Пауль Маар - Новости о господине Белло
Пауль Маар - Новости о господине Белло краткое содержание
Пауль Маар
Новости о господине Белло
Здесь было сыро и холодно. Пахло тоже неприятно: давно не проветривали. На потолке собирались крупные капли воды и шлёпались на каменный пол. С лёгким щелчком дверь за Максом захлопнулась, и теперь на лестнице стало ещё и темно, хоть глаз выколи. В двух словах — довольно неуютно.
И кто же виноват в том, что Макс и господин Белло теперь блуждали в потёмках в подвале, где к волосам то и дело прилипала влажная паутина. Господин Белло, кто же ещё!
Это он — когда никто не вышел на их звонок и не открыл дверь — обошёл вокруг дома, обнаружил в задней стене пыльную железную дверь и рывком открыл её. За ней оказалась каменная лестница, круто уходящая вниз.
Господин Белло принюхался и сообщил:
— Там пахнет пррресенью! — и тут же начал спускаться.
— Господин Белло, стой! — крикнул Макс.
— Господин Белло хочет просто посмотреть, что в подвале, — ответил господин Белло, не останавливаясь ни на секунду.
И Максу не оставалось ничего другого, как спускаться за ним.
— Нам не открыли дверь. Так почему мы не можем поступить как все нормальные люди? — выговаривал Макс вслед господину Белло.
Тот остановился и, глядя на Макса снизу вверх, спросил:
— А как поступают нормальные люди?
— Нормальные люди, когда им не открывают дверь, просто уходят. И приходят в другой раз, попозже, — ответил Макс.
Тогда господин Белло подмигнул ему и заметил:
— А господин Белло — не простой че-ло-векк! Не нормальный, — и пошёл дальше вниз по лестнице.
С этим, конечно, не поспоришь. Господин Белло — совсем не Простой человек. Не назовёте же вы простым человеком того, кто раньше был собакой. Но уж теперь, когда мы заговорили о человеке, который был когда-то собакой, становится ясно: начать рассказ следовало гораздо раньше. Первым делом нужно объяснить, кто такие Макс и господин Белло и что случилось с голубым эликсиром. И, наверное, лучше всего, если Макс расскажет о себе сам!
Как всё началось
У моего папы фамилия Штернхайм. Так что ничего удивительного в том, что моя фамилия тоже Штернхайм. А полностью меня зовут Макс Штернхайм. Мне двенадцать лет, и обычно я хожу в школу, как все нормальные люди, которым двенадцать лет. Но в последнее время нашу жизнь сложно назвать обычной. А всё из-за моего друга, господина Белло. Иногда бывает, что лучшему другу нужна помощь. И тогда это важнее, чем высиживать скучную биологию у господина Виттера или петь канон на уроке музыки у фрау Кремер.
Значит, рассказываю дальше про папу. Конечно, имя у него тоже есть. Но он не любит его называть. Потому что когда он был маленький и ходил в школу, дети над ним издевались и обзывали «Штернхайм пи-пи». Понимаете, папу зовут Пипин, так его назвали в честь какого-то древнего немецкого короля.
Мои родители давно развелись. Мама теперь живёт в Австралии. А папа — провизор, то есть аптекарь. Нам принадлежит аптека в Львином переулке, она называется «Аптека Штернхайма». И вот там, в аптеке, и началась эта история.
Однажды к папе пришла удивительная старушка и подарила ему бутыль с голубой жидкостью. Она напустила на себя таинственный вид и сказала, будто этот эликсир якобы изобрёл папин дедушка. В общем, если вкратце, дело было так: сначала мы решили, что прадедушкина голубая микстура — это чудо-мега-суперудобрение. Потому что я вылил полстакана в горшок, где у нас рос лимон, а на следующее утро там появилось мандариновое дерево с меня ростом. Потом из мелкой редиски получилась гигантская редька, а лук на подоконнике вырос до потолка, не успели мы вылить в него полстакана голубой настойки.
А потом наступил тот вечер, который я никогда не забуду, даже когда состарюсь лет до пятидесяти или до ста.
Мы с собакой — с Белло — зашли на первый этаж, в аптеку. Бутыль с голубым соком стояла на столе в задней комнате, в папиной лаборатории. Я случайно толкнул стол. Бутыль упала, разбилась, и Белло сразу начал лакать голубой сок.
Я кричал на него:
— Белло, фу! Нельзя! Удобрение, наверно, ядовитое!
