Женщина и война. Любовь, секс и насилие - Гругман Рафаэль Абрамович
Нельзя осуждать солдат, жаждущих мести. Но так же, как пламя лесного костра, повинуясь анархии ветра, легко перебрасывается на жилые дома, так и ненависть к врагу, подталкиваемая призывами к мщению, алкогольными парами вырвавшаяся из бутылки, из ненависти на поле боя превращается в преступную вседозволенность, обращённую против всех, в вакханалию погромов, мародёрств и бесцельных убийств. Гормоны агрессии усиливают сексуальную активность, на животном уровне трансформирующуюся в сексуальную агрессию, неконтролируемую мозгом, и тогда невозможно уговорами и воспитательными беседами остановить необъявленную войну: самцы против самок, мужчины против женщин… «свои против своих».
Женщины, изнасилованные войной. Какой зверь или птица — символ войны? Ворон, чёрный ворон, насилующий женщину на верещагинском поле, усеянном черепами. Это и есть «апофеоз войны» [44].
Политуправление 3-го Белорусского фронта генерал-полковника Черняховского, начавшего 13 января наступление на Восточную Пруссию, обратилось к войскам: «Солдаты, помните, что вы вступаете в логово фашистского зверя!» Он показался им недостаточно воинственным, и они подкрепили его призывом к насилию: «Солдаты Красной армии, теперь вы на германской территории. Час мести пробил!»
Ну что ж, мстить гадам так мстить. Лозунг трактовать можно по-разному, как говорится, в меру испорченности. Эренбург, утверждавший, что солдат Красной армии интересуют не Гретхен, а фрицы, оскорблявшие советских женщин, лукавил. Между строк читалось: «Гретхен ответит за своих сыновей».
Эренбург был талантливым исполнителем, за его пером пристально следил отдел агитации и пропаганды ЦК ВКП(б), который, когда требовалось, вносил в его творчество коррективы. Подстрекательство к насилию привело к тому, что подталкиваемая политработниками Красная армия катком прошлась по немецким женщинам, от малых детей до 80-летних старух. А заодно по полькам, чешкам, венгеркам, сербкам. А когда солдаты вошли во вкус и почувствовали запах женского тела — по остарбайтерам, женщинам, угнанным на работу в рейх, — русским, белорускам, украинкам. «Удар» пришелся по узницам нацистских концлагерей, и это злодеяние начисто опровергает утверждения адвокатов насильников, что массовое изнасилование немок якобы было возмездием и «лишь ответной реакцией». Кому одуревшая от водки армия мстила, насилуя соотечественниц и узниц концлагерей?
Восточные работницы и узницы концлагерей пострадали автоматически. Ведь как кричал, оправдываясь, пойманный на месте преступления Шура Балаганов, бортмеханик «Антилопы-Гну»: «Я не хотел! Я машинально!» — зря ему никто не поверил. А мы перед остарбайтерами повинимся, по этому случаю даже на родном для них украинском языке: «Звиняйте дiвки, малость промашка вишла» («и» произносится как «ы»). Но только не перед Гретхен! Выпив водки для храбрости, орлиным взором окинем округу и возмутимся: «За что извиняться?! Гитлер капут! И ноги на плечи, фрейлейн и фрау!»
Женщины, изнасилованные войной
До того как Красная армия вошла в Германию, сексуальная охота на женщин (соотечественниц-военнослужащих) была привилегией офицерского корпуса (старшего и среднего звена) и генералитета. Младшим офицерам и солдатам почти ничего не перепадало, и они наблюдали со стороны, получив от старших по званию урок нравственности: принуждение к сексу хоть и является нарушением воинского устава, но в военное время начальство в устав не заглядывает. Не сказано же в своде армейских законов, что солдату перед атакой для храбрости положено выпить «фронтовые сто граммов», а ведь наливали, и не по сто…
В первые годы войны рядовой и младший офицерский состав последовать примеру начальства не мог, и не потому, что «естественный отбор» был произведен старшими офицерами и им доставались «не элитные девушки». В окопах, на передовой, особо не разгуляешься, уединиться практически невозможно. Красная армия была единственной из воюющих армий, не позволявшей солдатам за четыре года войны — если тот не был ранен и отправлен в тыл на лечение — получить кратковременный отпуск для свидания с жёнами или увольнительную для посещения публичного дома, организованного армейскими психологами.
