Дмитрий Пучков - Мужские разговоры за жизнь
Понятно, впереди всех уродов, как обычно, была Россия, интеллектуалы которой задавали тон и показывали курс. Многие не знают, как это выглядело, но можно почитать здесь:
Дудаевский режим с самого начала носил подчеркнуто антирусский характер. Разжигание националистического психоза стало элементом политики чеченского руководства, русские в Чечне были лишены элементарных человеческих прав — права на спокойную жизнь, личную безопасность, права на неприкосновенность жилья, собственности и личного имущества. Только в 1992 году, по официальным данным МВД в Грозном было убито 250 русских, 300 пропало без вести. Морги были забиты неопознанными трупами.
Возник чисто чеченский промысел похищения девушек для продажи их в публичные дома. Изнасилования и зверские убийства русских женщин стали массовым явлением. Русских избивали прямо на улицах, похищали русских детей, насаждали русофобскую уголовщину среди подростков. Всюду применялось холодное и огнестрельное оружие.
Чеченцев от произвола защищали исторические тейповые связи, закон кровной мести. Русское и русскоязычное же население Чечни ничем не было защищено ни от произвола бандитов, ни от произвола властей.
Физическое уничтожение русских подогревалось изданием антирусской литературы, прямыми оскорблениями русских с правительственных трибун, осквернением русских кладбищ и, наконец, перерегистраций «иноязычного населения», объявленной 10 января 1992 года. Те, кто не успевал пройти перерегистрацию, объявлялись террористами. В августе 1992 года чеченский парламент принял решение о выселении лиц «некоренной национальности» из ряда районов поселка Черноречье.
До 1991-го население Чечни (без Ингушетии) составляло около 850 тыс. человек, из них 30 % русских. Безнаказанный террор заставил русских, бросая имущество, бежать из Чечни. До введения российских войск в Чечню в декабре 1994 года дудаевский режим вынудил к выезду около 250–300 тыс. человек, среди которых русские составляли большинство.
www.lindex.lenin.ru
Как только начинаются разговоры о «национальном возрождении» — это оно, призыв к изгнанию и физическому уничтожению русских. Марши эсэсовцев, улица имени Дудаева, национальный герой Шухевич — это они. Познаешь тварь по делам ее.
Из общения в «Комментариях»:
— Противно смотреть, когда Путин в обнимку с бандитом Кадыровым ходит.
— Может, ты туда сам поедешь, поруководишь на должности президента? Если не поедешь сам, поделись: кого туда можно назначить?
— Геноцид русских на Кавказе идет полным ходом.
— Они давно оттуда убежали, кого убить не успели.
— Дмитрий Ю., ты считаешь, что в Прибалтике и Польше никак не могут наладить нормальную жизнь?
— Нет, я считаю, что там у власти стоит националистическая мразь.
— Дмитрий, скажите, а вы патриот?
— Сперва надо определиться с понятиями. Кого ты этим словом называешь?
— Патриот — тот, кто любит свою страну. Вы такой?
— Такой. А что?
— Оффтоп: тут вот граждане демократической Украины постоянно говорят: «У нас НА Украине…» Это чисто привычка такая или что-то значит? Вроде как все страны с «в». В России, в Демократической Республике Конго и т. д.
— По-русски говорят «на Украине». По-русски.
— Кстати, Дмитрий, как относитесь к политике Андропова?
— Никак. Он сразу умер.
— А вот кто-нибудь может мне объяснить, как это — любить свою страну, если она Россия? Вот понятно там, Монте-Карло. Люблю тот фонарь, то казино, вон ту парковку, ой нет, это уже Франция… А вот я далеко не во всей России был, всю ее не видел и всю ее любить не могу! Как можно любить то, чего не знаешь?!
— А ты маму свою любишь?
— Ай-яй-яй, Дмитрий Юрьевич, так не честно! Маму трогать не надо!
— Это хорошо, что ты сразу сказал. А не то я бы тебе так пояснил, что ты бы враз сюда заходить расхотел.
— Просто вспомнилось в контексте…
Как ненавижу, так люблю свою Родину.
И удивляться здесь, право, товарищи, нечему.
Такая она уж слепая, глухая уродина,
Ну а любить-то мне больше и нечего.
Вот так и живу на улице Ленина,
И меня зарубает время от времени.
© Группа «Ноль».