Но было уже поздно. У Белло внутри что-то хрустнуло, потом затрещало, он начал расти, потом встал на задние лапы (а они всё удлинялись), потом он вытянулся, собачья шерсть исчезла, лапы превратились в руки с нормальными пальцами, морда почти сравнялась со лбом — одним словом, через несколько минут передо мной стоял человек, у которого на шее болтался ошейник Белло и свисал поводок, и у этого человека был такой же обалдевший вид, как и у меня. Голубая микстура превратила Белло в господина Белло.
Такой же обалдевший вид сделался и у папы, когда я познакомил его с господином Белло и рассказал, что случилось. Папе захотелось как можно скорее избавиться от господина Белло. Но я ему не разрешил. Во-первых, господин Белло раньше был моей собакой. Значит, теперь он стал как бы моим человеком. А во-вторых, очень быстро превратился в моего лучшего друга. Защищал, если меня обижали ребята в школе. Однажды, когда Роберт из нашего класса хотел меня побить, господин Белло схватил его за шиворот и хорошенько встряхнул. А ещё мне просто нравилось делать всё за компанию с господином Белло. Например, с ним было очень прикольно обедать. Он так кошмарно вёл себя за столом, что на его фоне я выглядел очень прилично. Но главное, я был не один, а то раньше мне частенько приходилось обедать в одиночку.
Когда я приходил домой из школы, папа обычно работал на первом этаже, в аптеке, — обслуживал покупателей или составлял рецепты. Обед он готовил заранее, а мне оставлял записку на столе в кухне: «Макароны готовы, просто сунь сковородку в духовку!» или «Мясной соус — в микроволновку на четыре минуты!!!».
Теперь, когда со мной обедал господин Белло, еда стала намного вкуснее. А иногда мы даже не доставали папины кастрюли, а готовили сами что-нибудь вкусненькое. Например, тройную пиццу — с колбасой, ветчиной и венскими сосисками, а сверху кетчуп, и побольше.
С господином Белло я мог болтать о чём угодно. Рассказывал ему о школе, а он мне — истории из жизни, о тех временах, когда он ещё был собакой. И довольно часто он упоминал одну рыжую собаку породы колли. Это была девочка с безупречной родословной, звали её Адриенна фон Эшенхайм. Во время наших бесед господин Белло лежал на коврике, а я устраивался в кресле рядышком, свесив ноги с подлокотника. Он не любил сидеть в кресле и терпеть не мог стулья. Как мы с папой ни бились, господину Белло так и не удалось полностью избавиться от собачьих привычек. Любимое место господина Белло всё равно было под столом, там он лежал днём, а ночью спал на старой подстилке, но главное — он не мог отучиться обстоятельно обнюхивать всё и всех.
Просто удивительно, как хорошо и быстро Белло выучил человеческий язык. Но некоторые слова всё равно выговаривал неправильно, сколько я ни учил его. Может, просто не хотел. Потому что бывало иногда, что в одной фразе он скажет «человек», в следующей — «чевекк» и тут же — «чулавек». А ещё у него в запасе имелось много слов, значения которых он не знал. Просто говорил их не понимая. Только он в этом никогда не признавался, слишком был гордый. Всегда делал вид, будто всё понимает.
Ну вот, а потом случилось то, чего мы совсем не ждали, поэтому здорово напугались.
Мы ведь понятия не имели, что голубая микстура действует не навсегда, а только на две-три недели, а потом эффект улетучивается. Просто так, без предупреждения, ни с того ни с сего господин Белло опять превратился в пса Белло.
А теперь пора рассказать про двух женщин. Одна — очень-очень милая, а другая — ужасно капризная и противная.
Милую женщину зовут Верена Лихтблау, и она живёт в нашей квартире. Она теперь папина подруга, и скоро они поженятся.
А капризную зовут Адриенна фон Эшенхайм. Она была подругой господина Белло и жила над нами, в бывшей квартире Варены. Но теперь-то и она опять стала собакой.
Нет, надо рассказать по порядку!
Верена Лихтблау переехала в наш подъезд, в мансарду прямо над нами, и я сразу заметил: папа в неё втюрился (я, конечно, имею в виду в Верену, а не в мансарду).
Верена мне рассказала, что она тоже сразу влюбилась в папу. А когда двое людей очень нравятся друг другу, то надо ожидать, что скоро они станут парой и будут жить вместе. Но, как оказалось, до этого было ещё далеко. Потому что сначала всё ужасно запуталось.
С господином Белло Верена познакомилась у нас дома: она приходила к нам на ужин. А потом, когда господин Белло превратился в собаку и папа сказал Верене, что эта собака и есть тот господин, с которым она познакомилась за ужином, она сперва решила, будто папа шутит. Но папа стал уверять её всерьёз и всё серьёзнее говорил, что собака раньше была человеком, так что Верена сделала вывод, что папа над ней издевается. Она обиделась и перестала с ним разговаривать.
