Василий Ирзабеков - Святая сила слова. Не предать родной язык
Была и скорбь. И двор наш, ликующий в сказочно счастливом апреле 1961-го, теперь рыдал навзрыд, когда по телевизору показывали траурную церемонию на Красной площади… Мой ныне покойный двоюродный дядя, родившийся и выросший на старом Арбате и отсюда ушедший на фронт, захватил меня как-то летом с собой в Петушки – за пиломатериалами для строящейся дачи. И уже на обратном пути вдруг неожиданно предложил проехать (ничего, сказал, сделаем крюк) к месту трагической гибели полковника Гагарина и полковника Серёгина. И я помню, как мы стояли там красивым жарким летом под синим-синим подмосковным небом и плакали. А потом молча курили всю обратную дорогу до Москвы. Словно возвращались с кладбища, навестив могилу очень близкого нам человека, возможно, родственника… И только позже, гораздо позже вдруг возникнут на экране эти глаза, живые, но на другом, красивом девичьем лице – и сердце сожмётся радостной догадкой – его дочь! Правда, их у него две, но почти всегда счастливая обладательница «гагаринских» лучистых глаз одна, красивая статная хранительница кремлёвских музеев.
Стать космонавтом или барменом?
А тогда… тогда это было потрясением! Бабушка, что заменила мне мать, учительница начальных классов, отдавшая недавней страшной войне своего любимого первенца, вспоминала, что никогда не испытывала такой радости после Дня Победы. А тогда, в том мае, рассказывала она, откуда только взялись эти ликующие толпы празднично разодетых людей. И музыка, много музыки, все плакали и плясали, плясали и плакали…
Гагарин перевернул мою маленькую жизнь, я вдруг осознал, что никогда до этого не мечтал по-настоящему. Все эти наши мальчишеские споры до хрипоты, до темноты о том, кто же важнее – танкист или ракетчик, – казались теперь нелепыми. Как это – кем быть? Космонавтом, и только космонавтом! Только вначале лётчиком. Потому как всякий раз, называя дорогое имя, перед этим говорил: «лётчик-космонавт». И значит, вначале на лётчика.
Это потом случится с нами, со всей страной нашей такая беда, что юноши в сочинениях на тему: «Кем бы ты хотел стать» напишут, что барменом. А мы, признаться, и слова-то такого не знали. Честно.
Помню, как резко отделили мы тогда от себя девочек. Эта мечта – не для них. Это – только для мужчин. Счастье, дозволение мечтать с нами заодно придёт к ним позже, его им подарит Валя Терешкова – и тоже первая, и тоже наша. Но это случится потом. А сейчас наш дворовый отряд подготовки в космонавты – это почти что рыцарский орден. Господи, как же мы изнуряли себя! Неужели в Звёздном городке тренировки жёстче? Штанга, турник, козёл – всё это красовалось отныне на середине крошечного двора, за всем этим выстраивалась очередь. В ту пору стало очень модным быть сильным, здоровым, закалённым. Куришь? Извини, тебе не с нами. С такой дыхалкой не место в нашем отряде космонавтов. И не ругаться, понятно? Космонавты не ругаются. Боже, какую же чистоту принёс нам, в наш тесный бакинский дворик этот молодой русский мужчина с вечно улыбающимися глазами, что родился где-то очень далеко отсюда, от песчаного каспийского берега – в деревне Клушино Гжатского района Смоленской области…
Святое имя георгий
Это сегодня, крестившись в православном русском храме, не перестаю удивляться и радоваться тому, как промыслительно возникает святое для русских имя
Георгий в самые важные, судьбоносные моменты отечественной истории. И это не только выдающийся маршал Георгий Жуков, в день памяти святого Георгия Победоносца подписавший договор о безоговорочной капитуляции нацистской Германии, а ещё и Юрий Гагарин, которого в русском храме поминают святым его именем – Георгий.
Как христианин знаю и стараюсь соблюдать заповеди, среди которых есть и та, что предостерегает не творить кумира. Но хочу признаться как на духу, потому как пятидесятилетний юбилей ко многому ведь обязывает: у меня был кумир, и вы его знаете.
Юрий Гагарин – это имя нашей победы. Это символ России – всегда молодой, сильной, сказочно красивой, улыбающейся одними глазами.