Вежливые японцы для домов терпимости придумали корректное название — «станции комфорта» — и с государственным размахом «трудоустроили» на «станциях техобслуживания» более 140 тысяч женщин — китаянок, филиппинок, индонезиек. Чужестранцы (немцы, итальянцы, американцы) для сексуального удовлетворения солдат также открыли публичные дома. Об этом — в разделе «чужие» против «чужих».
Политическое руководство Красной армии «станции комфорта» открыть не решилось и, в отличие от других воюющих армий, не снабдило солдат презервативами (отсюда и эпидемия венерических заболеваний, захлестнувшая армию после пересечения государственной границы, и массовых групповых изнасилований). Средний и высший офицерский состав ещё в начале войны обзавёлся фронтовыми жёнами и успешно их «осеменял», но этой привилегией мог воспользоваться далеко не каждый офицер — женщины составляли всего лишь десять процентов личного состава Красной армии (в начале войны ещё меньше). Таким количеством боевых подруг нельзя удовлетворить каждого воина. Что ж, для поддержания боевого духа есть СМЕРШ, заградительные батальоны и водка для храбрости. Но, когда через три с половиной года войны «изголодавшаяся» армия вошла в Германию, алкоголь, призывы к мщению, лозунги «убей немца» и мораль офицерского корпуса сделали своё дело. Армия «сорвалась с цепи», и ей уже было всё равно кого: немок или перемещённых лиц — солдатам подавай женщину! Возраст и национальная принадлежность значения не имеют!
Никто не говорил им, что «женщин надо добыть в бою» или что солдат вправе обладать женщинами побеждённого, рассматривая их как военный трофей. Но ведь и в довоенном двухсерийном фильме «Пётр I» (1937–1938), вызвавшем восхищение Сталина, царь Пётр (в его роли блистал Николай Симонов) лихо отбирал у князя Меншикова военный трофей, переходивший из рук в руки, — будущую императрицу Екатерину I (её играла Алла Тарасова). В сексуальной эксплуатации «трофейных» женщин большевики не видели ничего зазорного, и главные герои фильма получили в 1941-м Сталинскую премию первой степени.
Латышка Марта Скавронская в 1703-м или немка Гретхен в 1945-м — для солдата разницы никакой! Женщина есть женщина, а живой военный трофей — законная добыча победителя. Пример тому — кинофильм «Пётр I».
Заговор молчания
Велик список преступлений против человечности, совершенных немцами и их союзниками на оккупированных территориях. «Ярость благородная, вскипающая, как волна» раскалялась по мере освобождения Красной армией городов и посёлков, когда раскрылись чудовищные масштабы доселе невиданных преступлений, и солдат не всегда мог даже найти могилы родных и близких и клялся за их погибель отомстить врагу самой жуткой местью. За армией шёл СМЕРШ. Военный трибунал вершил правосудие. Карателей и полицаев казнили (вешали) при массовом скоплении народа. Бывали случаи самосуда, когда офицер-еврей, приехавший с фронта в отпуск, узнав, что его семья без вести пропала в фашистском аду и в его квартире проживает семья бывшего полицая или пособника гитлеровцев, разряжал обойму табельного оружия. Семья — за семью. За самосуд не арестовывали — военкомы рекомендовали офицерам возвращаться на фронт и мстить на передовой.
Послевоенная советская пропаганда неустанно повторяла, что Красная армия не отождествляла мирное население Германии с нацистами и руководствовалась указанием Сталина: «Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остаётся». Но когда оно прозвучало? Указание прекратить призывы к жестокой расправе и не грести всех немцев под одну гребёнку появилось в «Правде» 14 апреля 1945 года (статья «Товарищ Эренбург упрощает»), через три дня после опубликования Эренбургом в «Красной звезде» очередной статьи, призывавшей к беспощадному мщению. Статья в «Правде» была подписана Александровым, начальником Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б), за которой только слепой не разглядел руку Сталина.
