Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Гейв Кит

– Там живут малые северные народы, да и шведы оказали свое влияние, – рассказывал мне в одном интервью Смит. – Кто его знает, что там еще намешано?

Может быть, немного казачьей крови? В одинаковой степени кровь русских времен императоров Петра Великого и Ивана Грозного. И уж точно толика крови Распутина – безумного монаха, влияние которого на империю Романовых было столь велико, что его решили тайно убить. Хотя сделать это оказалось не так-то просто. Его не брали ни пули, ни обильные дозы яда. Убить Распутина удалось, лишь утопив его подо льдом Малой Невки в Санкт-Петербурге в 1916 году.

Несколько поколений спустя Владимир Константинов стал олицетворением элиты советского спорта. Он был создан обществом, стремящимся доказать превосходство коммунизма в мире посредством спорта. Сбежав из этой системы, он быстро снискал себе славу в Национальной хоккейной лиге как один из самых неуступчивых игроков и ненавистных соперников. Он был muzhik со сверхчеловеческими способностями и такой же крестьянин, как Распутин.

Константинов – один из лучших защитников мира, которому было суждено войти в число самых почитаемых спортсменов Детройта за всю историю.

Вдохновившись успешным побегом Сергея Федорова, «Ред Уингз» тут же переключились на Владимира Константинова, связанного контрактными обязательствами в стране, которая скоро станет называться Российская Федерация. После семидесяти лет социализма там возникнет хрупкая капиталистическая демократия. Железного занавеса больше нет. Пала Берлинская стена. Однако такие области российского общества, как спорт, упорно придерживались проверенных временем советско-марксистских традиций. И больше всего в этом преуспела федерация хоккея России, которая продолжала относиться к своим игрокам как к крепостным.

Она по-прежнему ограничивала их в перемещении, а также определяла время и сам факт их доступа к льготам новой системы – например, таким, как приобретение автомобиля, переезд в более комфортабельную квартиру или – боже упаси! – разрешение на выезд за границу. Последним правом остальные российские граждане уже пользовались вовсю.

Когда я впервые встретил Константинова и Федорова в Хельсинки – через два месяца после того, как «Детройт» выбрал их на драфте новичков 1989 года, – то поделился своими впечатлениями о них с исполнительным вице-президентом клуба Джимом Лайтсом. Федоров вызывал у меня противоречивые чувства. Трудно было сказать, что у него на уме. А вот Константинов не скрывал своей радости по поводу того, что «Ред Уингз» выбрали его на драфте. По приезде в Детройт Федоров подтвердил, что Константинов тоже хочет уехать из России и выступать за «Крылья».

– Сергей рассказал нам, что Владди безумно желает приехать и примчится в ту же минуту, если мы найдем способ вытащить его из армии, – делится Лайтс. – Он был готов на все, чтобы выбраться оттуда. Но его связывали жена и ребенок, да и сам он был капитаном ЦСКА.

Тем не менее иммиграционные адвокаты клуба скоро сообщат Лайтсу, что самой большой преградой является то, что Константинов имеет звание капитана армии. В случае дезертирства в России он будет считаться преступником. В таком случае он не сможет получить рабочую визу категории H-1B, необходимую для выступления в Национальной хоккейной лиге. Ситуацию осложняло то, что Константинов был связан армейским контрактом на двадцать пять лет и у русских имелись все необходимые документы с его подписью.

Лайтс был непоколебим. Более того, он решил бросить бо́льшие силы на побег Константинова после того, как к Федорову в Детройт приехали друзья – Валерий Матвеев и его жена. Они жили у Сергея несколько месяцев в его новой квартире комплекса «Риверфронт Апартментс», располагавшегося рядом с «Джо Луис Ареной». Федоров представил Матвеева в качестве агента Константинова, и в скором времени они с Лайтсом уже строили коварные планы.

– Валерий мне сразу понравился, – рассказывает Лайтс. – Он был отличным парнем и работал журналистом в России, поэтому имел контакт со многими людьми. Умный человек с высшим образованием, он четко выражал свои мысли. Матвеев сказал: «Я могу помочь вам вытащить Константинова».

