Андрей Шарый - Знак D: Дракула в книгах и на экране
Наступает ночь. В замке Дракулы из гробов встают девушки-вампиреллы в длинных белых одеждах. Перепуганный возница доставляет Ренфилда к перевалу Борго и бросает пассажира у присланной графом кареты. На козлах сидит кучер, оборачивающийся летучей мышью. Замок графа зарос паутиной, населен крысами. Ренфилда приветствует хозяин в широком черном плаще. Услышав вой волков, граф восклицает: «Дети ночи! Послушайте эту музыку!» Ренфилд привез из Лондона бумаги на аренду аббатства Карфакс и ярлыки для багажа, но Дракула намерен взять в Лондон лишь три больших ящика. Ренфилд неосторожно царапает палец скрепкой для бумаг. Увидев каплю крови, Дракула бросается к гостю, однако графа отпугивает выпавший из кармана англичанина крест. Ренфилд выпивает бокал вина и теряет сознание. Появляются девы-вампиреллы, но Дракула отгоняет их, хищно склоняясь над несчастным.
Направляющаяся в Англию шхуна Vesta попадает в шторм. После захода солнца Ренфилд, ставший верным слугой вампира, выпускает Дракулу из стоящего в трюме гроба: «Хозяин, вы позаботитесь о том, чтобы я получал жизни? Не человеческие, маленькие, но с кровью…» Шхуна с мертвым экипажем прибывает в бухту Уитби. В трюме находят потерявшего рассудок Ренфилда. В клинике доктора Сьюарда под Лондоном, неподалеку от аббатства Карфакс, Ренфилд поедает мух и пауков.
В тумане лондонских улиц Дракула кусает молоденькую продавщицу фиалок. В ложе оперного театра безукоризненно элегантный граф знакомится с доктором Сьюардом, его дочерью Миной, женихом Мины Джоном Харкером и их романтичной подругой, Люси Вестон. «Человека ожидают гораздо худшие вещи, чем смерть», — подводит Дракула итог светской беседе. Ночью, обернувшись летучей мышью, вампир через открытое окно проникает в спальню Люси и награждает девушку страшным поцелуем…
Люси больна. Врачи не в силах остановить неестественную потерю крови. Девушка умирает. На улицах Лондона находят обескровленные трупы с двумя ранками на шее. «Господа, мы имеем дело с «не-мертвым», — делает вывод «выдающийся ученый» профессор Ван Хелсинг. — Это nosferatu, вампир». Доктор Сьюард считает рассказы о вампирах предрассудками. «Предрассудок может стать научной реальностью», — возражает Ван Хелсинг. Профессор и доктор осматривают Ренфилда. Слышится волчий вой (это в подвале своего аббатства Дракула поднимается из гроба).
Дракула пробирается в спальню Мины Сьюард… Случившееся кажется девушке сном. Она рассказывает жениху, что чувствует себя так, словно из нее «вытекла вся жизнь». На горле Мины Ван Хелсинг замечает две ранки. Тут появляется Дракула, завязывается куртуазный разговор. Ван Хелсинг обнаруживает, что граф не отражается в зеркале. «Для того, кто не прожил и одной жизни, вы мудрый человек», — усмехается Дракула, прощаясь. «Сила вампира в том, что люди в него не верят», — говорит Ван Хелсинг, убеждая друзей в том, что Дракула — «не-мертвый». В это время в саду граф заключает в объятия покорную его воле Мину.
Газеты пишут о том, что по ночам таинственная женщина в белом кусает за горло маленьких детей. Мина рассказывает Ван Хелсингу, что ночью видела «похожую на волка» Люси, словно восставшую из гроба. Профессор обещает девушке, которая понимает, что стала жертвой Дракулы, спасение души. «Есть единственный способ остановить вампира, — объясняет Ван Хелсинг Сьюарду и Харкеру, — найти его укрытие и вбить ему в грудь осиновый кол». Появившийся Дракула предлагает Ван Хелсингу уехать, но профессор отказывается: «Мы знаем, как можно спасти душу Мины, если не удастся спасти ее жизнь. Я разрушу аббатство Карфакс, найду ящик с землей и вгоню кол в твое сердце». Используя гипнотическую власть, Дракула заставляет Ван Хелсинга подойти к нему, однако воля профессора сильнее. Ван Хелсинг отгоняет вампира распятием.
