Сергей Сидоренко - Нужна ли «українцям» Россия
В то же время «Свобода», вещающая на теперешнюю Россию, ратует за всяческое и во всем разгосударствление; «духовность» для «русской» «Свободы» — чуть ли не бранное слово; к тому, что русские привыкли уделять «повышенное» внимание вопросам, касающимся литературы, искусства, культуры — «Свобода» относится с плохо скрываемым раздражением. По духу своему «русская» «Свобода» принципиально космополитична, а потому тут не только никогда не услышишь русской народной песни, но и вообще — песен на русском. (Разве что только тогда, когда песни эти — «русские» лишь формально)…
С учетом того «контингента», который неизменно привлекается украинской «Свободой» для оценки прошлого и истолкования происходящего, казалось бы и «русская» «Свобода» должна бы приглашать кого-нибудь из тех, кого тут считают «русскими националистами»: Распутина, Шафаревича, Белова… Однако эти имена если и звучат когда на волнах «русской» «Свободы» — то только в контексте ругательном…
Неискушенных подобное «несогласование» может даже сбить с толку: как же так, одна и та же фирма, одно и то же руководство, единый заказчик, один адрес (пожалуй, что и редакции — учитывая охват «свободного» вещания по всему миру — находятся на одном этаже, где-нибудь по соседству) — и такие отличия!.. Но дело тут не в отличиях, а в главной цели — а цель одна! И все перечисленные «отличительные черты» способствуют достижению именно этой цели. Цель эта — ослабление России.
15
Может показаться парадоксальным, но в результате всех осуществленных на Украине экспериментов, языковых и прочих, более всего пострадали именно украинцы. Ведь отнять у проживающих на Украине великороссов русский язык и культуру все-таки достаточно проблематично. Их культурные права, по большому счету, не ставятся никем под сомнение. Относительно же малороссов существует представление, что у них есть собственный, украинский, язык, на котором им положено разговаривать, читать и писать, что имеется полноценная литература на этом языке, способная удовлетворить духовные их запросы и т. д. — и потому им предписывается оставить якобы чуждую для них русскую культуру и переключиться на культуру украинскую. Когда на протяжении всех лет Советской власти, малороссов, особенно в сельской местности, лишали возможности получать полноценное образование на русском языке, из-за того, что они, мол, украинцы и должны учиться в украинских школах, — то у них, в условиях единой страны, оставалась все же возможность приобщиться к, принадлежащей и им по праву, тысячелетней русской культуре. Теперь же, в условиях независимого украинского государства, нынешним «україням» реально грозит остаться без полноценного языка, полноценной словесности, полноценной науки (а вскоре, похоже, и без своей традиционной религии).
К сожалению, все украинизаторские эксперименты не проходят для Украины бесследно. Помимо того, что из-за них малороссы оказывались на десятилетия оторванными от общерусской культуры — последствия этих экспериментов дают о себе знать и многие годы спустя. К примеру, лишь в наши дни мы имеем возможность в достаточной степени оценить результаты украинизации малороссов, осуществленной коммунистической властью еще в 20-е годы ХХ столетия. Надо учесть, что до 1917 года русский язык был единственным литературным языком на Украине — литературно объединяющим все части русского народа, аккумулирующим в себе духовное и культурное достояние всего русского мира. На этом фоне все фокусы с украинизацией, начатой в 20-е годы, пришлись по вкусу как раз тем из малороссов, кто не владел или плохо владел этим единственным литературным языком (но при этом претендовал «займаты посаду»). Украинизация 20-х годов привела к тому, что значительная часть малороссов стала чувствовать свою неполноценность в русской культурной стихии. Для многих этот отрыв оказался настолько существенным, что они перестали ощущать себя русскими. Многие, на свою беду, нашли выход в том, чтобы принципиально настаивать на своей нерусскости, тем самым еще больше усугубляя сложившееся положение.