Лайтса все устраивало. Он предложил Матвееву то же самое, что и Пономареву, когда тот помогал организовать побег Федорова, – если все пройдет успешно и трансфер из ЦСКА в «Детройт» состоится, он получит 35 тысяч долларов. Формально отъезд Константинова не будет считаться побегом согласно новым правам российских граждан, которые все еще были недоступны хоккеистам. Граждане России могли спокойно покинуть страну.

Однако у военных, каковыми были игроки ЦСКА, такой свободы не было.

Лайтс хотел знать, как Матвеев планирует провернуть дело Константинова. Он подозревал, что придется давать взятку кому-то из высокопоставленных хоккейных чиновников, и решил поинтересоваться, стоит ли предлагать деньги генеральному менеджеру ЦСКА Валерию Гущину.

– Его можно подкупить? – спросил он у Матвеева. – Как-то переманить на нашу сторону, чтобы вытащить Константинова?

– Нет, ни в коем случае, – ответил Матвеев. – Гущин – убежденный коммунист. Он на это не пойдет.

– Что же мы тогда будем делать?

– Не знаю, – ответил Матвеев. – Мне надо подумать.

Сезон 1990–91 шел уже не первый месяц. От Матвеева по-прежнему не было никаких новостей.

Но тут Национальная хоккейная лига неожиданно сделала заявление, после которого «Ред Уингз» почувствовали себя так, будто выиграли лотерею. Владимир Константинов все-таки приедет в Детройт и сыграет на «Джо Луис Арене», правда, в качестве капитана ЦСКА – ему предстоит выйти на лед в важнейшем матче против «Детройта».

Джим Дэвеллано снял со стула две спортивные сумки и бросил их на стол, отделявший его от посетителей – взволнованного российского хоккеиста и переводчика клуба. Дэвеллано, занимавший пост старшего вице-президента «Детройта», организовал тайную встречу поздней ночью в сочельник 1991 года в своем офисе под трибунами «Джо Луис Арены». Он был готов пойти на все, лишь бы Владимир Константинов покинул своих российских одноклубников и перешел в «Ред Уингз». Если бы Дэвеллано преуспел, то это был бы уже второй побег выдающегося советского хоккеиста в «Детройт» за шестнадцать месяцев.

Константинову тогда исполнилось двадцать три. Он был лидером самой мощной команды советской лиги. По счастливому стечению обстоятельств НХЛ и представители российского спорта договорились о серии матчей. В случае победы клубам НХЛ начислялись два очка в регулярном чемпионате. К радости Дэвеллано, «Детройту» по жребию достался в соперники ЦСКА, за который выступал Константинов.

Годом ранее главная молодая звезда армейского клуба Сергей Федоров сбежал в «Ред Уингз». Из уважения к российской стороне «Детройт» не включил его в заявку на матч. Лайтс объяснил это так: «Мы не хотели сыпать им соль на рану. К тому же нам не хотелось, чтобы он получил травму, если вдруг армейцы начнут бить исподтишка».

«Крылья» проиграли со счетом 2:5. Но потерянные два очка меркли в сравнении с возможностями, которые предоставляла игра.

«Это невероятно», – подумал Дэвеллано, узнав о предстоящей серии. «Детройт» мог не просто проверить Константинова в деле против ряда команд НХЛ – на каждую игру клуб отправил двух скаутов, – но и увидеть его своими глазами на собственной арене. Такой шанс «Ред Уингз» не имели права упустить.

– Их команда остановилась в гостинице «Поншартрен» совсем рядом с ареной. Поэтому я нанял русскоговорящего человека, велел найти Константинова и передать, что Джим Дэвеллано ждет его в офисе «Детройта», – рассказывает Дэвеллано, который никогда не стеснялся говорить о себе в третьем лице. – Мы назначили встречу на час ночи, значительно позже окончания матча. Я велел им спуститься по пожарной лестнице отеля, чтобы никто не заметил, а сам ждал на парковке. Я пришел ровно в час ночи, и меня встретил Владимир Константинов.