И Гарин - Пророки и поэты
Среди других источников философии Гамлета называют Сенеку, Макиавелли, "De Consolatione" Джироламо Кардано и "The French Academic" Пьера де ла Примодэ, однако все они оттесняются на второй план "Опытами" Монтеня.
Влияние Монтеня на Шекспира было подмечено еще в XVIII веке. Вначале Эдуард Кэппел и Джон Стерлинг писали лишь о "монтенизме" "Бури" и "Гамлета", причем Стерлинг считал "Гамлета" "феноменом, более значительным, чем весь Монтень". Сегодня можно говорить о влиянии Монтеня на всю философию Шекспира, в том числе выраженную в "Мере за меру", "Юлии Цезаре", "Троиле и Крессиде", "Кориолане", "Лире". Фабулы Шекспир заимствовал у многих, "Монтень же завладел его умом и душой". Существует точка зрения, согласно которой Шекспир обязан Монтеню высоким качеством своих лучших драм. Более того, "сам по себе он ничто". Это сильная передержка: не читай Шекспир Монтеня, он все равно остался бы Шекспиром, каковым он и был до того, как прочитал "Опыты". Ведь не влияния выбирают нас, а мы - влияния. В Монтене Шекспир нашел родственную душу, человека близкого мировидения и близкого стиля. А это больше дружбы.
Хотя "Опыты" в переводе Флорио были опубликованы на английском в 1603-м, они ходили в рукописях и были известны Шекспиру при работе над "Гамлетом". В Британском музее хранится экземпляр "Опытов" с автографом Шекспира и помеченными цитатами, близкими шекспировским пассажам...
Хотя Стапфер считал Монтеня слишком французом, чтобы влиять на кого-нибудь за пределами Франции, философия жизни Брата Жана, как и его скептицизм, как и его желание "обуздать безумие", как и его здравый смысл, а, главное, как и его способность возбуждать мысль, быстро покорили всю интеллектуальную Европу и, в первую очередь, ее колоссов.
Параллельное исследование текстов Монтеня и Шекспира выявило огромное количество совпадений. Хотя loci communes, дух эпохи, передается помимо текстов, хотя фразеологические совпадения не являются доказательством прямых заимствований, Шекспир - сознательно и бессознательно - "искал материал в неисчерпаемом кладезе идей, каким являются "Опыты"".
Монтень: "философствовать - значит готовиться к смерти". Шекспир: "Готовься к смерти, а тогда и смерть/ И жизнь - что б ни было - приятней будет". Монтень: "Разве не грандиозен спектакль, в котором цари... стараются играть гомеровские роли. И не является ли ареной этого представления весь мир". Шекспир: "Весь мир - театр,/В нем женщины, мужчины - все актеры./У них свои есть выходы, уходы,/И каждый не одну играет роль". И т.д., и т.п.
В "Долге Шекспира Монтеню" Тейлор подсчитал, что только в 1603 году Шекспир "заходил в лес Монтеня" 750 раз. В книге приведены реестры параллельных текстов, не оставляющие сомнений в мощи духовного влияния французского скептика на английского пессимиста. Но, восприняв у Монтеня скептические нотки. Шекспир отверг его утопию "золотого века".
...речь Гонзало близка концепции, изложенной Монтенем в эссе "О
каннибалах". Некоторые исследователи, среди них А. Лавджой и Ф.
Кермод, полагают, что, подвергнув речь Гонзало язвительным насмешкам
Себастьяна и Антонио, Шекспир тем самым выразил свое сатирическое
отношение к "ностальгическому примитивизму" мечтателей-интеллектуалов.
Скептицизм и пессимизм Монтеня глубже шекспировских. Хотя оба считали болезни общества неизлечимыми, тяжесть боли все же меньше у поэта, чем у философа. Даже в шекспировских носителях зла есть просветы, даже монтеневские добродетельные - исчадия ада.
С Монтенем Шекспира сближает скептицизм и реализм "Апологии Раймонда Сабундского": разум не избавил род человеческий от низменных страстей и жестокости, духовность не подавила инстинктивность. Зрелый Шекспир - это человековедение а lа Монтень: "венец всего живущего" как "квинтэссенция праха". "Гамлет" - переломная точка в мировидении Шекспира, совпавшая с его знакомством с "Опытами": отказ от оптимизма, осознание страшных реалий зла, мощи животных начал.
Скептицизм Шекспира усиливается в "Троиле и Крессиде". Это произведение, считал Спенсер, по-новому изображает разницу между человеком, каким он должен быть и каков он есть. Он должен быть частью упорядоченного государства и упорядоченной вселенной: он должен действовать согласно разуму, а не страстям. Но эти идеалы утверждаются только для того, чтобы быть опровергнутыми одно за другим.