Все это роковым образом повлияло на выбор, сделанный Украиной на исходе ХХ века. Ведь если говорить о влиянии на этот выбор представителей различных общественных групп, то, наряду с выходцами из Галиции, наиболее активными сторонниками отделения Украины от России и теми, кто внес наиболее весомый вклад в осуществление этой идеи, — были так называемые «шестидесятники». А это как раз поколение тех, чье духовное развитие начиналось во время очередного всплеска украинизации 60-х годов и кому, по этой причине, не удалось получить полноценное образование. В итоге эти люди оказались в нашей бывшей стране на вторых ролях — обреченными на завистливое недоброжелательство к тем, кому достались первые роли. Украинофильские же настроения 60-х годов явились, в свою очередь, результатом невежества, посеянного украинизацией 20-х. Точно такую же армию невежд и будущих завистников плодит и нынешняя ситуация. Вообще, так ненавидеть что-либо, как ненавидят Россию и русскую культуру самостийники, могут лишь люди очень завистливые. Всепоглощающая зависть самостийников происходит из ощущения ими недосягаемой для них высоты русского типа духовности и собственной, сравнительно с этим типом, беспросветной ущербности.
Этим ущербным людям приходится уповать лишь на максимально длительное продолжение теперешней ситуации. Однако сохранение существующего порядка вещей невозможно хотя бы по той причине, что повальная украинизация и прочие мероприятия по обеспечению душевного комфорта кучки духовно заблудившихся людей, сделались серьезным препятствием в развитии всех сторон жизни на Украине.
За последнее десятилетие украинцы совершили две роковые ошибки, грозящие губительными для них последствиями на долгие годы вперед.
Первая из ошибок заключается в окончательной утрате русской культуры и русского образования. Чтобы оценить в полной мере значение этой утраты, нужно учесть, что до этого, на протяжении всей своей исторической жизни наш народ осуществлял высшую свою деятельность — религиозную, литературную, научную (деятельность подлинную, а не декоративную) — в основном в русле русской культуры. Кроме того, само приобщение к цивилизации — развитие на территории нынешней Украины техники, промышленности, транспорта, медицины, военного дела, современного судопроизводства и прочего (и освоение огромного терминологического аппарата, соответствующего этим сферам) — неразрывно связано с использованием русского языка. Привлеченные блеском западных витрин, украинцы отбросили за ненадобностью духовное наследие своих предков (отбросив, заодно, и самих себя в доцивилизационный период) — и затем, не отягощенные излишним (по их мнению) духовным и интеллектуальным багажом, устремились в «независимое» плавание — на Запад.
Вторая ошибка состоит в том, что своими постоянными предательствами украинцы заставили таки россиян воспринимать нынешних граждан «нэзалэжнойи» Украины как чужаков. Хотя совсем еще недавно население теперешней России и не отделяло себя от украинцев. Таким же образом обстояло дело и в дореволюционной России. Князь Волконский, например, писал: «В России /…/ вы и не отличите по виду, кто перед вами — великоросс или малоросс. Мало того, никто этим до революции и не интересовался: шел ли вопрос о производстве в унтер-офицеры, о выборе директора банка, о назначении министром — никому и в голову не приходило задумываться, малоросс или великоросс кандидат, это было так же безразлично, как то, белокурый или черноволосый был будущий министр». Однако прежние братские отношения и та степень доверия, при которой, к примеру, население Российской Федерации, в 1954-м году, могло воспринять как должное то, что от его имени братьям с Украины подарили Крым — подверглись в наши дни серьезнейшему испытанию. После случившегося в 1991-м году, у современных россиян существует большой соблазн устраивать жизнь независимо от своих бедных и склонных к предательству родственников с Украины. И не исключено, что вскоре одного нашего желания вернуться в родную цивилизацию может оказаться недостаточно… Впрочем, о неисполнимости подобного желания заблаговременно позаботились нынешние западные покровители Украины, опутавшие наших потомков непосильными долгами и множеством кабальных обязательств.
Таким образом, Украина, будучи прежде полноправной, даже привилегированной частью одной из двух мировых сверхдержав; имея и теперь возможность, в Союзе с Россией и Белоруссией, претендовать на роль одного из центров притяжения (русского, славянского, православного) формирующегося многополюсного мира — сделала недостойный самой себя и самоубийственный выбор.
