Маргарет Тэтчер - Великая. История «железной» Маргарет
Это защитное слово в адрес достижений правительства, которое по каждому пункту отвечает на нападки оппозиции и которое опирается скорее на результаты работы отдела исследований Консервативной партии, нежели на труды Берка{ Эдмунд Берк, английский парламентарий, политический мыслитель, философ XVIII века. (Прим. перев.)}. Впрочем, во время его оглашения я воспринимала каждую фразу так, словно давала свидетельские показания на суде истории. Я говорила, как будто в последний раз в жизни, а не в последний раз на посту премьер-министра. И эта убедительность была настолько сильной, что произвела впечатление на Палату общин. После обычных партийных перепалок с любителями позубоскалить из рядов оппозиции я еще раз сформулировала свой принцип относительно Европы и напомнила о значительных изменениях, произошедших в мире со дня моего прихода на Даунинг-стрит. Я сказала:
«Десять лет назад восточная часть Европы находилась под тоталитарным гнетом, и ее народы не ведали ни прав, ни свобод. Сегодня мы имеем дело с Европой, где принципы демократии, верховенство права и основные права человека распространились еще дальше; где исчезла угроза нашей безопасности со стороны несметных вооруженных сил организации Варшавского договора; где разрушена Берлинская стена и где почти закончилась «холодная война». Эти глубокие перемены произошли не сами собой. Они были достигнуты благодаря мощи и численности сил обороны, а также благодаря отказу поддаваться на запугивание. Не найдется никого в восточной части Европы, кто бы не понимал того, что их страны не смогли бы выйти из подневольного положения, если бы не западные правительства, которые с готовностью защищали свободу и которые сохраняли в людях надежду, что в один прекрасный день Восточная Европа заживет вольготно».
В завершение выступления я напомнила об участии в войнах на Фолклендах и в Персидском заливе – последняя должна была вот-вот разразиться: «И можно почувствовать еще кое-что. Это чувство, что у этой страны есть предназначение: и вековая история, и опыт свидетельствуют о том, что когда нужно отстоять принципы, когда нужно встать на защиту добра и когда нужно одержать победу над злом – Британия возьмется за оружие. Потому что мы, со своей стороны, никогда не уклонялись от трудных решений, благодаря которым сегодня эта Палата общин и эта страна могут положиться на нынешнее правительство».
Таким было мое защитное слово в адрес правительства, которое я возглавляла в течение одиннадцати с половиной лет, которое я привела к победе на трех выборах подряд, которое создало новую волну экономической свободы, которое влияло на формирование нынешнего облика стран от восточной части Европы и до Австралии, которое восстановило репутацию Британии как силы, с которой считаются во всем мире и которое в тот самый момент, когда наша историческая победа в «холодной войне» была закреплена решением, сделанным на конференции в Париже, решило больше не полагаться на мои услуги.
Я опустилась на место под одобрительные возгласы коллег: сторонников и оппонентов, приверженцев и малодушных, – весь этот хор продолжал звенеть у меня в ушах, а я задумалась о том, чем бы мне хотелось заняться дальше. Но оставалась еще одна обязанность, которую я должна была исполнить: убедиться, что моим преемником станет Джон Мейджор. Мне хотелось, пожалуй, нужно было, верить в то, что он являлся тем человеком, который сможет сохранить и защитить мое наследие. Поэтому я с некой тревогой восприняла информацию о том, что некоторые из моих друзей надумали голосовать за Майкла Хезелтайна. Они сомневались в той роли, которую сторонники Джона Мейджора, такие как Ричард Райдер, Питер Лилли, Фрэнсис Мод и Норман Ламонт, сыграли в моем отстранении от власти.
Им также казалось, что Майкл Хезелтайн, несмотря на все его недостатки, был влиятельной фигурой и смог бы взяться за дело, как и следовало лидеру. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы разубедить их в этом. В большинстве случаев мне это удалось. Но до этого я провела последний свой уик-энд в правительственной резиденции в Чекерсе. Я прибыла туда вечером в субботу, выехав сразу после довольно веселого семейного застолья в кругу друзей на Даунинг-стрит, 10.