Профессор понимает, что Мина находится во власти Дракулы. Девушка на глазах превращается в вампира и едва не кусает Джона Харкера, объясняющегося ей в любви. Ван Хелсинг отпугивает Мину крестом. На время Мина очнулась: она рассказывает жениху, что Дракула вскрыл вену на руке и заставил девушку напиться его крови. Ночью страшный граф приходит снова. Гипнотической силой он заставляет служанку открыть двери спальни Мины. В это время Ван Хелсинг, Сьюард и Харкер осматривают аббатство Карфакс. Там же появляется Ренфилд, а чуть позже и граф в сопровождении обращенной в вампиреллу Мины. Граф убивает Ренфилда, несмотря на его заверения в верности. Наступает рассвет. В подвале аббатства Ван Хелсинг обнаруживает ящик с землей, в котором спит Дракула. Профессор вбивает вампиру кол в сердце. Мина спасена!
Начало тридцатых годов оказалось для Белы Лугоши во всех отношениях удачным. Он наконец получил американское гражданство, наконец подписал выгодный контракт с Universal Pictures, наконец удачно и надолго женился (брак с Лилиан Эрч, в котором родился сын, названный именем отца, продержался два десятилетия). На экране Лугоши представал в образах отъявленных негодяев, и названия фильмов с его участием говорят сами за себя: «Убийство на улице Морг», «Ворон», «Поцелуй смерти», «Влюбленные дьяволы», «Клуб самоубийц», «Белый зомби», «Остров потерянных душ». В 1935 году Броунинг снял Лугоши (в роли графа Моры, отца молодой вампиреллы Луны) еще в одном фильме ужасов на заданную тему, «Знак вампира» (другое название — «Вампир в Праге»). Metro-Goldwyti-Mayer не успокаивалась и дала этой картиной ответ конкуренту, впрочем, не слишком убедительный. Фильм привлекает внимание только выразительными центральноевропейскими именами героев: среди жертв графа Моры — богемский аристократ Карел Боротын и его дочь Ирэна, борьбу с вампирами ведут полицейский инспектор Неуманн, профессор Зелен и доктор Доскил, а помогают им барон Отто фон Зенден и граф Федор Венченти.
Высокий творческий взлет Белы Лугоши быстро закончился. Новых громких успехов не последовало, расширить амплуа актеру не удавалось. Лугоши неудачно пробовался на роли Распутина в картине «Распутин и императрица», красного комиссара Дмитрия Горотченко в ленте «Товарищ». Диапазон возможностей актера сужал его венгерский акцент, мешали и сильные конкуренты. Несколько интересных ролей у Лугоши «выиграл» Борис Карлофф (настоящее имя Уильям Пратт), талантливый английский актер того же злодейского амплуа. Биографы утверждают, что в этом творческом состязании Лугоши уступил, совершив тактическую ошибку. На волне настигшей его после выхода на экраны «Дракулы» популярности Лугоши отказался играть Чудовище Франкенштейна в экранизации романа Мэри Шелли, поскольку роль главного героя предполагалась немой. К тому же Лугоши заявил продюсерам, что не выносит тяжелого грима. Согласился попотеть Карлофф — и стал яркой звездой.
Лугоши не оставлял театральной сцены, где выступал много и разнообразно, но в кино снимался в основном в эпизодах второразрядных фильмов. В редких крупнобюджетных проектах ему неизменно доставались острохарактерные роли. На переломе 1940-х годов Лугоши сыграл злобного горбуна Игоря в дилогии «Сын Франкенштейна» и «Призрак Франкенштейна», а позже все-таки согласился на роль Чудовища в фильме «Франкенштейн встречает Человека-Волка». Но постепенно в Universal Лугоши фактически перевели в кадровый резерв.
Директор компании Карл Леммле после успеха «Дракулы» — когда стало ясно, что вроде бы несчастливо зачатый проект нежданно породил концептуальный прорыв, — вычислил, из каких ингредиентов следует печь кассовые фильмы ужасов. Компания Universal принялась чередой снимать картины о монстрах. Конкуренты спешили включиться в эту «гонку кошмаров», но Леммле выгодно использовал возникшую фору. Фильмы ужасов Universal Pictures тридцатых-сороковых годов вошли в историю Голливуда под термином «универсальные чудовища», Universal monsters. Заметны в этом чудовищном ряду и реинкарнации трансильванского графа: после выхода «Дракулы» нанятые Universal режиссеры сняли еще пять картин о вампирах.
Эта «ужасная полудюжина» и стала первой в истории кино серией прямо или контекстуально связанных друг с другом историй о вампирах. Именно фильмы Universal Pictures заложили основательный камень в фундамент кинематографического замка снов графа Дракулы. Именно Universal раньше других озаботилась всесторонней разработкой загробного образа, который в результате пережил себя, даже несмотря на собственное бессмертие. Это в кадре Дракула никогда не умирает, а за кадром о его вечном существовании миллионы зрителей легко могли бы позабыть. И пусть в шеренге Universal не оказалось шедевров, зато эти крепко, по меркам, моде и запросам массового зрителя сколоченные картины отвечали главным требованиям продюсеров: они развлекали и пугали. Дракула отлично умел делать и то и другое.
