Эвальд Ильенков - Право на творчество
— Эвальд Васильевич, а нельзя ли сказать, что процесс становления личности ребят — взаимное обогащение и воспитание таланта, я имею виду педагога?
— Конечно, конечно. Воспитателя тоже нужно воспитывать, как говорил Карл Маркс. И Мещеряков, и я, и многие другие на этом процессе формирования слепоглухих научились очень и очень многому. Я это почитаю за величайшее счастье, потому что мне как философу работа с ребятами дала бесконечно больше, чем я им мог дать. Я другими глазами сумел прочитать многие вещи у Декарта, Спинозы, Лейбница, Канта, у Маркса.
В частности, большущая проблема философская «Что такое мышление, как способность человеческая?». Задайте такой, казалось бы, простой вопрос любому встречному-поперечному, даже академику философии и психологии… И я до знакомства с ними затруднился бы на него ответить. После этой работы — у меня основанное на фактах убеждение: это умение человеческого тела поступать и действовать с телами внешнего мира сообразно их собственной логике. Мыслящим существом каждый ребятенок, а не только слепоглухой, становится там, где он научается умно обращаться с предметами, созданными человеком для человека — ложка, тарелка, игрушка, одеяло и прочее. Когда он в этом мире осваивается и начинает действовать в нем по-человечески, он и обретает то, что мы называем человеческим мышлением, умом.
— Вот вы говорите, рождение таланта. Но ведь у слепоглухих, воспитанных, казалось бы, в одних и тех же условиях, сложился особый склад ума, своя творческая направленность?
— Ни у слепых, ни у зрячих никогда вы не обнаружите одинаковой системы микроусловий, формирующих личность. Часто задают такой вопрос: вот у меня детишки близнецы, в одной семье росли, а такие разные. Но дело в том, что у маленького ребенка, в отличие от нас с вами, нет критерия для отличения важного от неважного. Здесь имеет значение даже, в каком месте комнаты стоят их кроватки по отношению к солнечному свету.
Западногерманские психологи провели недавно такой эксперимент: наблюдение за близнецами, для которых попытались создать максимально тождественные условия. Реакции близнецов на одни и те же вещи до поры до времени были тождественными. А потом вдруг — резкое расхождение. В чем дело? Оказывается, накануне одного ребенка ласково погладили по голове, а другого наградили шлепком.
— Если роль случайностей так велика, то проблема формирования способностей еще больше затрудняется.
— Случайность надо включить в понимание необходимости. Различия, объяснимые за счет случайности, всегда останутся. Но формирование таких общих способностей, как умение мыслить, умение понимать красоту и по-доброму относиться к людям, зависит уже не от случая, а от системы воспитания. Не в том ведь задача, чтобы у колыбели уже определить — какие способности у младенца формировать, музыкальные или философские. Задача в том, чтобы сделать из него умного, доброго, понимающего красоту человека. Проблема всестороннего развития личности в том и состоит: все эти способности, универсальные свойства — ум, чувство красоты и воображение, доброта должны быть у всех.
Коммунистическое преобразование общественных отношений и есть создание таких социальных условий, такой системы воспитания и образования, при которой каждый ребенок вырастет прежде всего человеком, а не слесарем, токарем или философом.
— Значит универсальность, всесторонность развития вы понимаете не как возможность смены форм деятельности, овладения многими специальностями?
— Нет, конечно. Всеми специальностями не овладеешь. Но способности мыслить, понимать красоту, быть добрым — это в каждой личности общество обязано развить. И если человек будет таким всесторонне развитым, то обязательно даст свои побеги талант, расцветет творческая индивидуальность. Талант ведь не отклонение от нормы, а, напротив, высшая фаза развития личности и в этом смысле норма.
— Но мы знаем, что ум и нравственность часто развиваются в ущерб друг другу. Талантливый человек может быть бесчестным, беспринципным. Моральная неразборчивость, нравственное уродство накладывают гримасу и на его талант.
— Да, действительно, примеров можно привести здесь немало. Способность очень ловко ориентироваться в ситуациях, извлекая для себя максимальную выгоду и бесцеремонно попирая интересы других, — страшная вещь. Но такая же печальная картина, когда человек и добрый, и нравственный, но теоретически неграмотный, не умеющий доброту свою отдать на пользу людям. Кто лучше — князь Мышкин у Достоевского, трогающий возвышенной, но беспомощной добротой, или Смердяков, который все делал умно, расчетливо, точно, но дошел до такой степени отвращения к самому себе, что повесился? Оба плохи. Одностороннее развитие человека — будь то трезвый, но безнравственный ум или безрассудная, бездумная доброта — таит в себе опасность. Как же воспитывать людей, чтобы из них не получалось ни жертвенного агнца, доброта коего зачастую используется во имя зла, ни расчетливого, умелого подлеца, для коего нравственность — только звук пустой?
— Но ведь в случае подобной расчетливости результат может быть удачным?
— Вот-вот. Буржуазное общество, буржуазная культура на этом и построены: добейся успеха, во что бы то ни стало, за счет другого, за счет его унижения, подавления. Так было всегда, во всех антагонистических формациях. Именно это мы и преодолеваем.
— Говоря о всестороннем развитии, вы упомянули и формирование способности к красоте, эстетического восприятия мира.
— В воспитании маленького человека с самого начала должен участвовать не только умный, но и понимающий искусство наставник. Искусство формирует не просто способность понимать другие произведения искусства же, а универсальную человеческую чувственность, умение видеть и воспринимать мир развитыми глазами всего человечества, всей культуры. А такая способность имеет значение во всех без исключения сферах деятельности.
— Многие склоняются к тому, что лучше быть в наш век «физиком», чем «лириком».
— Такая установка прямо нацелена на то, что нравственность и искусство — это все болтовня. Надо, де, [растить] расчетливого человека, не теряющего дорогих минут на пустые сантименты. Такая позиция исходит из механистического взгляда на ум, непонимание того, что настоящий большой интеллект связан с одинаково высоким развитием нравственного чувства и с умением воспринимать настоящую красоту. Подлинный разум всегда нравственен, всегда основывается на подлинной человеческой чувственности.
Поэтому наивны и беспомощны претензии иных толкователей достижений кибернетики на создание искусственного интеллекта, неизмеримо превосходящего человеческие способности. Об умении ЭВМ мыслить можно говорить лишь в определенном, условном смысле.
Важно понять, что универсальные способности — мышления, восприятия красоты и добра связаны не просто внешне, а глубоко, внутренне определяют друг друга. Если односторонне вооружить человека мышлением по всем канонам математической логики, но не побудить его задуматься над различием добра и зла, он будет обладать ущербным умом. То же можно сказать о развитии нравственных и эстетических способностей. Только гармония ума, добра и красоты создает всестороннего, целостного человека. Это возможно только при коммунистической организации системы человеческих отношений. И лишь тот, наверное, кто достигнет в своем развитии нормы, т. е. фазы таланта, может быть истинно счастливым. А что такое счастье? Чтобы с каждой минутой, каждым часом, каждым годом расширять и расширять свой кругозор, свое общение с природой, с другими людьми. Чтобы мир становился для тебя все богаче и интереснее…
Мы вступили в эпоху постепенного перерастания социалистических общественных отношений в коммунистические. Наше завтра начинается сейчас, сегодня. Каждый из нас может и должен осуществить право на выбор профессии, на труд по призванию. Право на самоутверждение, творчество.
Интервью вела кандидат философских наук Г. СОЛОВЬЕВА
