Эксперт Эксперт - Эксперт № 37 (2013)
В этом смысле недовольство кампанией Сергея Собянина куда шире претензий к его личной недоработке как политика. Столичный градоначальник своими руками развил иллюзию о том, что столичное уличное движение образца 2011 года есть меньшинство с перспективой расширения до мощной реальной политической силы. Эта иллюзия опасна не в головах ядерного электората Навального (она там давно обитает в отрыве от действительности), а своей притягательностью для части умеренного либерального сегмента нашего общества, падкого на революционную романтику «истинных реформ».
В этой избирательной кампании Алексей Навальный во многом и ориентировался на умеренно недовольный электорат, что объясняет его непривычно аккуратные позиции и в отношении сексуальных меньшинств, и по национальному вопросу, и в части социальной тематики. В центре все то же «отнять и поделить», но неподготовленному избирателю сразу понять это непросто. Зато такой избиратель легко зомбируется чрезмерно агрессивной агитацией. В итоговой электоральной кошелке Навального и левые, и правые либералы, и консерваторы, и националисты. Они вовсе не разделяют идею о сломе системы, но идут на запах мнимой свободы и антивластной риторики.
Основные избиратели Навального: студенты, профессура, интеллигенция, офисные менеджеры, а также мелкая буржуазия — небольшой класс собственников, часто предприниматели малого бизнеса. Такова периферия основного революционного ядра электората Навального на этих выборах. Эти люди сегодня, безусловно, лишь используют оппозиционера как проводника своего протестного сигнала, но, часто при демонстрации слабости властной вертикали, способны создать серьезную вибрацию всей системы. Примеры подобного исключительно трагичны для мировой истории: революции во Франции и России, приход национал-социализма к власти в Германии, условия для взращивания пиночетизма в Чили. Везде образованная верхушка общества и мелкобуржуазная прослойка становились акторами серьезных системных преобразований, затем очень быстро уступали другим бремя радикальных и кровавых реформ, а потом сами становились первыми жертвами нового порядка.
Алексею Навальному удалось на время привлечь умеренно недовольный электорат столицы
Фото: РИА Новости
Да, сегодня ситуация в России далека от революционной, но уроки истории говорят, что чаще всего слишком поздно приходило осознание упущенного момента, когда власти нужно было остановить заигрывание с оппозицией, а умеренно недовольной части общества прекратить взнуздывание радикализма. Глобальные риски новой российской политической системы уже осознала часть «белоленточного» движения, считает политолог, член экспертного совета фонда «Институт социально-экономических и политических исследований» Алексей Зудин : «Часто ставят знак равенства между сторонниками Навального и субкультурой, которая породила “белоленточное” движение. Так вот, в ходе избирательной кампании Навального эта субкультура раскололась. Часть оппозиционно настроенных людей пугают нетерпимость, конфронтация, сектантство и ставка на манипуляцию, которые несут такого рода кандидаты. Они жаловались на агрессию сторонников Навального, на агитацию, которую сочетали с запугиванием в самых разных формах. Они понимают, что к власти пытаются прийти авантюристы, которых ни с какой группой общества не связывают никакие обязательства. Эти люди опознаются не только по конфронтационной риторике и безответственным действиям, а еще и по организациям, которые они создают. А они создают секты в разных формах и под разными названиями».
Риски конкурентности
В Кремле, похоже, прекрасно понимают все риски новой политической системы и взятого тренда на повышение конкурентности выборов. Причем элемент риска уже принят как данность сегодня, а не в гипотетическом завтра. Все яркие фигуры несистемной оппозиции интегрировались в систему, приняв участие в минувших выборах: Навальный в Москве, Евгений Ройзман в Екатеринбурге, Геннадий Гудков в Московской области. Борис Немцов во главе списка «РПР-Парнас» преодолел проходной барьер на выборах в Ярославскую областную думу и, кстати, собирается там работать в качестве депутата на постоянной основе.
«Мы долго строили партийную систему, и в какой-то степени нам это удалось, — считает Дмитрий Абзалов , вице-президент Центра стратегических коммуникаций. — Обратная сторона партийной системы — потеря личной ответственности, территориальной ответственности за принимаемые решения. Сейчас есть запрос на эту ответственность — это тренд, который показали примеры Москвы и Екатеринбурга. Власть становится персонифицированной, с элементом личной ответственности. Сегодня новый тренд сходится на Навальном и Ройзмане, однако надо понимать, что новые люди только выращиваются, причем в другой среде — муниципальных депутатов, общественных активистов, которые занимаются проблемами конкретной территории».