В первой половине дня в воскресенье мы с Дэнисом отправились на службу в церковь, а Крофи была занята закидыванием в «рейндж-ровер» шляпок, книг и всевозможных вещичек, которые должны были доставить в наш дом в лондонском Далвиче. Герсонс отвез наши крупные вещи. Мы с Дэнисом устроили для персонала в Чекерсе фуршет, чтобы попрощаться и поблагодарить за их доброе отношение в течение всех этих лет. Мне нравилось в Чекерсе, и я знала, что мне его будет не хватать. Я решила, что мне хотелось бы напоследок обойти весь дом еще раз, и мы прошли по комнатам с Дэнисом, пока тусклый свет зимнего солнца не сменился вечерними сумерками.
С момента, как я объявила о своем уходе, фокус общественного внимания конечно же переместился на другой вопрос, кто станет моим преемником на этом посту. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы собрать поддержку в пользу Джона, не объявляя публично о том, что хотела бы, чтобы он одержал победу. Но, впрочем, примерно к этому моменту я поняла, что ситуация сложилась несколько двусмысленная. С одной стороны, естественно, он стремился привлечь на свою сторону тех, кто поддерживал меня. С другой стороны, его кампания стремилась сделать особый упор на том, что Джон был «своим в доску». Шутка, в контексте замечаний относительно Персидского залива, о том, что якобы я хорошо умею «давать водителю советы с заднего кресла», спровоцировала вспышку раздражения в лагере сторонников Мейджора. К сожалению, именно так обстояли дела и такими же были перспективы. Я все же искренне обрадовалась, узнав о результатах выборов: Джон Мейджор – 185 голосов, Майкл Хезелтайн – 131 голос и Дуглас Херд – 56 голосов. Формально у Джона недоставало двух голосов, но Дуглас и Майкл сразу объявили о том, что готовы поддержать его в третьем голосовании. Он фактически стал новым премьер-министром. Я поздравила его и присоединилась к празднованиям на Даунинг-стрит. Но я не задержалась там долго: это был его вечер, а не мой. Среда 28 ноября была моим последним днем в должности. Все вещи были почти что собраны.
Рано утром я прошла из своей комнаты в кабинет, чтобы взглянуть напоследок, не забыли ли там что-нибудь. Я была потрясена, обнаружив, что не могу туда попасть: ключа уже не было в связке. В 9.10 я вышла в прихожую. Я должна была отправиться вскоре в Букингемский дворец на последнюю аудиенцию у королевы. Как в день моего первого прибытия, здесь собрался весь персонал резиденции на Даунинг-стрит, 10. Я пожала руки своим личным секретарям и остальным, с кем я близко познакомилась за все эти годы. Некоторые плакали. Я пыталась сдерживать у себя слезы, но они полились сами собой, пока я спускалась по лестнице в зал вдоль аплодировавших мне людей, провожавших меня с должности – в точности как одиннадцать с лишним лет назад, когда они приветствовали меня, поздравляя с вхождением в должность. Перед тем как выйти, я задержалась, встав под руки с Дэнисом и Марком, чтобы собраться с мыслями. Крофи вытерла у меня со щеки след от туши, видимо, одной слезинке все-таки удалось пролиться без моего ведома. Двери распахнулись навстречу журналистам и фотографам.
Я прошла к стойке с микрофонами и огласила короткое заявление, которое заканчивалось такими словами: «Теперь настало время, чтобы открыть новую главу, и я желаю Джону Мейджору всего самого наилучшего. Он прекрасно послужит на благо дела, у него есть задатки сильного премьер-министра, которым, я уверена, он станет в ближайшем будущем».
Я помахала на прощание рукой и села в машину рядом с Дэнисом, как всегда рядом… Автомобиль понес нас прочь от журналистов и полицейских через высокие кованые ворота на Даунинг-стрит, прочь от красных телефонных будок и парламентских вопросов, встреч в верхах и партийных конференций, бюджетов и коммюнике, зала совещаний и прямых правительственных телефонов, ко всему тому, что бы ни готовило будущее.
Перечень аббревиатур{ Сокращения приведены на английском языке; дана их расшифровка на русском языке, при этом аббревиатуры на русском языке приводятся частично, так как для некоторых терминов не существует принятых сокращений. Все министерства, органы власти и т. п. без указания страны относятся к Великобритании. (Прим. перев.)}
АВМ — противоракета
ACAS — Служба консультирования, примирения и арбитража
ANC — АНК, Африканский национальный конгресс
AUEW — Объединенный профсоюз машиностроителей
BL – BL, «Бритиш Лейланд» (впоследствии «Роувер Груп»)
BMD — ПРО, противоракетная оборона
BR – BR, «Бритиш Рейл»
BSC – BSC, корпорация «Бритиш стил»