Как выяснил Э. Мейер, идеи Макиавелли дошли до Англии в вульгаризированном виде. Решающую роль сыграл "Анти-Макиавелли" Иннокентия Жантийе. "Государь" был переведен в 1585-м, предположительно - Томасом Кидом. Так что эпоха Шекспира была прекрасно знакома с Флорентийским Секретарем, злодей-макиавеллист появился на сценах Европы еще до Шекспира, иллюстрируя абсолютный нравственный нигилизм и способность на любое преступление ради власти.
Влияние Макиавелли на искусство было неожиданным: политическим идеям Государя был придан этический оттенок, его восприняли как иллюстрацию дантовского "Ада", как князя тьмы, как беса. Не случайно у Марло Макиавелли читает пролог к Мальтийскому еврею. Герой ренессансных драм так и именовался - Макиавель. Злодеи Шекспира - Ричард III, Яго, Эдмунд в "Лире" - такого рода макиавели, дьяволы во плоти, коварные, жестокие, лицемерные злодеи, объединяющие в одном лице львов и лис.
Макиавелли едва ли не единственный мыслитель, который
предшествует шекспировскому Яго, а не последует ему. У Яго философия
Макиавелли приобрела более расширенный вид... Яго полагает, как
полагал Макиавелли, что во всех людях одна природа, те же вожделения,
от тех же причин переходят они к тем же следствиям, и это дает
возможность предвидеть людские дела и управлять ими, - в отношениях с
людьми у Яго настоящий пафос расчета.
Макиавелли считал людей частицами жизни, мало интересующимися болью ближнего, если она не затрагивает личные интересы. Жизненная философия злодеев Шекспира во многом отвечает этой парадигме. Отголосками идей Флорентийца полна драматургия шекспировского времени. Если хотите. Шекспир это "Государь" в образах, драматургическая парафраза к политологии Флорентийского Секретаря. Ричард III говорит прямым текстом автора "Государя":
Чтоб сильных напугать и остеречь,
Кулак нам - совесть, и закон нам - меч.
В отличие от Вараввы, героя "Мальтийского еврея", символизирующего господство силы над правом, пафос шекспировских героев так или иначе связан с пробуждением совести - даже у наемных убийц и у самого Ричарда. Хотя Шекспир подчеркивал несокрушимую энергию и решительность злодеев-некоторые исследователи считают, что сила завораживала его, - все же это не культ силы, а культ совести.
Возможно, "Генрих V" - результат влияния на Шекспира "Правителя" Томаса Элиота: здесь одновременно создан образ идеального монарха и иронически снижены наставления первого английского политолога. Во всяком случае Шекспир обогатил и Макиавелли, и Элиота философской идеей необходимости познания правителем всех сторон жизни, даже самых низких. Идеальный правитель Шекспира - это сверхреалист, и ничто человеческое... Впрочем, поздние хроники Шекспира ясно показывают, что он не верил в осуществимость теорий гуманистов об идеальном государе.
Из великих англичан Шекспир был знаком с творениями Чосера и Джона Гауэра, читал "Собрание историй о Трое", изданное английским первопечатником Уильямом Кекстоном в XV веке.
Судя по отдельным отсылкам, Шекспир читал "Гаргантюа и Пантагрюэля" слышал о Ронсаре, а из испанцев знал Сервантеса, мотивы "Дон Кихота" которого он и Флетчер заимствовали для Кардении. В "Буре" Стефано, обращаясь к Калибану и Тринкуло, говорит словами Рабле:
...Открой рот. Здесь у меня есть что-то - оно развяжет тебе язык,
кот. Открой рот. Это снадобье стряхнет с тебя твою трясучку... Ну же,
открой пасть еще... Если ты Тринкуло, то вылезай. Я буду тебя тащить
за те ноги, что поменьше... И правда, ты настоящий Тринкуло. Как тебя
угораздило выползти из этого урода? Или он испражняется Тринкулами?
Раблезианские выражения и мотивы вообще характерны для этой пьесы.
Ариэль. Я их завел в болото, где они
Увязли по уши в вонючей жиже.
Тринкуло. Чудище, я с ног до головы провонял конской мочой; и мой
нос испытывает по этой причине великое негодование.
Стефано. И мой тоже. Слышишь, чудище?
Давно подмечено сходство идей в пьесах Шекспира с философией Д. Бруно. Слова Гамлета о воробье и его насмешки над Полонием - чуть ли не цитаты из "Героического энтузиазма".
"Хроники Англии, Шотландии и Ирландии" Р. Холиншеда были настольной книгой Шекспира при написании его "Генрихов", "Ричардов", "Макбета", "Лира". Свидетельством тому являются текстуальные совпадения и заимствования образцов "государственного мышления" и хитросплетений политической мысли. "Ричард II" содержит также отдельные мотивы "Хроник" Фруассара, переведенных Бернерсом. На композиции и стилистике "Генриха VI" и "Ричарда III" сказалось явное влияние Марло. Уже современники, в частности Нэш, отметили заимствования из хроник, однако находили в этом не недостаток, а достоинство.