В этом смысле ситуация с Алексеем Навальным в Москве скорее чужеродное явление для новой системы, поскольку оппозиционер игнорирует обязательства перед своими московскими избирателями и тем более не собирается нести личную ответственность за жизнь в мегаполисе. Москва для него лишь трамплин в федеральную политику, при всей абсурдности таких амбиций.
Таблица:
Результаты выборов мэра Москвы
Евгений Ройзман, одержавший победу на выборах мэра Екатеринбурга, — фигура иного плана, хотя по всем внешним признакам его помещают в связку со столичным оппозиционером. Он тоже аккумулировал часть протестных голосов, но при этом для екатеринбуржцев он свой, человек из местной среды, понятный и предсказуемый, при всей сложности своей личности и биографии. Не открещиваясь от оппозиционного имиджа, Ройзман изначально давал понять, что настроен выполнять предвыборные обещания и готов работать с любыми властями и тем самым становиться частью институциональной политики, а не подтачивать ее изнутри. (Подробнее о выборах в Екатеринбурге читайте "По правде или по понятиям".)
Такое положение вещей полностью устраивает федеральную власть. Важный нюанс, который многие предпочли не заметить: Ройзман обогнал соперника — вице-губернатора Свердловской области единоросса Якова Силина всего лишь на 3,6% при слабой явке в 33%. Однако никаких усилий местных властей по добору недостающих голосов предпринято не было, результат был признан. Тем самым зафиксированы новые правила здоровой конкурентной борьбы и подан сигнал о готовности работать с оппозиционером.
Повышение конкуренции вовсе не означает намерения Кремля уступить часть властных ресурсов без боя. Напротив, эти выборы обозначили еще один важнейший тренд — публичное признание промахов региональных элит и партии власти и, как следствие, работа над ошибками. В том же Екатеринбурге перспективным кандидатом считался Александр Бурков , член «Справедливой России», однако губернатор области посчитал необходимым в пику городским элитам сделать ставку на своего человека Якова Силина, тем самым подорвав позиции обоих политиков. Обратный пример продемонстрировала выборная кампания в Забайкальском крае, где в процессе переговоров и на основе системных договоренностей «Единая Россия» поддержала «эсера» Константина Ильковского и не прогадала — разгромная победа с результатом 71,69%.
Промах иного рода признан на выборах мэра в Петрозаводске. Там неожиданно для всех, в том числе для себя самой, победу отпраздновала Галина Ширшина , самовыдвиженец при поддержке партии «Яблоко», педагог, издатель без опыта политической или чиновничьей работы. Она уложила на лопатки единоросса и действующего мэра Николая Левина — 42 против 28%. Этот результат — протест в чистом виде. На этапе регистрации с выборов сняли популярного кандидата от «Яблока» Эмилию Слабунову . Суд признал недействительной подпись на финансовом отчете, а региональный избирком не отстоял возможность перерегистрации. Скандал для местной власти обернулся внезапным поражением.
Глаза в глаза
Многие представители партии власти продемонстрировали готовность соответствовать новому конкурентному тренду уже в этом избирательном цикле. Образцовой признана предвыборная кампания избранного губернатора Московской области Андрея Воробьева . Высоченный набранный процент — 79,05 — по грустной российской политической традиции часть оппозиции восприняла как накачанный, однако эти цифры заслужены содержательной и крайне энергозатратной работой с избирателем и лишь в незначительной мере демонстрируют слабость оппонентов Воробьева. «Мы могли пойти по традиционной дорожке 1990-х и начала 2000-х и провести административную кампанию, — поясняет Андрей Ильницкий , руководитель главного управления внутренней политики Московской области. — Но Андрей Воробьев сознательно выбрал кампанию, опирающуюся на людей. Мы внимательно изучали опыт разных партий. Например, Либерально-демократической партии Японии. Их главный тезис: сколько рук пожал — столько голосов набрал. Воробьев за девять месяцев на посту врио губернатора сделал 150 выездов, по три-четыре поездки в неделю. Суммарная аудитория таких встреч глаза в глаза — примерно 50 тысяч человек. Люди почувствовали реакцию на их просьбы. Это и есть главный секрет: реальная работа с людьми каждый день».