Кстати, Дмитрий Юрьевич, как вам творчество данного коллектива?
— Ты спросишь меня, почему иногда я молчу,
Почему не смеюсь и не улыбаюсь
Или же, наоборот, я мрачно шучу
И так же мрачно и ужасно кривляюсь.
Это прямо про меня. Ряд песен — отвал башки, настолько круто.
— «Национальная политика сволочей, беснующихся на обломках СССР, исключительно примитивна и потому — действенна». Думаю, она есть прежде всего потому, что именно наши власти ее поощряют.
— Смотрю с уважением.
— Вопрос модератору — упоминание форума «У камина» запрещено на сайте? Почему? Что плохого, что русские узнают, что о них думают представители национальных меньшинств?
— Любое упоминание — суть реклама. Потому на кавказ орги и пр. — линки лучше не ставить, никакого смысла в этом нет.
— Понял, спасибо. Насчет рекламы, правда, не совсем согласен. Нормальный человек, почитав эту гадость, просто лишится некоторых иллюзий касательно «благородных горцев». Если бы в 1-ю чеченскую народные массы имели бы возможность ознакомиться с бездарнейшей, невероятно тупой вражеской пропагандой, то число сочувствующих бандитам несколько сократилось бы, в первую очередь среди представителей интеллигенции.
— В первую чеченскую вся пропаганда шла от российских демократических СМИ, в частности от НТВ. Этим мразям лично Удугов материалы предоставлял.
— Модераторы меня еще и нацистом окрестили, а надо было спасителем. Сталин с чеченами правильно поступал, не церемонясь, за 48 часов. А тут уже 15 лет ничего сделать не могут. Правильно Goblin писал — мрази. А Россия некоторых судила и даже адвоката предоставляла. Зачем? Война есть война, и закон военного времени прост. Враг есть враг. Чем меньше живых врагов, тем лучше.
— Дорогой спаситель. Если ты и дальше будешь нести херню в стиле «всех надо убить» — тебя вообще забанят, как интеллектуала.
МИЛИЦИЯ ДОЛЖНА БЫТЬ НЕПОДКУПНОЙ
13.12.2007
А вот интервью:
Моим собеседником стал директор издательства «Детектив-Пресс», многие годы проработавший в уголовном розыске, а позднее — в Службе безопасности президента, полковник запаса Валерий СТРЕЛЕЦКИЙ, написавший (в соавторстве с Андреем Ветром) трилогию о своей работе (1970—90-е годы) в правоохранительных органах — «Случай в Кропоткинском переулке», «Я оперуполномоченный», «Во власти мракобесия».
— Ну а если предположить: пришел в органы честный человек, который сопротивляется сложившейся тенденции — как его ломают?
— Ломают обстоятельства, о чем я знаю не понаслышке. От тех своих коллег, кто, не захотев ломаться, просто ушел из органов. Представьте себе ситуацию: руководитель милиции платит за то, чтобы ему присвоили генеральское звание, — такая «негласная традиция» заведена с 1990-х годов. Генеральское звание может стоить 100–150 тыс. долларов. Чтобы достать эти деньги, он собирает своих подчиненных — начальников отделов: сумма разбивается, и на каждого возлагается обязанность принести свою часть. Начальники отделов, в свою очередь, собирают своих подчиненных…
— Неужели в реальности так бывает?
— Да, именно так. Ведь новый начальник, приходя, расставляет на все посты своих людей. Они зависят от него, понимая, что его благополучие — это их благополучие. Нижестоящие начальники тоже собирают вокруг себя своих людей. И если я пришел туда с благими намерениями, с желанием бороться с преступностью, быть честным и неподкупным, если я попытаюсь вести себя независимо и честно, меня оттуда уберут. Я не буду приносить в клювике ту часть, которая за мной закреплена, которая нужна новоназначенному начальнику для получения звания. Со следующим начальником начинается то же. А кроме званий еще же нужно и семьи содержать, строить особняки, покупать новые квартиры, шикарные машины.
— Мне кажется, вы сгущаете краски.
— Не сгущаю. Уголовные дела по такого рода эпизодам, насколько я знаю, уже расследуются, а один из «героев» даже пустился в бега, и его объявили в розыск. Я уж не говорю про те громкие дела о так называемых оборотнях, всем теперь известных из сообщений СМИ, в том числе и по публикациям в «АТ».