Впервые опубликовано в «Литературной газете» под названием «Победитель»
«Сыны заботы», или неудобные вопросы, оставленные отцом даниилом
В какое парадоксальное время сподобил нас жить Господь! На морях уже вовсю привычно орудуют пираты, столь же привычно процветает работорговля, на территории страны работают десятки предприятий, на которых используется подневольный труд. Продолжить? А в Государственной думе России, вы только представьте, партия «верных ленинцев» требует вычеркнуть из государственного гимна слово «Бог»… К слову, если (не приведи Господи!) они сегодня пришли бы к власти, то убиенный московский священник Даниил Сысоев наверняка принял бы от их рук не меньшую, а, может, ещё более мучительную кару. Да-с…
Ещё совсем недавно, при жизни отца Даниила, да и теперь, когда его не стало, рядом с именем иерея неизменно и так привычно соседствует слово миссионер. Но почему именно с его именем? Впрочем, справедливости ради, как и с именами ещё нескольких, столь же дорогих нам отцов. Но разве ж миссионерство не есть Божие призывание каждого священника? Или наставление Господа: «идите и проповедуйте Евангелие всей твари» адресовалось лишь апостолам? Или этим миссионерам, согласитесь, всё же очень немногим, служителям Матери Церкви жизнь менее дорога, нежели их многочисленным собратьям?
Вспоминается беседа с архиепископом одной из наших северных епархий, когда Его Высокопреосвященство посетовал на то, что из сорока двух священнослужителей этого города в школы и больницы (к будущему нации и тяжко болящим) соглашаются идти только пять (!) священников. Дерзнул тогда попросить этого неравнодушного архипастыря передать им, чтоб не удивлялись, не обижались и уж никак не оскорблялись бы они действиями тех, кто, возможно, повстречает их самих, их детей и родственников, друзей и соседей в глухую полночь и в тёмной подворотне с кистенём в руке – ведь священники когда-то не пришли к ним…
Может, забыли мы, что живём сегодня в стране, где около пяти миллионов безнадзорных детей, а восемьдесят процентов выпускников детских домов регулярно пополняют тесные ряды криминальных структур, тоталитарных и сатанинских сект? Что среди молодёжи так много заблудших, но всё ёще готовых воспринять неравнодушное пастырское слово. Отец Даниил помнил об этом всегда. Знаю, что не принято говорить о возрасте священника, и понимаю, отчего это. Но всё равно – ему было всего-то тридцать пять (!). Так далеко до возраста «аксакала»…
В чём же тайна этого удивительного человека? Ответ нашёл я, листая любимого святителя Николая Сербского: «Попробуйте и вы, братья, дружить с Богом. Вам не достичь этого ни званием, ни умением, ни земной славой, ни богатством, но только добровольной заботой о других людях… Только носители большой и искренней заботы о других могут быть хранителями истинного благочестия, а самые заботливые – одновременно и самые снисходительные. Будьте сынами заботы и станете сынами Божиими. Станьте заботливыми братьями и станете друзьями Божиими. Создайте малое царство душ, о которых будете заботиться, и вы почувствуете в себе широту великих вождей и царей». И, наконец, самая важная мысль: «Знаете ценность свою? Она равна количеству людей, которые не могут жить без вашей заботы. Начните счёт с нуля…» У священника Даниила цифра эта зашкаливала…
Интересно, сколько батюшек назовём мы из числа тех, кто около полуночи (!) всё ещё в храме, кто из года в год, забывая уходить в отпуск, жертвует радостью общения с матушкой (к слову, талантливым человеком, автором интереснейшей книги «Записки попадьи») и тремя любимыми чадами ради тех многочисленных чад, что вверил ему Сам Господь. И считая это нормой, а не подвигом.
Гибель отца Даниила вызвала и продолжает вызывать так много мыслей и чувств, но не хочется общих мест и банальностей, пафоса и выспренности. Непростительно. Он воспарил, оставив чистый, нерассеянный, белоснежный шлейф… И неудобные вопросы, отвечать на которые многим из нас придётся, пожалуй, всю оставшуюся жизнь.
Господи, за что мне такая радость?!
«Сухарики преподобного Серафима»
В самый канун 2000-летия Рождества Христова автор этих строк исполнил наконец-то свой давний обет поклониться мощам великого русского святого, приехав 22 декабря в Дивеево. Не приехать было нельзя, хотя и собирался давно, но, как и водится нередко, что-то этому мешало – то безденежье, то занятость, то хвори.
Многим из вас эта ситуация, полагаю, знакома. Случилось так, что серьёзно заболела моя младшая дочь, и никакие лекарства не помогали нисколько. У ребёнка всё усиливался кашель, очередная мучительная бессонная – для неё и нас – ночь подходила к концу. Что-то надо было срочно предпринять. Но только что?! И тут позвонила моя давняя добрая приятельница и, узнав о нашей беде, немедленно предложила встретиться, чтобы передать «сухарики преподобного Серафима». Признаюсь, в ту пору мы с женой не знали о них ничего, но ведь утопающий хватается даже за соломинку. Единственный вопрос, который задала мне Галина (так звали мою благодетельницу), заключался в том, знает ли наша крошка этого святого? Конечно-конечно, и знает, и очень любит…
