецы. Если творчество Чехова является безмолвной грустной музыкой для человечества, то Лу Синь по крайней мере является безмолвной грустной музыкой для китайского народа. Все они писатели-реалисты в изображении пошлости души. В великих заслугах Лу Синя заложено зерно, посеянное Чеховым на Востоке".
Читателям 30-ых годов предлагалось и очень популярное восьмитомное издание рассказов Чехова переводчика Чжао Цзиньшена, в которое вошло 162 рассказа. Переводчик впервые дал относительно полную картину прозаического мира Чехова. Благодаря этому изданию китайские читатели имели возможность получить общее представление о выдающемся таланте Чехова-новеллиста.
Особый интерес вызвал рассказ "Палата 6". Постепенно на глазах у китайских читателей произошло рождение Чехова как великого писателя-борца против безумного социального строя за свободу личности и широких народных масс. Разрушить "палату 6" в Китае стало устремлением многомиллионных китайских революционеров.
В 40-е годы фактически все драматические произведения Чехова уже были переведены на китайский язык, шанхайское издательство "Культурная жизнь" издало шесть книг "Избранные драматургические произвдения Чехова" перевода известного китайского прозаика, драматурга и критика Ли Цзяньу. Кроме пяти многоактных пьес в книги вошли и несколько одноактных пьес Чехова. Параллельно с этим переводом появились и другие варианты чеховских пьес. "Вишнёвый сад" в 40-е годы уже имел 5 китайских текстов, кроме переводов Ген Чичжи и Ли Цзяньу появился в 1940 году и качественный перевод более молодого переводчика Ман Тао. В 1943 и 1944 годах "Вишнёвый сад" имел новые китайские варианты перевода выдающегося драматурга Цзяо Цзюина и артиста Цай Фансина. Последние два переводчика имели большой опыт сценической деятельности, что очень помогло им в переводе. Пять китайских текстов пьесы не помешали изданию и шестого перевода Цзы Цзянь в 1946 году.
Большой сдвиг в переводе и трактовке Чехова-драматурга сделал драматург и режиссер Цяо Цзюин. Он добился замечательного сочетания точности и изящества, лексических и стилевых. Будучи теоретиком драматургии Нового Китая и одним из основателей авторитетного Пекинского народного художественного театра, он сделал углублённую идеологическую трактовку "Вишнёвого сада", что на определённое время определило основные идеи чехововедения после образования КНР. Он и основал социально-историческое направление в изучении чеховской драматургии.
Без понимания исторического контекста времени и российского общества, считал он, невозможно выяснить смысловой пафос одной из самых талантливых и загадочных пьес Чехова "Вишнёвый сад". Называя пьесу "символической поэмой общества", он пишет: "Чехов является замечательным доктором, который лечит не только больных, но и общество. И рецепт лечения заключается в разрушении бесплодного вишнёвого сада и построении плодотворного нового вишнёвого сада". Чехов своей пьесой точно указал закономерность исторического развития человеческого общества. Вот почему новый хозяин в пьесе Чехова намного деловитее и сильнее старых хозяев сада.
Более того Цзяо Цзюин первым сделал скрупулёзный анализ речи действующих лиц пьесы Чехова. Он чутко поймал речевые характеристики действующих лиц, заключающиеся в коротких любимых словечках героев. "Если мы внимательно следим за бытовой жизнью человека, то узнаём, что подавляющее большинство людей, выражая своё тупиковое и печальное состояние души, всегда мало- словны или прибегают к самым безразличным репликам". Он особо подчёркивал значение малословных и безразличных алогичных реплик действующих лиц. "Чтобы понять Чехова, надо понять поэзию, понять лирические элементы в творчестве Чехова, надо отказаться от фальшивого взгляда на эстрадность сценического искусства, надо найти в пьесе истинную жизнь. В этом и заключается истинная ценность Чехова, величие "Вишнёвого сада".
Не менее интересна была гипотеза переводчика Фан Сина о трагикомической природе пьесы "Вишнёвый сад", которая была заимствована у японского исследователя чеховской драматургии. Исследователь считает, что "чеховские пьесы полны безнадёжными тупиковыми коллизиями, но автор называет их комедиями. Смех в пьесах Чехова намного важнее, чем это предполагали, и имеет почти первостепенное значение". Это он, по мнению исследователя, "не смехом смягчает слёзы, а слезами углубляет смех". Фан Син перевёл пьесу именно как трагикомедию.
В сороковую годовщину со дня смерти Чехова литературовед Ху Фэнь написал новую статью "Отрывки из жизни Чехова", в которой он подвергал критике прежние ложные мнения о Чехове. Он писал, что Чехов ни в раннем, ни в позднем, ни в прозаическом, ни в драматургическом творчестве не был ни пессимистом, ни мизантропом, а "первым человеком в области литературы и искусства, который явно ощутил неизбежность революции в конце прошлого и начале нынешнего века".
Таким образом, в 40-ые годы новый подход к Чехову и его творчеству, резко противостоящий прежней трактовке, уже был утверждён, и за Чеховым был закреплён великий образ отважного борца за истину, добро и красоту.
ЧЕХОВ: АПОЛИТИЧНЫЙ, НАДКЛАССОВЫЙ, КРАСНЫЙ?
Благодаря крупным писателям-переводчикам и рецензентам, бывшим блестящими популяризаторами, Чехов как художник после образования КНР пользовался большой популяр- ностью среди многочисленных китайских читателей. В 1954 году, в 50-ую годовщину со дня смерти Чехова, председатель Союза писателей Китая Мао Дунь писал: "В мировой классической литературе Чехов является одним из самых любимых писателей китайского народа и китайских писателей".
Со временем сформировалась группа спецпереводчиков Чехова, появились более известные и общепризнанные переводчики Чехова, как Цао Цзинхуа, Ли Цзяньу, Цзяо Цзюин, Цзин Жень, Ман Тао и др. Перевод чеховских произведений уже был относительно высокого уровня. Хотя драматургические произведения Чехова в основном уже были переведены, но из всей прозы Чехова китайские читатели пока видели лишь одну треть, более того подавляющее большинство чеховских произведений были переведены не с русского, а с японского, английского или немецкого языков.
Большая заслуга в деле перевода прозы Чехова в новое время принадлежала переводчику Жу Луну. Он начал переводить Чехова ещё с 40-х годов, с английского текста, первое издание было выполнено в 1950 году Шахайским издательством "Пиньмин". Свою полувековую жизнь он посвятил переводческой работе над Чеховым и впоследствии стал самым популярным переводчиком Чехова в Китае. Жу Лун перевел 27 томов произведений Чехова, в которые вошли 220 рассказов и повестей. С их выходом в свет жулунские переводы вошли прочно в классический китайский вариант чеховского творчества и стали самыми популярными и авторитетными текстами. В 80-ые годы он сверил переведённые тексты с русским подлинником, и тем самым повысил авторитетность своих переводов.
